Алфред Мэхэн - Влияние морской силы на историю 1660-1783

• Название: Влияние морской силы на историю 1660-1783
• Автор: Алфред Мэхэн
• Жанр: История

Его причислили к выдающимся военно-морским теоретикам конца XIX — начала XX в. Мэхэн стал кумиром морских офицеров американского флота. Его портреты находятся в кабинетах флотоводцев и военачальников и более 100 лет публикуются на страницах главного военно-теоретического журнала Военно-морских сил США "United States Naval Institute Proceedings". В свое время президент США Т.Рузвельт назвал Мэхэна "великим народным слугой", обладавшим "умом первоклассного государственного деятеля". Огромной популярностью труды Мэхэна пользовались также в Англии, Германии, Франции, России и других странах. Сформулированные Мэхэном концепции оказывали влияние не только на развитие теории военно-морского искусства, но и на выработку внешней политики и морской доктрины многих морских держав мира.

---

В Индии политические условия на полуострове неизбежно делали театром операций восточный, Коромандельский, берег. Тринкомали, на близлежащем Цейлоне, хотя и нездоровый по климату, представлял превосходную и удобообороняемую гавань и поэтому имел первоклассное стратегическое значение; все другие якорные стоянки по берегу полуострова были только открытыми рейдами. В силу этого обстоятельства пассаты или муссоны в этой стране также имели стратегическое значение. С осеннего до весеннего равноденствия ветер дует правильно от NO, по временам с большою силою, разводя сильный прибой у берега и делая высадку затруднительной, но в течение летних месяцев господствует юго-западный ветер, при сравнительно спокойном море и хорошей погоде. "Перемена муссона", в сентябре и октябре, часто сопровождается сильными ураганами. Деятельные операции у Коромандельского берега или даже просто стоянка у него с этого времени до прекращения северо-восточного муссона были бы неосторожностью. Вопрос о порте, для удаления туда флота на это время, был вопросом настоятельной необходимости. Тринкомали был единственным, и это его особенное стратегическое значение еще увеличивалось тем, что в благоприятное время года он был наветренным пунктом относительно главного театра войны. Английская гавань Бомбей, на западном берегу, была слишком отдалена от этого театра, чтобы считаться местною базою, и скорее принадлежала, подобно французским островам Маврикия и Бурбон, к категории станций на линии сообщений с метрополией.

Таковы были главные опорные пункты, или базы, воюющих держав — дома и за границей. Относительно последних баз, говоря вообще, должно заметить, что они страдали недостатком в средствах — важный элемент стратегического значения. Предметы морского и военного вооружения, и в значительной степени морская провизия, должны были доставляться туда из метрополий. Бостон, окруженный зажиточным дружеским населением, представлял, может быть, исключение из этого положения, так же, как и Гавана — в то время важный морской порт, где было сильно развито кораблестроение, но эти пункты лежали далеко от главных театров войны. На Нью-Йорк и Наррагансеттскую бухту американцы производили слишком большое давление для того, чтобы средства соседних с ними стран могли представлять серьезное значение, тогда как отдаленные порты Ост- и Вест-Индий опирались всецело на средства метрополии. Вследствие этого стратегический вопрос о сообщениях с ними получал еще большую важность. Захват на пути большого каравана транспортов был операцией, уступающей по своей важности только уничтожению отряда военных кораблей, а между тем защита такого каравана большою силою или уменьем уйти от поисков неприятеля требовала от правительств и флотоводцев искусства в распределении военных кораблей и эскадр, имевшихся в их распоряжении для многих предметов действий, требовавших внимания. Искусство Кемпенфельдта и нераспорядительность де Гишена в Северной Атлантике, вместе со штормовым ветром, серьезно затрудняли де Грасса в Вест-Индии. Подобный же вред был нанесен Сюффреню в индийских морях захватом небольших караванов с конвоями в Атлантике, тогда как Сюффрень с своей стороны умел сейчас же вознаграждать значительную часть этих потерь и сильно беспокоил своих противников успехом крейсерских действий против английских транспортов.

Таким образом, военные флоты, которые одни только и могли обеспечить или подвергнуть опасности указанные питательные артерии (коммуникационные линии), имели такое же точно значение и для общего хода войны, о каком мы уже говорили по отношению к отдельным театрам ее. Они были звеньями, связывавшими все в одно целое, и по-этому мы определили их выше, как истинные объекты операций, или предметы действий, обеих воюющих сторон.

Расстояние между Европой и Америкой не таково, чтобы были абсолютно необходимы промежуточные порты снабжения; при возникновении же затруднений от какой-либо непредвиденной причины, было всегда возможно, избегая встречи с неприятелем, или возвратиться в Европу, или же зайти в дружеский порт в Вест-Индии. Иное дело представляло длинное путешествие в Индию кругом мыса Доброй Надежды. Плавание Бикертона, вышедшего с караваном из Англии в феврале и достигшего Бомбея в следующем сентябре, считалось успешным; тогда как энергичный Сюффрен, отплыв в марте, в тот же промежуток времени достиг Маврикия, откуда переход до Мадраса потребовал еще два месяца. Такое продолжительное путешествие редко могло совершаться без остановок для снабжения водой, свежей провизией, часто даже для таких работ, которые требовали спокойного порта, хотя бы корабельные припасы и давали необходимый материал. Совершенная коммуникационная линия требовала на своем протяжении, как было сказано, нескольких таких портов, надлежащим образом расположенных, хорошо защищенных и с обильными припасами, подобных тем, какими владеет Англия в настоящее время на некоторых из своих главных коммерческих путей и какие представляют приобретения ее прошлых войн. В войне 1778 года ни одна из воюющих сторон не имела таких портов на этом пути до тех пор, пока, с принятием в ней участия Голландии, мыс Доброй Надежды не был отдан в распоряжение французов и усилен затем надлежащим образом Сюффренем. Порт на этом мысе, остров Маврикий на пути и Тринкомалн на отдаленном конце его надежно обеспечивали сообщения союзников с Францией. Англия нее, хотя и владела тогда островом Св. Елены, в деле снабжения и исправлений своих отправлявшихся в Индию эскадр и караванов, пока они были еще в Атлантике, рассчитывала на благоприятный нейтралитет Португалии, владения которой включали Мадеру, острова Зеленого мыса и бразильские порты. Этот нейтралитет был на самом деле слабой опорой для обороны, как показала схватка между Джонстоном и Сюффренем у Зеленого мыса, но в упомянутых владениях было несколько возможных для стоянок флота мест, и так как одна сторона не могла знать, которое из них занято ее противником — и занято ли вообще хоть одно, — то это неведение, само по себе, представляло не малое обеспечение, если только командующий флотом не полагался на него до полного пренебрежения надлежащим расположением своих сил, как сделал это Джонстон в Порто-Прая. В самом деле, при медленности и ненадежности, какими характеризовалась тогда передача известий от одного пункта к другому, сомнение в том, где следует искать неприятеля, было большим препятствием для наступательных предприятий, чем часто слабая оборона колониального порта.

Рассмотренное сочетание удобных портов и условий сообщений между ними составляет, как уже было сказано, главные стратегические черты положения. Флот, как организованная сила, связывая все в одно целое, представлялся главным объектом военных операций. Теперь следует еще рассмотреть способы, употребленные для достижения успеха в этих операциях, ведение самой войны[223].

Прежде, чем сделать это, следует упомянуть об одной особенности моря как театра военных действий имеющее значение в нашем последующем рассуждении, — а именно о затруднительности получения на море сведений. Армии проходят через страны, более или менее обитаемые оседлым населением, и оставляют за собою следы своего движения. Флоты же пробегают пустыни, по которым "путники только проходят, но где они не остаются на месте"; и когда на мгновение разошедшиеся воды снова смыкаются за ними, то разве только упавшая с палубы плавучая вещь может указать место прохождения корабля, но и то ничего не говоря об его курсе. Судно, встреченное преследователем, может ничего не знать о преследуемом, который, тем не менее, прошел через пункт их встречи за несколько дней или даже часов перед тем. В последнее время тщательное изучение ветров и океанских течений определило некоторые пути — преимущественные перед другими — по которым обыкновенно и следует осторожный моряк и которые дают возможность делать некоторые предположения об его движениях, но в 1778 году данные для этого не были еще собраны, да даже если бы и были, то ведь кратчайший путь часто мог быть заменен одним из многих возможных — для того, чтобы сбить преследующего или ожидающего на нем врага. В такой игре в прятки преимущество всегда за преследуемым, и значение возможности стеречь выходы в море из неприятельской страны, застигнуть неприятеля раньше, чем он выйдет на немой простор водной пустыни, очевидно. Если по какой-либо причине подстеречь таким образом противника невозможно, то лучшее, что можно предпринять за тем, это — не пытаясь ловить его на путях, которые он может миновать, — пройти раньше его к месту его назначения и ожидать его там; но это требует знания его намерений, что не всегда может быть достижимо. Действия Сюффреня против Джонстона от начала до конца были согласны с требованиями стратегии: им удовлетворяли и нападение на противника в Порто-Прайя, и поспешность, с какою Сюффрень следовал к месту общего их назначения, тогда как две неудачные попытки Роднея перехватить морские караваны, следовавшие к Мартинике в 1780 и 1782 годах — хотя он и был извещен о выходе их туда, показывают трудность успеха при ожидании неприятеля на пути, даже когда пункт прибытия его и известен.