Кайл Иторр - Искусство - вечно (фрагмент)

• Название: Искусство - вечно (фрагмент)
• Автор: Кайл Иторр
• Жанр: Научная Фантастика

---

25. Цвета тени

Jaer'raeth не был Мастером Имен, и объяснить, почему подрастающие спасители Тартесса назвались именно так, не сумел. Даже себе. То есть еще можно было понять выбор мальчика - Тигр (хотя вырасти могучим бойцом он отнюдь не обещал), но имя девочки - Алинэ - вообще, казалось, лишено смысла. Сэйлар только фыркнула, услышав о его затруднениях: далеко не все имена, по мнению молодой ведьмы, обозначали что-либо путное. И приводила в пример собственную семью. Чародей, впрочем, не соглашался: пускай имя ничего не значит на одном языке, оно может иметь вполне определенный смысл, будучи произнесено на другом. Проблема в том, чтобы найти нужный язык и понять, почему имя звучит осмысленно именно на нем. Второе важнее, однако без первого дальше продвинуться нельзя. Различных наречий, считая только человеческие, насчитывалось не менее нескольких десятков уже во времена основания Тартесса; за два с лишним тысячелетия часть их, конечно, должна была забыться, зато возникли новые. Кроме того, для имени не столь важно, существует ли его "родной" язык до сих пор. Это-то об Именах чародею было известно. Толку тут немного, но... В общем, Jaer'raeth оставил эту задачу. Дел и без того хватало. Главное заключалось не в Тигре с Алинэ, и даже не в их обучении - дети особенных проблем не доставляли. Более того, росли они весьма спокойными и уравновешенными, так что сравнить последствия их игр можно было всего лишь с нападением батальона пьяных демонов. Сущая мелочь, если вспомнить, что вытворял в отдаленном детстве сам Jaer'raeth... а уж рядом с оторвиголовами, что впоследствии стали великими героями и возглавили экспедицию по океанам времени, Алинэ и Тигр смотрелись настоящими паиньками. Чародей бы даже сказал "ангелочками", не отрицай он так называемых "посредников" меж небом и землей. Главное заключалось в том, что они вовсе не были детьми. Прошло менее полугода, а Тигр и Алинэ выглядели десятилетними. А были даже старше. Они быстро росли, но еще быстрее - вспоминали то, от чего некогда отказались... или вынуждены были отказаться. Вспоминали, кем - вернее, ЧЕМ - были тогда и вскоре, вероятно, станут снова. Узнать, ЧТО они такое, раскрыть цели, что Тигр и Алинэ скрывали даже от себя самих, Jaer'raeth не просто хотел - это становилось необходимым. Можно сказать, жизненно необходимым. Но - у него не хватало знаний и подготовки. Да, он был одним из пяти Стражей, одним из пяти самых сильных и опытных чародеев Тартесса. Однако, как ведомо всем вступившим на Путь, всякому легче даются свои области, свои разделы Искусства. Сам Jaer'raeth был мастером в защите и упреждении, оттого и взял тогда на себя восток, откуда в любой момент могли заявиться пылающие жаждой мщения армады Атлантиды. Север был вотчиной Джервона, чьим коньком была идентификация (вот он как раз носил столь необходимое сейчас звание Мастера Имен); запад охраняла Лиир, специалистка в Дальнем Зрении и Расщеплении (сие умение было ею отточено до такой степени, что она однажды оставила роспись и печать на скале в Гиперборее, не покидая своего любимого кресла); юг находился под защитой Гаоррана Повелителя Грозы (претенциозный титул этот был не пустым звуком, некоторые боги-стихии в этом убедились на собственном опыте). Наконец, Сердце оставалось под контролем Крылатой Нелл... Она-то всех и погубила. Возможно, это была не ее вина. Возможно, Нелл старалась как раз закрепить треснувшую, рассыпающуюся печать и противостоять Прорыву. Возможно, как раз ее усилиями Тартесс все же остался там, где был теперь: призрачным, опустошенным, лишенным жизни, но - остался. Возможно, не окажись в критический момент Нелл на пути проснувшегося Небытия, сам Jaer'raeth разделил бы общую малоприятную участь, не успев выстроить свою личную защиту. Возможно. Ответа теперь не даст никто. Ответ. Вот что чародею требовалось, причем чем дальше, тем настоятельнее. Все меньше времени оставалось до момента пробуждения Тартесса, и если близнецы намерены этим воспользоваться - а они намерены, в том нет сомнений, - он должен заранее знать их цель. Тогда можно будет действовать. Упреждающе, как Jaer'raeth и предпочитал. Узнать... Что ж, мастером Откровений он не был, однако никого другого в Тартессе все равно не имелось. Приготовления оказались не очень сложными, главное заключалось в самом чародее. Но так было всегда, этот случай исключением не стал. В этом отношении, по крайней мере. Jaer'raeth достал с полки чашу, выточенную из черепа морского дьявола, раскупорил пару бутылей с требуемыми настоями, поморщился от резкого, кислого аромата смесей и наполнил колдовской сосуд примерно на две трети. Затем, когда дым над чашей ослаб, он осторожно влил туда немного растопленного масла, которое тут же застыло пленкой поверх более холодной жидкости. Сосредоточившись на покрытой мелкими морщинами масляной пленке, чародей уронил в чашу две красных капли из двух крошечных пробирок. Кровь была взята у детей давно, тогда прямой ритуал распознавания потерпел неудачу - и он откровенно поздравил себя с тем, что "нянькой" работает Сэйлар. Сам Jaer'raeth, не будучи трусом, не решился бы иметь дело со столь странной, непредсказумо-дремлющей силой, как и с ее носителями. С того, первого раза чародей более не касался Силы Тигра и Алинэ. Оставайся в запасе какой-либо другой способ, не касался бы и сейчас... - Кто вы?.. - властно вопросил Jaer'raeth, когда, по его расчетам, кровь была готова отвечать. И ответ пришел. Конечно, не совсем тот, на который он рассчитывал, но жаловаться было грех. Незнакомое чародейство, сложная и плохо формулируемая цель, в запасе - немалая интуиция и опыт, но отточенные совсем в других отраслях Искусства и для других целей, - при подобном раскладе удивительно, что вообще что-то получилось. Jaer'raeth удивился бы и сам, умей он это делать. Однако чародей давным-давно разучился удивляться чему бы то ни было, и после воскрешения Тартесса все происходящее принимал как данность. Даже если эта данность - кровавые письмена на застывшей масляной пленке. Причем вычерченные угловатыми символами Старого Мира, где один знак-образ порою равен нескольким словам на обычных, человеческих языках!

Строить расчеты - не стоит, поверь;

планы живут лишь мгновенья.

Намертво заперта в прошлое дверь,

в будущем же - лишь виденья.

Все, что случится, уже решено;

знать нам об этом - не надо,

Ибо единственным к Знанью окном

стали изгнанники ада.

Жалок, кто знает грядущий удел

знает, не властный оспорить.

Жалок, кто путь несвершаемых дел

сделал дорогою скорби.

Жалок, кто умер, и жалок вдвойне

тот, кто живет, умирая;

Жалок, кто мир ищет в вечной войне

сил преисподней и рая.

Медленно вертится круг золотой,

символ времен преходящих.

Кто обретет за последней чертой

власть и познания Спящих,

Кто станет пеплом, на восемь сторон

ветром беспечным развеян,

Кто вспять пройдет по дороге времен?

Жребий живущих - неведом.

Верить в удачу - себя обделять,

верить в успех - безрассудство.

Верить, что жребий способен предать

значит жить мыслью, не чувством.

Верить в судьбу - значит делать себя

равным безгласному праху.

Верить в борьбу - значит видеть себя

жизнь завершившим на плахе.

Жизнь наша - путь, скрытый тенью надежд,

рока туманом багровым;

Цель наша - вырвать у сонма невежд

истину древнего Слова.

Что предстоит? Испытанья. И знай,

тысячи тысяч их будет,

Ибо отчизна нам - странный тот край,

где обитают лишь Люди...

- Теперь ты знаешь, - раздался позади голос Тигра. На таршите он говорил довольно чисто, пусть и с легким, мягким акцентом. - Это мало что значит... - Jaer'raeth отодвинул чашу рассчитанно-небрежным движением. - Важно, что знаете вы. - Важно, - согласилась Алинэ, тенью следовавшая за Тигром. - Мы пришли из сна в сон - и проснуться... вернуться назад можем только вместе с этим сном. Если вообще можем. Чародей не решился изображать понимание, но не мог и смолчать. Не то чтобы он так уж не любил молчать, однако сейчас требовалось слово, сказанное вслух. - Когда жизнь - сон, пробуждение подобно смерти. - Или наоборот, - усмехнулся Тигр, - смерть станет пробуждением. Что произошло с Тартессом, Джеррет? Когда пала печать, когда разорвалось Сердце, - острова мог и должен был пожрать океан, город мог и должен был умереть. А он - заснул, сохранив себя в мире грез. Это, случайно, не ты... отправил его в Навь? - Ничего случайного здесь нет. Как Страж Тартесса, я обязан был сохранить его, любыми доступными средствами и методами. Когда все вокруг летело в Бездну, выбирать было особо не из чего. Я соединил Тартесс со своими грезами, поместив, в некотором роде, внутрь себя самого. Конечно, при этом пришлось замкнуться в коконе Застывшего Времени и забыть о собственном сне... К счастью, Сумеречным много спать не нужно. - И пробуждение стало подобно смерти. Твоей смерти. - Стало, - согласился Jaer'raeth, поднимаясь в полный рост. Чародей расправил плечи и на мгновение избавился от обычной сутулости. Косые лучи заходящего солнца, с усилием проникая сквозь толстые плиты горного хрусталя в овальных оконных рамах, создавали в кабинете Джеррета игру света и тени - любимое его зрелище (в обоих смыслах). Свет раскрашивал мантию в лиловый пурпур, а тени делали ее пыльно-серой. Лицо, расцвеченное серо-лиловыми бликами, на мгновение уподобилось покрытой мельчайшими трещинами маске из темной слоновой кости - такими прикрывали свои черты бесстрастные седые Владыки, восседавшие на каменных тронах Атлантиды, Та-Кемт и Офира... Однако густые волосы и короткая борода чародея оставались черными, неважно, сколько вокруг было света или темноты, а в темных глазах теплились искры столь же темной силы - и на мертвеца он пока что мало походил. - Подобно смерти - стало, - повторил Jaer'raeth, чье имя почти никто не мог произнести правильно ("Джеррет" хоть как-то походило на четкий, высокомерно подчеркнутый выговор Потаенного Царства). - Будь я по-настоящему живым, я бы и умер. - А, так ты притворяешься, - ехидно заметила Алинэ. - Удачно, я бы даже не заподозрила... Чародей повел бровью, и вокруг его собеседников возникла тесная клетка, не оставлявшая им даже возможности пошевелиться. Состояла клетка отчего-то не из каменных, бронзовых или железных прутьев, а из снабженных массой шипов и колючек живых стеблей роз, терновника и чертополоха. - Я - Сумеречный, - негромко напомнил Jaer'raeth. - Возможно, вам неизвестно, что мы видим многие произнесенные слова - в красках, неким подобием радуги или палитры живописца. Зависит это не столько от слов, сколько от придаваемого им смысла. Так вот, мне было бы весьма занятно выслушать один рассказ, а заодно и увидеть его краски. Вопрос в следующем: почему ваши слова о смерти и пробуждении окрашены в цвета тени?