Дэниел Истерман - Ночь Седьмой тьмы

• Название: Ночь Седьмой тьмы
• Автор: Дэниел Истерман
• Издательство: Дэниел Истерман. Ночь Седьмой Тьмы
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1997
• ISBN: 5-87332-555-9

---

Из внутреннего кармана незнакомец вытащил длинный острый нож. Он занес правую руку, нацелив нож в голову Рубена. В отчаянии Рубен нашел силы, чтобы увернуться. Нож задел висок, скользнув по касательной, срезал клок волос и кусок кожи. Человек занес нож во второй раз.

Рубен ударил его коленом в пах. Тот охнул и согнулся пополам, выронив свое оружие. Рубен повторил удар, потом круто повернулся, сбросив с себя противника. Напрягая все силы, он отполз в сторону.

Великан уже приходил в себя. Рубен нащупал осколок и выдернул его. Острое стекло проткнуло плащ и проникло глубоко в тело. Он чувствовал, как его одежда быстро пропитывается кровью.

Рубен, пошатываясь, поднялся и начал искать свой револьвер. Незнакомец вновь стоял на ногах, с ножом в руке. Острая боль пронзила правую ступню Рубена, когда он ступил на нее. Он споткнулся, дав своему противнику возможность дотянуться до него и снова повалить.

На этот раз Рубен успел перехватить его руку. Лицо незнакомца было прижато к его собственному, его дыхание заполняло его ноздри, глаза были широко открыты, полны ярости. Ярости и чего-то еще. Ликования? Экстаза? Одиночества? Долга? Он сжимал нож сильными пальцами, опуская его все ниже и ниже к горлу Рубена.

Они откатились к креслу, в котором Анжелина все так же сидела, не в силах пошевелиться. Нож был теперь от него в нескольких дюймах. Левая рука Рубена коснулась чего-то твердого и холодного. Взяв предмет в руку, он поднял его. Это оказался шприц. Видимо, во время борьбы, они сбросили его со стола.

Рубен выгнул спину, пытаясь вытащить левую руку наверх. Кончик ножа уже касался его горла, правая рука слабела. В голове расцветали яркие вспышки, глухой частый стук сотрясал ее, как эхо громовых раскатов.

Он отодвинулся еще на пару дюймов и изо всех сил ткнул шприцем снизу вверх. Острие иглы вонзилось незнакомцу прямо в правый глаз. Раздался чуть слышный влажный хлопок; игла вошла целиком. Рубен отпустил шприц. Он криво повис, оставшись торчать в глазном яблоке. Незнакомец громко закричал; оба его глаза были широко раскрыты от удивления и ужаса. Он схватился обеими руками за правую сторону лица, выронив нож.

Рубен откатился в сторону. Голова у него кружилась, револьвер был все еще далеко, ему казалось, что его сейчас вырвет. Незнакомец корчился от боли, его залитые кровью пальцы шарили по лицу. Шприц к этому времени уже упал на пол.

Рубен на четвереньках пополз к тому месту, где он в последний раз видел свой револьвер. Проползти нужно было всего несколько футов, но ему они показались милями. Наконец он добрался до него, и в этот момент тошнота волнами подкатила к горлу. Его вырвало, он почувствовал, как комната качнулась, ноздри заполнил едкий запах рвоты, спину и стопу раздирала дикая боль. Он нырнул вперед, пытаясь рукой нащупать револьвер. Пол поднялся ему навстречу, надвигаясь стремительно, как мчащийся поезд, врезался ему в лицо. Больше он ничего не чувствовал.

30

Ночь застыла неподвижно. После долгих часов неистовства ветер утих. Как нож мясника, прошедшийся по кости, он отскреб небо дочиста, оставив после себя рваную паутину спутанных звезд, сияющих голо и лихорадочно ярко в непроницаемо черном зимнем небе. Так же неожиданно, как возникла, буря вдруг растеряла всю свою силу. Теперь заряженная, клокочущая неподвижность объяла весь город. Ветер прошелся своим ножом и по нему тоже, но город остался все таким же грязным и жалким.

Они лежали на кровати Рубена, как обессилевшие любовники, не спали, не разговаривали, просто слушали, как ночь проходит мимо. Скоро настанет день. Но не для них. Пройдет немного времени, и забрезжит рассвет. Но не для них. Теперь их окружала вечная тьма.

Незнакомец ушел, несмотря на свои раны, весь в крови, вышел, шатаясь, в стихающую бурю. Дэнни лежал в гостиной там, где упал, глядя в потолок невидящими глазами. Он мог подождать.

Анжелина лежала в объятиях Рубена, как дитя, лишившееся невинности и детской жадности. Внутри она чувствовала себя мертвой и старой; она знала, что одно исключает другое, но это не имело значения. Борьба с убийцей Дэнни оставила синяки на ее теле, в остальном же она не пострадала. Не пострадала на поверхности, где это ничего не значило. Рубен держал ее, но она знала, что в своих мыслях он сжимает Дэнни, сжимает свое собственное детство, прежде чем оно ускользнет от него навсегда. Он был как никогда далек от той добродетели, которую искал, запертый посреди жизни в клетке без снов, без смысла, без красоты. Она беспомощно приникла к нему и почувствовала, как его беспокойное дыхание коснулось ее щеки.

– Нам нужно уходить. – Его голос был просто шепотом в темноте. Она продолжала не мигая смотреть в пространство, ничего не говоря, ничего не желая.

– Они знают, где мы, – сказал он. – Как только тот человек, который был здесь, доберется до своих друзей, они отправятся нас искать. Нам нужно выбираться отсюда.

Последовало долгое молчание. Она чувствовала своей кожей его дыхание, спокойное и незнакомое, – крошечное, хрупкое существо в ночь свирепых бурь.

– Он приходил в прошлом году, – заговорила она. – Несколько раз. Это был тот самый человек, который пришел к Рику после первого телефонного звонка.

– Он говорил вам, откуда он, кто его прислал?

Она покачала головой:

– У него было какое-то официальное удостоверение. Удостоверение личности. Я сама его никогда не видела, это Рик мне сказал. Как будто он относился к какому-то правительственному агентству.

– Рик когда-нибудь говорил, к какому именно? У него возникали подозрения?

– Нет, – ответила она. – В удостоверении этого не было.

– Но Рик считал, что он работает на правительство?

Она кивнула, невидимая в темноте; длинные пряди ее спутанных волос легонько коснулись его щеки – нити ее жизни, переплетавшиеся с его нитями.

– Как ты думаешь, могут эти убийства быть делом его рук? Филиус, Рик, возможно, твой друг Обен?

Ему пришлось изо всех сил напрячь слух, чтобы услышать ее ответ.

– Да, – прошептала она, очень сладко и нежно.

Он поцеловал ее в шею. У ее кожи был едва уловимый привкус крови. Он сомкнул губы и откатился в сторону.

– Нам нужно уходить, – сказал он.

* * *

Одним из наиболее знаменитых изречений дяди Шмуэля было: «Зима создана для пингвинов». Он никогда в жизни не видел ни единого пингвина за оградой зоопарка в Проспект-Парк. Если уж на то пошло, он и зим-то видел не очень много. По крайней мере, с тех пор, как уехал из Европы. Каждый год в сентябре он и его жена Ривке набивали полдюжины чемоданов летней одеждой и коробками из закусочной Стейнгасса, запирали свою квартиру в Боро-Парк и брали билет на «Боинг-727» компании «Истерн Эр Лайнз» до Майами. Они ездили туда с 1954 года. Этот год не был исключением.

Двоюродная сестра Рубена Дора была удивлена, когда он попросил у нее ключ, но она уже научилась не задавать вопросов родственникам. Особенно если «родственник» – полицейский лейтенант, который однажды видел, как ты целовала Хайми Корнблюма на заднем сиденье «форда», и не забыл об этом. Она дала ему ключ и обещание никому об этом не говорить. Рубен прикинул, что у него есть два-три дня верных, прежде чем носить этот секрет в себе окажется для нее непосильным бременем. Может быть, еще день пройдет, прежде чем Смит или один из его ребят постучит к ним в дверь. Или вломится в нее с пистолетом в руках.

– Как там Дэнни, Рубен? Я его уже целый месяц не видела. Он все еще встречается с той маленькой блондинкой? Как бишь его зовут? Таня? Соня?

– Дора, пожалуйста, не спрашивай меня о Дэнни сегодня. Прости, я не могу объяснить.

Кровь отхлынула от лица Доры.

– Что-нибудь произошло, Рубен? С Дэнни что-то случилось?

Ему было необходимо поговорить с кем-нибудь. Но не сейчас.

– Дэнни больше нет, Дора. Но я пока не могу об этом говорить. С этим мне пока не справиться. Пока еще нет. Я загляну через пару дней. Тогда я все тебе расскажу.

Она посмотрела на него так, словно он наотмашь ударил ее по лицу. Ее глаза стали наполняться слезами. Он обернулся. Анжелина ждала в машине на улице. Уже светало. Он повернулся и медленно пошел прочь. Позже, много позже, словно воспоминание, он услышал, как Дора закрыла дверь.

Он позвонил в участок из квартиры. Пит Крюгер был еще на месте. Новость о смерти Дэнни он воспринял тяжело. Рубен дал ему подробное описание убийцы.

– Кто он, этот парень, лейтенант? Он есть у нас в картотеке?

– Он работает на правительственное агентство. Я готов гарантировать, что вы не найдете даже штрафа за неправильную парковку, выписанного на его имя. Он убил Дэнни, приняв его за меня, но я думаю, что он и так бы его убил.

– Люди из отдела по расследованию убийств захотят поговорить с вами, лейтенант.

– Не сейчас. Скажите им, что я позвонил и сказался больным. Мне тут необходимо кое-чем заняться. Я свяжусь с вами через пару дней.