Ирвин Шоу - Богач, бедняк. Нищий, вор.

• Название: Богач, бедняк. Нищий, вор.
• Автор: Ирвин Шоу
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-066467-2, 978-5-271-27816-7, 978-985-16-8417-1

В книгу вошли романы «Богач, бедняк» и «Нищий, вор». Вот уже несколько десятилетий эта дилогия пользуется популярностью у читателей.

---

На столе зазвонил телефон. Швейцар сообщил, что какой-то парень хочет видеть мистера Агостино. Доминик велел пропустить его.

Парнишке на вид было лет девятнадцать-двадцать. Линялый голубой свитер, кеды. Блондин с голубыми глазами и детским лицом. В руки въелось машинное масло, хотя было видно, что он постарался отмыться.

— Что тебе надо? — разглядывая его, спросил Доминик.

— Я вчера читал газету.

— Ну и что? — Доминик всегда был приветлив и улыбчив с членами клуба, зато отводил душу на посторонних.

— Там написано, что в вашем возрасте стало трудновато работать с молодыми членами клуба и еще всякое, — сказал парень.

— Ну и что?

— Я подумал, мистер Агостино, может, вам нужен помощник…

— Ты боксер?

— Не совсем. Но мне бы хотелось стать боксером. Я что-то часто дерусь.

— Он улыбнулся. — Почему бы не получать за это деньги?

— Идем. — Доминик отвел парня в раздевалку, дал ему старый спортивный костюм и пару туфель и, пока тот переодевался, внимательно рассматривал его. Длинные ноги, широкие, слегка покатые плечи, мощная шея. Вес фунтов сто пятьдесят — сто пятьдесят пять. Одни мышцы. Никакого жира.

В гимнастическом зале, где в углу лежали маты, Доминик бросил пареньку боксерские перчатки.

— Посмотрим, на что ты способен.

Он нанес несколько довольно увесистых ударов, но парнишка был подвижным, и ему удалось дважды ударить Доминика так, что тот это почувствовал. Без всякого сомнения, парень — боец. Но какой? Этого Доминик пока не знал.

— Ладно, хватит. — Доминик опустил руки. — А теперь слушай. Это не бар, а клуб джентльменов. Они приходят сюда не для того, чтобы получать синяки. Их цель — держать себя в форме и попутно обучаться мужественному искусству самообороны. Стоит тебе начать молотить их, как сейчас меня, и через день ты отсюда вылетишь.

— Понимаю, — сказал парень. — Мне просто хотелось показать, на что я способен.

— Пока не на многое. Но у тебя быстрая реакция, и ты хорошо двигаешься. Где ты работаешь?

— В гараже. Но мне бы хотелось найти такую работу, чтобы руки были чистые.

— Сколько ты там получаешь?

— Пятьдесят долларов в неделю.

— Я буду платить тебе тридцать пять. Но ты можешь поставить раскладушку в массажном кабинете и спать там. Будешь помогать чистить бассейн, пылесосить маты и делать прочую подсобную работу.

— Согласен.

— В таком случае считай, что ты принят. Как тебя зовут?

— Томас Джордах.

— Главное, не впутывайся ни в какие истории, — сказал Доминик.

Довольно долго все шло хорошо. Работал он быстро, был со всеми почтителен и помимо основных обязанностей охотно выполнял мелкие поручения Доминика и членов клуба. Он взял за правило всем улыбаться и быть особенно внимательным к пожилым джентльменам. Дружеская атмосфера в клубе, сдержанность и неброское богатство посетителей нравились ему.

Доминик не интересовался прошлым Тома, а тот не считал нужным рассказывать о месяцах, проведенных им на дорогах, о ночлежках в Цинциннати, Кливленде и Чикаго, о работе на заправочных станциях или о том времени, когда он был посыльным в гостинице в Сиракузах. Там он неплохо зарабатывал, приводя в номера проституток, пока однажды ему не пришлось вырвать нож из рук сутенера, полагавшего, что его девушки дают смазливому парню с детской физиономией слишком большие комиссионные. Томас ничего не рассказал Доминику и про то, как обирал пьяных клиентов и воровал деньги из номеров; он делал это не ради самих денег — к ним он был в общем-то равнодушен, — просто ему нравилось рисковать.

Иногда, когда никого из членов клуба вокруг не было и у Доминика просыпалось честолюбие, он надевал перчатки и отрабатывал с Томасом комбинации и учил его различным приемам. Через несколько недель из Томаса получился неплохой боксер, и, если случалось, кто-нибудь из менее важных членов клуба оставался без партнера, Томас выходил на ринг. Проигрывая, он не огорчался, а выигрывать старался не сразу, чтобы не обидеть противника. К концу недели у него набегало долларов двадцать — тридцать чаевых. Он сдружился с клубным поваром, найдя надежных поставщиков приличной марихуаны, и за это повар бесплатно кормил его.

У него хватало такта не вступать в разговоры с членами клуба. Это были в основном адвокаты, маклеры, банкиры и чиновники судоходных и промышленных компаний. Он научился аккуратно записывать то, что по телефону просили им передать их жены и любовницы, делая вид, будто ни о чем не догадывается.

Он не был любителем выпить, и члены клуба, сидя после тренировки со стаканом виски, похвально отзывались и об этом его качестве.

Его поведение не диктовалось какими-то определенными планами. Просто он понимал, что лучше, если солидные люди, посещающие клуб, будут относиться к нему хорошо. И потом, ему надоело бродяжничать и попадать в неприятные истории, неизменно кончавшиеся дракой и бегством дальше по бесконечным дорогам Америки. Он радовался покою, надежному крову клуба и благожелательности посещавших его людей.

Конечно, не все они нравились ему, но он старался со всеми держаться ровно и приветливо. Не стоило ни с кем связываться — достаточно с него неприятностей в прошлом.

Доминик же одинаково ненавидел всех членов клуба, без исключения, только потому, что у них были деньги, а у него — нет. «Вон идет самый крупный мошенник в Массачусетсе, — шептал он Томасу, показывая глазами на входившего в раздевалку важного седого джентльмена, и тотчас громко говорил: — Наконец-то, сэр. Рады снова вас видеть. Нам вас очень нехватало.».

Томас за всем наблюдал, все наматывал на ус, учась у Доминика полезному лицемерию. Ему нравился этот в душе жестокий бывший боксер, несмотря на все свои льстивые речи исповедовавший анархию и насилие.

Еще Томасу нравился мистер Рид, добродушный, веселый президент текстильного концерна, предпочитавший боксировать с Томасом, даже когда вокруг хватало свободных членов клуба, дожидавшихся своей очереди. Риду было лет сорок пять. Уже довольно полный, он тем не менее до сих пор был приличным боксером, и его поединки с Томасом по большей части кончались вничью. Как правило, в первых раундах преимущество бывало на стороне Рида, но к концу он выдыхался и начинал проигрывать. «Молодые ноги, молодые ноги», — смеясь, повторял он, шагая с Томасом в душевую и вытирая полотенцем пот с лица. После каждого боя Томас получал от него пять долларов. У Рида была одна причуда — в правом кармане пиджака он всегда носил аккуратно сложенную стодолларовую бумажку. «Однажды стодолларовая ассигнация спасла мне жизнь», — объяснил он Томасу. Как-то раз, когда Рид был в одном ночном клубе, там случился пожар, и погибло много народу. Лежа у дверей под грудой мертвых тел, Рид не мог ни двинуться, ни позвать на помощь. Услышав, что пожарники разгребают тела, он, собрав последние силы, полез в карман, вытащил стодолларовую бумажку, с трудом высвободил руку и слабо помахал ею. Пожарник заметил, взял деньги и вызволил его. Рид две недели пролежал в больнице. Он надолго потерял речь, но выжил. Выжил с твердой верой в могущество стодолларовой ассигнации. Томасу он тоже советовал при возможности всегда иметь в кармане стодолларовую бумажку. А еще он советовал копить деньги и вкладывать их в акции, потому что молодые ноги постепенно перестают быть молодыми.

Неприятность случилась, когда он проработал в клубе уже три месяца.

Войдя после душа в раздевалку и открыв свой шкафчик, Томас увидел приколотую к внутренней стороне дверцы записку, написанную почерком Доминика: «Зайди ко мне после закрытия. Д. Агостино».

Ровно в десять вечера, как только клуб закрылся, Томас вошел в кабинет Доминика. Тот сидел за столом, медленно читая «Лайф». Подняв глаза на Томаса, он отложил журнал, встал, выглянул в коридор — проверить, нет ли там кого, и закрыл дверь.

— Садись, малыш.

— В чем дело? — спросил Томас.

— Именно это мне хотелось бы знать, — ответил Доминик. — Ладно, я не буду ходить вокруг да около, малыш. Кто-то таскает деньги из кошельков наших клиентов. Эти жирные сволочи настолько богаты, что большинство из них не имеет представления, сколько у них в кармане денег, а если когда и хватятся какой-нибудь десятки или двадцатки, то думают, что потеряли или неправильно сосчитали в прошлый раз. Но есть среди них один тип, который уверен, что не ошибается. Я имею в виду этого гада Грининга. Он заявил, будто вчера вечером, пока он разогревался со мной, кто-то свистнул у него из шкафчика десять долларов. Сегодня он целый день обзванивал других членов клуба, и все вдруг тоже стали утверждать, что последние несколько месяцев их постоянно обворовывают.

— А при чем здесь я? — спросил Том, уже все поняв.