Понсон дю Террайль - Тайны Парижа. Том 1

• Название: Тайны Парижа. Том 1
• Автор: Понсон дю Террайль
• Издательство: Станица
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-57618-002-5

Интригой и приключениями, неунывающими героями, волей к жизни наполнен роман «Тайны Парижа». Его автор — соперник Александра Дюма, талантливый французский писатель Понсон дю Террайль.

---

Затем, обращаясь к Гектору Лемблену, он прибавил:

— Вы были дезертиром, без средств к жизни, и имели перед собою страшную перспективу разжалования и смертной казни. Общество избавило вас от единственного человека, который мог бы доказать ваш бесчестный поступок, и оно сделало вас счастливым супругом женщины, которую вы любили; довольны ли вы вашим супружеством?

— Да, — сказал Лемблен.

— Итак, вы ничего более не требуете от нашего общества?

— Ровно ничего.

— Отлично.

Тогда полковник обратился к Эммануэлю.

— Вы чуть не лишились наследства маркиза Флара, вашего приемного отца, пожелавшего жениться, когда ему стукнуло шестьдесят пять лет. Вы никогда не добились бы права носить его имя, если бы генерал де Рювиньи был жив. Благодаря нашему обществу генерал и маркиз умерли вовремя, и вот теперь вы маркиз де Флар-Монгори и супруг баронессы Мор-Дье. Удовлетворены ли вы?

— Конечно, — согласился Эммануэль.

— Нужны мы вам еще?

— Нет.

Полковник обратился тогда к д'Асти.

— А вы, шевалье?

— Я, — сказал д'Асти, — катаюсь, как сыр в масле, в своем замке Порт, а пятьдесят тысяч ливров жены кажутся мне совершенно достаточной рентой для такого благонравного дворянина с сельскими вкусами, каков я.

— Итак, вы ничего более не требуете?

— Ничего, кроме вашего дружеского расположения.

— А вы, господин Мор-Дье, вы получили по закону миллион после смерти отца, который, без сомнения, не оставил бы вам его?

— Говоря по правде, полковник, я удовлетворен вполне.

Наконец полковник сказал де Ренневилю:

— Вы же более обязаны случаю, чем нам; вы разбогатели без нашей помощи. Общество к вашим услугам.

— Честное слово, — возразил виконт, — я ровно-таки ничего не хочу.

Полковник ожидал именно такого ответа. Он принял важный и загадочный вид и продолжал:

— Следовательно, из семи членов общества пятеро вполне счастливы, а один умер. Мертвым ничего не нужно; значит, остался только я, ваш глава, который ничего не получил. Надеюсь, господа, что вы никогда не считали меня таким человеком, который делает добро ради добра, нечто вроде благодетеля человечества, совершенно бескорыстным.

— Конечно, нет, — сказал шевалье. — И общество готово служить вам, полковник.

— Увы! Господа, — вздохнул полковник. — Я слишком стар для того, чтобы блестящая партия могла упрочить мое будущее, и у меня нет надежды на получение наследства. Я не хочу просить у вас ни убить мужа, ни дядю, ни кузена…

— Ну, что ж! Общество исполнит все, чего бы вы ни пожелали.

Полковник подумал с минуту, потом сказал:

— До сих пор я извлек единственную пользу из моего труда: я до мелочей изучил жизнь каждого из вас и написал ее в двух экземплярах с приложением оправдательных документов.

Все присутствовавшие вздрогнули.

— Копия с моих мемуаров находится на корабле, отходящем в Америку. Оригинал хранится у старого доверенного слуги, получившего приказание в случае, если бы я не вернулся в течение двадцати четырех часов, отнести его королевскому прокурору вместе с вашими письмами.

— Полковник! — воскликнул д'Асти с упреком.

— Друг мой, — спокойно продолжал полковник, — дело всегда остается делом… вы можете не согласиться на мое предложение… вы можете убить меня… Боже мой! Все надо предвидеть…

— Ого! — проворчали некоторые из членов общества. — Он хочет потребовать себе львиную долю.

— Господа, — продолжал полковник, — мне казалось, хотя, быть может, я и ослеплен в данном случае авторским самолюбием, что мои мемуары стоят миллион; этот миллион может составить приданое моему сыну Арману. Что вы об этом думаете?

— Клянусь! — воскликнул шевалье. — Ваши требования настолько же скромны, насколько справедливы.

— Господа, вас пятеро, — сказал полковник, — пусть каждый из вас подпишет мне чек в двести тысяч франков на своего банкира, и мы будем квиты. Я сожгу свои мемуары и уеду в провинцию…

Хотя, говоря это, полковник казался вполне спокойным, но он гладил рукою рукоятку револьвера, лежавшего в широком кармане его гусарских брюк, и приготовился пустить пулю в голову первому возразившему; к счастью, все были у него в руках и все подписались…

На следующий день компрометирующие письма и бумаги были сожжены до последней, и Арман очутился обладателем пятидесяти тысяч ливров годового дохода. Но был на свете еще один человек, также писавший мемуары и завещавший своей несчастной вдове страстную и мрачную повесть этого общества бандитов, сделавшихся мстителями за обиженных судьбой, а вдова, прочитавшая эти мемуары, поклялась над гробом покойного отомстить за Гонтрана де Ласи.

XIX

— Как? Неужели мы все заснули? — воскликнул один из гостей, осушив свой стакан и взглянув на собутыльников.

— Никогда! — ответил свежий, звонкий голосок двадцатилетней женщины.

Вопрос и ответ раздались в декабре 185* года, в 5 часов утра, в столовой известной дамы полусвета.

Фульмен — царица кордебалета того времени, прославившаяся менее своим хореографическим талантом, чем страстной любовью, которую питал к ней лорд Г., ирландский пэр, богатый, как индийский набоб, и смертью двух или трех великосветских молодых людей, убивших друг друга на дуэли или покончивших самоубийством, — давала ужин в своем хорошеньком отеле на улице Малерб в Елисейских полях.

Лорд Г. устроил из этого отеля рай в миниатюре при помощи одного архитектора, настоящего артиста, а Фульмен собрала там на двести тысяч франков разных дорогих китайских безделушек, по которым сходят с ума женщины такого сорта, как она.

Вина, не перестававшие с самой полуночи играть желтым и зеленым цветами в хрустале стаканов, могли бы привести в восторг даже самого великого визиря. Меню ужина было составлено Шеве. Однако приглашенных было немного, не более восьми или десяти человек. Самым старшим из присутствовавших был тридцатилетний голландский банкир, а самой младшей — энженю театра «Водевиль», которой только что минуло шестнадцать лет.

— Друзья мои, — сказала Фульмен, садясь за стол, — я пригласила вас для того, чтобы узнать ваше мнение насчет одного обстоятельства, которое легко может случиться очень скоро и которому я придаю большое значение.

— Уж не собираешься ли ты выйти замуж? — спросила Мальвина, брюнетка с китайским разрезом глаз, черные, как смоль, волосы которой вились, как у негров.

— Именно, — ответила Фульмен с особенным ударением.

— Пустяки!

— Дети мои, знаете ли вы, что я сильно старею?

— Который тебе год? — спросил Мориц Стефан, сотрудник мелкой прессы.

— Вопрос ваш очень неделикатен, мой милый, — заметила ему Фульмен, — но так как дело важное, то я отвечу вам откровенно. У женщины три возраста: тот, который она имеет в самом деле, тот, который ей можно дать, и какой она желает, чтобы ей дали.

— Браво!

— Я говорю, что мне двадцать три года, хочу казаться двадцатилетней, а на самом деле мне двадцать семь.

— Ого! — заметил на это банкир. — Ты теперь как раз в таких годах, когда следует влюбить в себя какого-нибудь юного, но объявленного совершеннолетним миллионера.

— Если я не выйду замуж, я приму это к сведению. Благодарю вас за совет.

— А за кого ты выходишь?

— За лорда Г., черт возьми!

Голландский банкир, который терпеть не мог черепахового супа и разглядывал блюдо с раками, украшенное зеленью, вынул изо рта сигару, которую курил, и начал писать обгоревшим концом ее какие-то цифры на скатерти. Подумав немного, он поднял голову и сказал серьезным тоном:

— У лорда Г. пятьдесят тысяч фунтов дохода. Ты хорошо кончаешь; я одобряю тебя.

— Я такого же мнения, — сказала водевильная актриса, покусывая себе губки. — Однако меня удивляет одно.

— Что?

— Не то, что ты выходишь замуж за лорда Г., а то, что он женится на тебе.

— Дело, однако, просто.

— Ты находишь?

— Я встретилась с ним в то время, когда он ехал в Индию, чтобы разбить себе там череп, так как сильно он страдал от сплина. Я вылечила его, и в течение трех лет он утешался тем, что в Лондоне и Париже говорили: «У лорда Г. красивая любовница, которая никак не может разорить его». Однако все надоедает. И любовница надоела благородному лорду, а потому он вообразил, что законная жена может развлечь его. Это чисто английская фантазия.

— И он женится на тебе?

— Завтра же, если только я захочу.

— Милая моя, — серьезно заметил на это Мориц Стефан, — я дам тебе совет, которому ты, конечно, не последуешь, потому что все люди спрашивают советов, заранее решившись оставаться при своем мнении. Тем не менее, я дам его тебе.

— Странный человек, — проворчала энженю.

— Брак для такой женщины, как ты, — рабство. Ты умрешь от скуки. После того, как ты проведешь полгода наедине со своим старым мужем в одном из его ирландских замков, окруженная смешными джентльменами и чопорными леди, прекрасный ротик твой будет открываться только для того, чтобы зевать, руки твои будут потягиваться и ты скажешь себе: «Боже мой, как бы мне хотелось поужинать сегодня в „Maison d'or“, поиграть в ланскнехт и вернуться к себе, на улицу Марбеф, и получить мигрень от выпитого аи.