Едика Кабаг - Эпоха альтернативно живых

• Название: Эпоха альтернативно живых
• Автор: Едика Кабаг
• Жанр: Ужасы и Мистика

Попытка сделать весёлый фанфик по «Эпохе мёртвых». Получается или нет – покажет время. Добавил иллюстраций: одна посмеяться, вторая с одним из персонажей, плюс немного техники. Добавлено продолжение от 15.09. Конец первой части, до редактирования.

---

– Ты гля, он еще встать пытался. – Раздался хохот. Нет, ребята, кто бы вы ни были, вам Возломителя голыми руками не взять. Повторно вскакиваю, и набрасываюсь на, близко стоящего ко мне, обидчика. Сердце заколотилось как башенный насос, кровь побежала по венам, дыхание участилось, ярость заполнила каждый уголок моего сознания. Приседаю, правой рукой наношу удар в грудь, выбрасываю тело вперед, и на выходе завершаю удар локтем в ухо. Разворачиваюсь, и достаю, спешащего на помощь моему обидчику, второго левым локтем в ключицу. Рвусь вперед к следующему…

– Прекратить! – Громкий выкрик сопровождается выстрелом. Я оглядываюсь. Попал, так попал. Вот мы и встретились, как я этого не пытался избежать, не вышло. Поляна была окружена бравыми парнями в однотипной черной форме, с автоматами наперевес, позади них, сквозь кусты, виднелись силуэты танков Pz I или II. Вот я сделал простой вывод, что сейчас состоится мое знакомство с «бронетанкистами». Недолгое, скорее всего. Радости моей не было предела.

– Так-так-так, кого мы тут видим. Нет, вы посмотрите – Проговорил тот же голос, что и кричал прекратить. И он показался мне знакомым. – Что? Все так же как всегда буянишь? Дерешься? Пакуйте его. Поедем в Штаб.

– Но бригадир! Может его тут, ну, на месте шлепнуть, а то он на наших напал.

– Молча-а-а-ать! Сколько можно повторять, солдат, я не бригадир! Бригадир у тебя в колхозе остался! Для тебя, чернь, я – господин Оберстгруппенфюрер Денисов. Рихард Денисов. – Он взбесился. – Чтобы моего персонального врага, вот уже на протяжении двадцати лет, так просто шлепнули в лесу? Нет! Пакуйте. Едем в штаб.

– Так точно. – Парни в форме козырнули, и, держа меня на прицеле, заломили мне руки за спину, повели в сторону непонятного фургона. Каждое их движение сопровождалось ударом прикладов под ребра. Ну чего суки, мы еще поглядим. Прежде чем залезть в фургон, я, словно невзначай, бросил взгляд на поляну, где в самом дальнем углу я увидел Толю, глядящего на все это. Хотя, может быть, мне показалось.

«Танки» взревели двигателями, колонна начала движение. Сначала тронулся «дефендер» Денисова, сука с комфортом ездит, потом первый «танк», следом фургон, а потом уже и остальная «бронетехника». Я попытался устроиться поудобнее на деревянной скамье, и стал вспоминать.

Первая наша стычка с Денисовым произошла лет двадцать назад, в детском саду еще. Мы тогда были в старшей группе, и нам был пофигу на все то, что происходило в стране, имели значение лишь свои простые детские радости и горести, вроде жареной курицы на обед и нелюбимого сон часа. Мне родители подарили модель «пятерки», кажется, темно-красного цвета, с открывающимися дверями, капотом и багажником. Я, такой гордый и довольный собой, принес это чудо в детский сад. Ну не мог я расстаться с этой машинкой, я даже спал с ней.

Детское счастье оборвалось неожиданно, когда мою машинку заметил Рихард. Вместо того, что бы подойти и попросить «Дай, пожалуйста, поиграть», или что-то вроде, он подбежал ко мне и попытался выхватить ее. Я и тогда был крепким парнем, так что машинку он не получил. А скорее даже, получил он машинкой по носу. И сразу кровь, сопли, слезы, шлепок и отправление в угол от воспитательницы. Вечером, пока шли с мамой домой, я умудрился выслушать столько нотаций о своем плохом поведении, что мне хватило на всю жизнь. Лишь только отец меня похвалил, сказал «молодец!»

Судьба не развела нас по сторонам и в дальнейшем, в школе мы оказались снова вместе. До пятого класса Рихард мне пытался гадить, все никак не мог простить мне машинку. Потом вся их семья эмигрировала в Германию, как эти, «природные» немцы. Вот так наши пути с ним разошлись лет десять-двенадцать. А вот гляди-ка, вернулся из эмиграции, хотя нет, вроде как он приехал года два назад. Значит, что-то не срослось у них в Германии.

Пока я предавался воспоминаниям, часть моего мозга пыталась запомнить то количество поворотов, которое сделал фургон, но весь путь так и не выстраивался. Ладно, прорвемся, на место приедем и разберемся.

Наконец колонна остановилась, снаружи раздались голоса и крики, призывы разгружать. Вот и приехали. Тент распахнулся.

– Выходи, не думай тут чудить, понял? – В проеме показалась голова в фуражке.

Я кивнул, встал, как мог, и стал вылезать из фургона. Стоило мне только показаться снаружи, где остановилась колонна, так мне показалось, что я на съемках фильма про войну. «Фашистская» цитадель располагалась в типичном российском поселке, но все надписи на домах, которые мне бросались в глаза, были на двух языках. Немецком и русском, причём немецкий ломал глаза не только своей чужеродностью, но и готическими завитушками на буквах.

Колонна встала на площади перед комендатурой, о чем говорила вывеска «Komendatur». Красивое здание в стиле сталинского ренессанса, двухэтажное, с колоннами, было украшено фирменными знаменами «бронетанкистов». Скорее всего это было здание поселковой администрации. Напротив комендатуры было одноэтажное здание, типа вокзала, кирпичное, длинное, с трапециевидной крышей по крыльям, и двускатной, с маленьким круглым окошком в центре. И только одно вносило диссонанс в этот гитлеровский антураж – это памятник Ленину. Ухоженный, недавно покрашенный серебристой краской, памятник стоял в центре площади. Он сразу же притягивал и отталкивал. От него веяло чем-то, но чем я никак не мог понять.

За три или четыре дома от площади виднелся частокол, окружающий центр поселка. Видимо они не решились осваивать весь поселок, довольствуются лишь площадью у вокзала и администрации. Но и такая, с виду, небольшая территория внушал уважение перед бандой. Площадь не была пустой. Различный люд сновал по своим делам, туда-сюда. Атмосфера в поселке была мирной, а это говорило об их численности. Вот только, где же они технику размещают, я никак не мог понять.

– Что стоишь? Вперед! – Парень в фуражке ткнул меня автоматом в спину. Я покорно пошел.

С площади мы двинулись на северо-восток поселка, мимо здания вокзала, мимо ларька с надписью Apotheke, стационарного поста полиции. Обогнули вокзал и направились к железнодорожной линии. Там за линией высилась четырехэтажная башня, огражденная бетонным забором. Перешли через линию, прошли вдоль забора, мимо ворот и проходной с вывеской Werkhalle. Вот даже как, тут значит, наверное, и техника стоит. Свернули направо, прошли еще пятнадцать метров по улице, и остановились у здания с надписью ZellengefДngnis. Судя по всему, пришли.

Тюрьма располагалась в обыкновенной избе-пятистенке. Тычками меня загнали в сени, где я встал пред светлыми очами дежурного. Тот оглядел меня с ног до головы, почесал затылок, пролистнул тетрадь, покачал головой.

– Это хто? – дежурный посмотрел на конвоира.

– Личный враг самого! Велено определить в одиночку. – Он подтолкнул меня к дверям во двор. – Seien Sie vorsichtig mit – er liebt es zu kДmpfen

– В одиночку? А места есть, кто меня спросил? Akzeptiert.

– Э. Ты тут не начинай. Мое дело привести и сдать. А дальше сам определяйся. – Конвоир склонил голову набок. – Только, эта, Сам еще обещался к нему прийтить сегодня.

– Ты меня не стращай, тут. Не вырос еще. Чай не боюсь.

– А я тебя и не стращаю. Говорю велено в одиночку.– Повторил конвоир и добавил. – Сам велел.

Дежурный закряхтел, стал что-то искать на столе. Нажал на какую-то кнопку, из избы появилось еще два ухарая. Наконец он достал журнал, ручку, и подал все это конвоиру, пробубнил – Распишись.

Пока конвоир расписывался, два ухаря ухватили меня под руки, поволокли меня куда-то во двор.

– В одиночку его! – Проворчал дежурный, принимая журнал из рук конвоира. – Хотя стой! Ремень, шнурки, сдать!

Ухари в два счета вытащили из моих брюк ремень, потянулись к ногам, но зря – в кирзачах шнурков нету. Сдав ремень, они продолжили волочь меня на новое место жительства.

Одиночка оказалась клетушкой, примерно полтора на два, в помещении бывшего то ли курятника, то ли крольчатника. Сейчас непонятно, но вонь стояла характерная. Как только дверь закрылась, я кинулся к единственному слуховому окну, глотнуть воздуха.

Надышавшись и наглядевшись на фабричные ворота, я вернулся в камеру. Будем думать, что делать дальше. Побег? Подождем, что сегодняшний день покажет, но долго я тут задерживаться не хочу. А пока ждем, надо придумать, чем тут заняться можно. Я в камерах гость новый, все мое знание про тюремную жизнь только из фильмов. По началу, думаю, надо измерить свою камеру шагами, а там поглядим.

Второй год Белого Дракона, конец апреля. Хауптбург (бывш. станция Пахомово Тульская обл.) Штаб «Бронетанкистов».

«Сам» ко мне не зашел, ни вечером после прибытия, ни утром следующего дня. Его визит откладывался на неопределенный срок. За то время пока я ждал его, я успел выучить расписание движения броне-колонн. По началу, мне казалось, что «кулаки» имеют в распоряжении одну колонну «парусных танков», но нет. Колонн было две, по три пародии на танки в каждой, две машины сопровождения, ремонтная одна точно, вторая для мародерки или что-то вроде того. Было у них три, но одну я прочно вывел из строя, хе-хе.