Понсон дю Террайль - Тайны Парижа. Том 2

• Название: Тайны Парижа. Том 2
• Автор: Понсон дю Террайль
• Издательство: Станица
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-57618-002-5

Интригой и приключениями, неунывающими героями, волей к жизни наполнен роман «Тайны Парижа». Его автор — соперник Александра Дюма, талантливый французский писатель Понсон дю Террайль.

---

Дойдя до этого места письма, Эммануэль привскочил, и волосы у него встали дыбом. К счастью, слуга вышел, и Эммануэль продолжал:

«Я убеждена, что вы придадите должное значение этому письму и придете за ним сами сегодня вечером, в восемь часов с половиной, на улицу Масон-Сорбонна, N 4. Я вас жду и остаюсь вашим старинным другом.

Блида».

Автор письма был прав, предположив, что семь лет спустя Эммануэль должен был забыть о нем. Действительно, Эммануэль Шаламбель удивился и понял, что письмо полковника Леона дорого обойдется ему.

Но не вопрос о деньгах пугал молодого маркиза. Он был достаточно богат, чтобы заплатить несколько тысяч франков Блиде взамен письма. Его страшило само письмо. Что в нем заключалось?

Испуганное воображение нарисовало Эммануэлю роковые последствия, которые могло повлечь это письмо. Благодаря ему Блида может овладеть тайной «Друзей шпаги», а подобная тайна в руках легкомысленной женщины могла привести в ужас.

Маркиз увидал себя на скамье подсудимых оговоренным, оклеветанным благодаря наветам, которые может возвести эта женщина. Он нетерпеливо позвонил. Вошел Жан.

— Где посыльный? — спросил маркиз.

— В передней.

— Введи его. Посыльный явился.

— Кто дал тебе это письмо?

— Дама, на углу улицы Школы Медиков; она ждет ответа.

— Передайте этой даме, — ответил Эммануэль, — что ее желание будет исполнено сегодня вечером.

— Сударь, вы ничего не напишете?

— Это лишнее.

Посыльный, которому маркиз дал сто су, поклонился чуть не до земли и вышел. Эммануэль, сильно встревоженный, провел почти весь день, припоминая, при каких обстоятельствах мог ему писать полковник Леон.

— Как странно, — повторил он несколько раз, — не успел Мор-Дье сказать мне, что мое счастье не может быть вечно, как со мною уже случилось несчастье, первое в течение семи лет. Не принадлежит ли он к числу людей, встреча с которыми приносит несчастье?

Но так как маркиз был богат и обладал уверенностью, которую дает богатство и которая дает возможность идти прямою дорогою в жизни, то он кончил тем, что разуверил себя.

— Впрочем, — решил он, — я куплю это письмо, сколько бы она ни запросила за него, а молчание Блиды приобрету годовой рентой. С деньгами достигают всего, даже спокойствия совести.

Последнее умозаключение явилось у маркиза, когда он входил в шесть часов вечера в столовую, где его ожидали жена и дети. Маркиза встретила его, спокойно улыбаясь. В эту минуту приехал один из их друзей, и все они сели за стол. Этот друг был молодой провансалец, умный и одаренный пылким воображением южан, склонных видеть во всем чудесное; звали его Октавом де Р.

— Скажи, Октав, — спросил маркиз, — ты суеверен?

— Как итальянец.

— Веришь ты, что есть люди, которые приносят несчастье?

— Да, верю.

— Серьезно?

— Конечно. Маркиза улыбнулась.

— Значит, — продолжал маркиз, — ты поверишь следующему: человек, вполне счастливый, встречает другого, который предсказывает ему несчастье, и оно сбывается…

— Вполне.

— Ах, господин Р., — сказала маркиза, — это уж слишком!

— Нет, сударыня, это верно.

— Неужели! Но откуда вы-то это знаете?

— Я могу служить примером.

— Вы?

— Да.

— Что же с вами случилось?

— В Париже есть человек, приносящий несчастье. Однажды вечером я встретил его в салоне, где я играл в карты. Он сел позади меня, и я проигрался. На другой день он поздоровался со мною на бульваре, и две минуты спустя я оступился и упал.

— Ах! Вот это уж действительно слишком, — пробормотал Эммануэль.

— Спустя две недели, после этого происшествия, — продолжал рассказчик, — у меня была дуэль. Была весна. Отправляясь в карете на место поединка, я снова встретил этого человека, и час спустя удар шпаги уложил меня на шесть месяцев в постель.

— И ты думаешь, что всего этого не случилось бы, если бы не пагубное влияние этого человека?

— Разумеется; мне всегда везло. Если бы я был королем, то издал бы закон об изгнании подобных людей.

— Это было бы благоразумно, — пробормотал маркиз. Эммануэль постарался улыбнуться, но было заметно, что он взволнован. Из-за стола он встал в восемь часов под впечатлением странных, мрачных предчувствий. Он не забыл о своем свидании с Блидой и предоставил жене занимать господина де Р.

Маркиз приказал заложить лошадь в карету — в свою холостую карету, как он выражался, — везти себя на улицу Дофин и остановиться на углу улицы Сент-Андре. Как человек благоразумный, он не хотел посвящать своих людей в посещение им авантюристки, женщины, живущей в этом мрачном доме. Но эта предосторожность дорого обошлась маркизу. Когда он вышел из кареты и быстро направился по улице Сент-Андре, погруженный в думы и вспоминая о мрачном предсказании барона де Мор-Дье, он нечаянно толкнул какого-то прохожего.

— Невежа! — крикнул ему прохожий, который был немного пьян.

— Сам ты невежа, мужик, — ответил маркиз, поднимая трость.

Пьяный обернулся и сказал:

— Если кто поступает невежливо, то извиняется, а не обзывает мужиком, как поступили только что вы.

Маркиз взбесился, снова занес палку и ударил пьяного. Тот вскрикнул, кинулся к нему, схватил палку руками и сломал о колено. Затем, взяв маркиза за плечи, он сильно тряхнул его.

— Вы ударили меня, — сказал он. — И так как я не мужик, а студент, то вы дадите мне вашу визитную карточку и возьмете мою. Вы меня оскорбили и обязаны дать мне удовлетворение.

XXIII

Это внезапное нападение ошеломило маркиза Эммануэля Шаламбеля де Флар-Монгори.

Человеку, с которым у него вышло столкновение, можно было дать лет тридцать, даже тридцать пять; он был крепкого сложения, и по тому, как он сжал руку Эммануэля, тот понял, что имеет дело с грубою силой, много превосходящей его. Благоразумие предписывало ему быть спокойным. Он бросал вокруг себя быстрый взгляд, надеясь увидеть полицейского агента, у которого он мог бы просить защиты. Но на улице не было ни души после проливного дождя, шедшего в течение почти четырех часов.

— Сударь, — сказал студент совершенно спокойно, — я только что был пьян и, может быть, был не прав, назвав вас невежей, но удар палкой отрезвил меня.

Эммануэль взглянул на говорившего, продолжавшего держать его за плечо. Он был одет бедно, на нем была фуражка, и он курил трубку, как многие студенты Латинского квартала, опухшее лицо его свидетельствовало о его пристрастии к спиртным напиткам.

Маркиз почувствовал брезгливость, точно увидел змею или жабу.

«И на кой черт я связался с ним!» — подумал он.

— Сударь, — продолжал студент, — мне кажется, судя по вашей наружности, что я вас знаю, но вашего имени я никак не могу припомнить.

— Я вас не знаю.

— Дайте мне вашу визитную карточку.

— Но, сударь…

— Вы ударили меня палкой, и мне необходимо удовлетворение.

— Извините, сударь, — произнес Эммануэль надменно. — Я не прав, извините меня.

— Мне не надо извинений.

— Но… однако.

Студент хлопнул себя по лбу и в то же время освободил плечи маркиза.

— Черт возьми! — воскликнул он. — Я вспомнил… я вас узнал… я знаю, кто вы…

Эммануэлю стало не по себе.

— Вы мой старинный товарищ по школе правоведения, вас зовут Шаламбель; впрочем, я ошибаюсь, теперь вы маркиз де Флар. Ведь так?

— Да, но…

— Вы депутат и миллионер.

— Но, в конце концов, сударь, что вам угодно от меня? — с нетерпением вскричал маркиз.

— Мне угодно прислать вам своих секундантов.

— Вам?

— Черт возьми! — заносчиво сказал студент. — Не стану же я хранить ваш удар палкой, как священную реликвию!

— Но ведь я извинился перед вами…

— Мне не надо извинений, вы ударили меня и должны драться.

— С… вами?

Маркиз произнес эти слова тоном величайшего презрения.

— Со мной, — сухо ответил студент. — Впрочем, случай не так слеп, как предполагают: давно, лет двенадцать назад, вы, не подозревая того сами, нанесли мне большую неприятность, и случай, который часто напрасно обвиняют, дает мне теперь возможность отомстить вам.

Слова студента сильно удивили маркиза.

Как мог он провиниться перед человеком, которого он видит в первый раз? Он подумал было, что его противник сумасшедший, но студент продолжал:

— О, вы, конечно, теперь забыли, так как вы в настоящее время важный барин, миллионер, депутат, Латинский квартал и того, кто говорит сейчас с вами.

— Но кто же вы? — спросил Эммануэль.

— Меня зовут Фредерик Дюлонг, — ответил студент. — Вы помните?

Это имя смутило Эммануэля.

— Первая любовь Блиды? — вскричал он.

— Совершенно верно, милостивый государь, но в то время ее звали Луизой; она меня любила, и мы жили счастливо в нашей маленькой комнатке, обедая всего на шесть су.

— Действительно, — пробормотал Эммануэль. — Теперь припоминаю…

— Я уехал из Парижа на один месяц, чтобы навестить моих родных. Когда я вернулся, Луиза исчезла, вы ее у меня украли. Я был беден — вы богаты; вы не любили ее, а я ее любил и с ума сходил от горя. И вместо того, чтобы стать талантливым адвокатом, почтенным судьей, я до сих пор еще студент и, быть может, по вашей вине.