Понсон дю Террайль - Капитан Мак

• Название: Капитан Мак
• Автор: Понсон дю Террайль
• Жанр: Исторические приключения

---

— Монсеньор! — с мольбой произнес несчастный, ломая руки, — мне казалось, что ваше преосвященство обещали мне! Умоляю вас, пощадите!

И он снова упал к ногам кардинала.

Ришелье протянул Маку список, который он составил со слов дона Хиля.

— Господин де Гито должен немедленно арестовать заговорщиков, имена которых значатся на этом листе, — продолжал он. — Но совершенно необходимо, чтобы все это было проделано в величайшей тайне.

Несчастный дон Хиль дрожал всем телом и глухо стонал.

Мак вызвал двух гвардейцев, и они скорее вынесли, чем вывели, испанца из рабочего кабинета Ришелье.

— Господин Мак, вернитесь сюда распорядившись относительно этих негодяев. Мне еще нужно с вами поговорить.

Мак поклонился и вышел.

Узкое лицо кардинала еще несколько мгновений сохраняло строгое выражение; казалось, его светлые холодные глаза продолжали следить за действующими лицами той сцены, которая только что разыгралась в его кабинете; потом он чуть заметно пожал плечами и снова углубился в изучение пергаментов, которыми был завален его стол.

Четверть часа спустя он снова принимал Мака.

— Монсеньор, — сказал Мак, — я хочу просить у вашего преосвященства о большой милости.

— О какой, сударь?

— В этот заговор была замешана женщина. И хотя до сих пор имя ее не было ни разу произнесено, я уверен, что ваше преосвященство не забыли ее.

— Я знаю, о ком вы собираетесь говорить, — ответил Ришелье и поморщился.

— Да, монсеньор, я прошу вас помиловать донью Манчу. Она спасла мне жизнь, и я не должен об этом забывать; кроме того, она соблаговолила подарить мне свою любовь, и я был бы в отчаянии, если бы она по моей вине оказалась замешанной в этом деле.

— Но, сударь, то, о чем вы просите, — ответил кардинал, — отнюдь не пустяк. Безусловно, поскольку донья Манча в большой милости у короля, она не может разделить судьбу своих сообщников. Но оставить ее на свободе?… А она не попытается воспользоваться своим влиянием на короля? Положение не из легких, потому что король, безусловно, не простил бы, если бы к женщине, которую он почтил своим вниманием, были бы приняты слишком строгие меры.

— Все это можно уладить, — сказал Мак. — Я видел донью Манчу. Если ваше преосвященство даст ей охранную грамоту, она тут же покинет Париж и уедет в Испанию.

— Вернется в Испанию? — воскликнул кардинал, и на лице его отразилось живейшее удивление. — Как, эта женщина, которая может надеяться на все, потому что ее любит король, согласна пожертвовать своим будущим и своим честолюбием?

— Монсеньор, — ответил Мак, — донья Манча не честолюбива, она просто подчинялась влиянию брата, который хотел воспользоваться ею для осуществления своих замыслов. Донья Манча — настоящая женщина, чувства которой не подчиняются рассудку, а в ее душе нет ни капли расчета. Я должен признаться вашему преосвященству, что Донья Манча была отнюдь не в восторге от милостей короля, потому что сердце ее наполнено совершенно другими чувствами. Она уедет в Испанию и сделает это с радостью, потому что тот, кого любит она, любит другую.

К концу этой речи лицо кардинала, сначала очень мрачное, совершенно прояснилось.

— Дорогой комендант, — сказал он, — сегодня вас посещают только удачные мысли, и я готов помиловать эту испанку хотя бы потому, что вы у меня появились благодаря ей. Ее бегство разрешит все сложности. Так пусть она уезжает, и отъезд ее должен быть окружен строжайшей тайной.

— Прошу ваше преосвященство позволить мне организовать все это.

— А после этого, — сказал кардинал, — вам самому нужно собираться в путь. Я хочу вам сказать, что Ла-Рош-Сент-Эрмель не может долго оставаться без коменданта.

— Ах, монсеньор, я выполню ваше поручение с радостью и удовольствием. Прошу у вашего преосвященства только несколько дней, потому что я почитаю своим долгом, хотя бы ради нового положения, которое я займу, полностью изменить свою жизнь.

— Объяснитесь, сударь!

— Боже мой, монсеньор, все очень просто. Я подумал, что человек моего возраста, да еще неизвестно откуда взявшийся, явившись занять пост, который обычно доверяют седобородым генералам, не будет внушать должного уважения…

— Вы забываете, сударь, что нового человека посылает кардинал Ришелье, который обычно не поступает легкомысленно!

— Да сохранит меня Господь от того, чтобы я забыл, какую большую милость вы мне оказываете, ваше преосвященство, и насколько вы были добры ко мне!

— Так пусть вас не беспокоит, сударь, людское мнение!

— Монсеньор, — сказал с улыбкой Мак, — ваше преосвященство были всегда так добры ко мне, что я признаюсь вам: я просто хочу перед отъездом жениться.

— Примите мои поздравления, сударь. Вы так недавно в Париже, но, похоже, времени вы здесь даром не теряли!

— Просто в Париже можно встретить людей, которых встречал в другом месте, монсеньор!

— Я не прошу вас выдавать свои тайны, — ответил кардинал, — вы можете поступать согласно вашим желаниям. Я просто прошу вас ускорить отъезд, насколько это возможно.

И, говоря это, кардинал написал несколько слов на пергаменте, к которому была подвешена большая печать из красного воска.

— Возьмите, — сказал он Маку, — это охранная грамота доньи Манчи.

— И еще одно слово, монсеньор, — произнес капитан, поблагодарив кардинала низким поклоном. — У меня нет никакого желания заниматься похоронами дона Фелипе. Не может ли этим заняться офицер, который был со мной?

— Безусловно, — ответил. Ришелье.

Еще раз почтительно поклонившись, Мак вышел из кабинета.

Глава 37. Отъезд доньи Манчи

Четверть часа спустя комендант крепости Ла-Рош-Сент-Эрмель входил к Лоредану, где Сидуан и Перинетта рассказывали Саре о последних событиях.

— Пойдем со мной, Сидуан, — сказал Мак, поцеловав руку Сары, — еще не все кончилось. Тебе еще придется совершить небольшое путешествие.

— Путешествие?! — воскликнул бедный малый.

— Да, в Испанию.

На этот раз взволновалась Перинетта:

— В Испанию, монсеньор? И что вы хотите, чтоб мы в такой дали делали?

— Поэтому я и не говорю, милая Перинетта, что ты должна сопровождать Сидуана.

— Я один поеду? — спросил будущий супруг хорошенькой служанки.

— Нет, ты проводишь до границы донью Манчу.

Началась всеобщая неразбериха.

Перинетта кричала:

— Как, он с женщиной поедет?!

Сара, стоя, держала Мака за руки и говорила:

— Вы добились, чтобы она уехала? О, благодарю вас!

А Сидуан хохотал во все горло и, показывая на Перинетту пальцем, повторял:

— Ревнует, нет, вы посмотрите, она ревнует! Ты что, глупышка, думаешь, что эта знатная дама меня похитит?

— Ладно, дурень, не смейся ты так, — сказал Мак, поднимаясь. — Обними свою Перинетту, потому что пора отправляться.

Смех в самом деле прекратился.

Сидуан и Перинетта так бы и плакали, обнявшись, до вечера, если бы Мак их не заставил, наконец, распрощаться и не вытащил своего бывшего лакея на улицу.

Чтобы утешить его, он рассказывал ему по дороге, какие прекрасные места он увидит на пути из Парижа до Пиреней, и какими вкусными обедами будет угощать его во время путешествия донья Манча.

И поэтому, когда они подошли к воротам особняка прекрасной испанки, Сидуан был уже почти в восторге от того что ему предстоит столь заманчивое путешествие, да еще в таких прекрасных условиях.

Во дворе уже стояла большая запряженная парой лошадей коляска, забитая доверху чемоданами и пакетами.

Донья Манча была готова.

— Вы видите, меня не пришлось долго упрашивать, — сказала она Маку, когда он вошел в ее комнату. — Мне осталось только сесть в карету.

— Я буду вечно признателен вам за решительность, — ответил Мак, пожимая ей руку.

— Мой управляющий привезет мне все, что я оставила. Я также вручила ему письмо, которое он передаст королю, когда я уеду. Я приняла все возможные меры предосторожности.

— Ну а я, — сказал Мак, — принес вам охранную грамоту, и привел вам своего лакея, можно сказать, своего лучшего друга. Я отвечаю за него, как за себя, он покинет вас только тогда, когда вы будете в надежном месте.

— Вы очень добры, друг мой, и я никогда, до конца дней моих, вас не забуду.

И, сказав это, донья Манча надела плащ и мантилью и спустилась во двор. Сидуан уже сидел рядом с кучером.

Мак почтительно открыл дверцу и помог донье Манче подняться в карету.

— Вы помните, что вы мне обещали? — спросила она, усевшись.

— Вам не надо мне это напоминать, — ответил Мак, на минуту присаживаясь рядом с ней.

— О, друг мой, я бы так любила вас! — воскликнула бедняжка, со слезами обнимая капитана.

— Не заставляйте меня сожалеть, что мое сердце занято, — сказал он, целуя ее в лоб.