Валерий Белоусов - Раскинулось море широко

• Название: Раскинулось море широко
• Автор: Валерий Белоусов
• Жанр: Альтернативная история

---

На захваченных судах хунхузы никогда не появлялись в городе в среде рыбаков, так как последние могли по определенным, известным им приметам опознать лодки своих погибших товарищей. На вырученные от продажи морепродуктов, а иногда и лодок деньги, пираты закупали необходимые съестные и иные припасы, оружие.

Но мало-помалу положение стало проясняться… курочка по зёрнышку клюёт! Агентура потихоньку села хунхузам на хвост – тайный агент сообщил приставу Раздольнинского стана о том, что в районе устья реки Суйфун находится около 200 хунхузов, вооруженных берданками и трехлинейными винтовками.

Полностью сведения проверить не удалось. Косвенные же данные подтверждали, что в этом районе действительно находится крупная шайка хунхузов. Она действовала и на суше и на море, располагая быстроходными парусными лодками и шхунами.

Военный губернатор принял решение, и из села Раздольного, где находился военный гарнизон, под покровом ночи выступил на облаву отряд стрелков во главе с офицером. Сопровождал отряд и пристав стана.

Хунхузов отряд не обнаружил, но на месте их лагеря на берегу Суйфуна были найдены шалаши, остатки пищи и догоравшие костры. Судя по всему, разыскиваемые снялись из лагеря незадолго до появления солдат, кем-то заранее предупрежденные.

Преследование также ничего не дало. Вероятно, шайка хунхузов ушла на юг в сторону Посьета, или на запад – в сторону Маньчжурии.»

«Вы сказали – кем-то предупреждённые?»

«Точно так-с… хунхузы не могли бы жить и бандитствовать, коли не пользовались бы поддержкой и помощью местного населения, манз то есть…

Они их и покормят, и предупредят, если что…»

«А почему их китайцы поддерживают?»

«Так свои хунхузы не дают грабить своих китайцев хунхузам чужим, пришлым… и сами грабят очень деликатно, три шкуры не спускают… ограничиваются только одной! Как говорят, „Если ты боишься речного Дракона – заведи себе дракона Небесного!“

А потом, манзам от своих хунхузов – тоже прибыль… краденое сбывают, молодёжь в банды уходит, житейского опыта набираться, к свадьбе денег накопить…»

«И что, со всеми местными жителями у пиратов такая идиллия?»

«Отнюдь. Наш русский переселенец не для того от своего барина на край света удирал, чтобы чужого бандита себе на шею накачать! Вообще, народ у нас резкий, обид не прощает…»

«Паша, ты про Гека расскажи!»

«К тому и веду… Самым известным случаем нападения хунхузов на русскую территорию считается нападение на семью первопоселенцев Янковского и Гека в тридцати всего верстах от Владивостока. Как-то раз оба хозяина уехали из своей заимки на шхуне для перевозки имущества и в это время хунхузы напали на поселение, убили жену, воспитанника Гека и всех рабочих. Они разграбили и сожгли только что возведенные постройки и через горы ушли в Маньчжурию. Вернувшиеся хозяева снарядили погоню через границу.

У китайцев потом бытовала легенда, что Гек (являвшийся знаменитым китобоем), решил мстить им, и дни и ночи сидит на своем мысу, и бьет прямо в глаз всех проходящих и проплывающих китайцев…»

«А это и вправду легенда?»

«Разумеется… ну, бьёт он их, положим. Но уж не точно в глаз, и уж, конечно, не всех кого попало… это же явное преувеличение…»

«Ну а как же… полиция?!»

«А что полиция… жалоб от китайцев – ведь нет? А из гарпунного ружья стрельбой баловаться – закон не воспрещает…

Да, ну что же… К осени, вроде, всё утихло… однако второго января во Владивостоке по донесениям полицейской агентуры вдруг один за другим нелегально объявились известнейший главарь хунхузов Чжан Цзолинь, и признанный авторитет китайского преступного мира – Чжан Цзунчан. Вскоре в районе Миллионки было зафиксировано несколько перестрелок между китайскими бандами Чжан Цзолиня – Чжан Цзунчана и бандой местных уголовников, возглавляемой рецидивистом Павлом Хундахадзе (он же Мжавия).

И сдаётся мне, что их появление напрямую связано с „Золотом Аскольда“…»

(Ретроспекция.

В двадцати пяти милях к югу от Владивостока волны Японского моря плещут о крутые, обрывистые берега вогнутого подковой неуютного, гористого острова, носящего русское имя варяжского князя…

Остров был известен еще морякам государства Бохай. Много раз суда с бохайскими послами проплывали мимо него в страну Ямато. Добытчики морской капусты называли остров Циндао – Зелёный… а китайские старатели называли его Лефу, что значит – Добычливый…

Потому как на острове -водилось золото!

Первое упоминание о существовании сокровищ китайских пиратов относится к 1868 году, когда русские войска, при поддержке казачества и моряков, провели ряд операций по выселению китайцев – старателей с острова Аскольд. Тогда, после официального перехода Края во владение Российской Империи, у новых мест стали появляться новые хозяева.

По просьбе поселенцев, отряд военных моряков высадился на острове, где и обнаружил несколько сотен китайцев, незаконно промышлявших золотодобычей.

Завязалась перестрелка. С обеих сторон появились убитые и раненые. Выселили китайцев только со второго захода. Вытесненные с острова китайцы, уходя на свою территорию, сожгли несколько русских сел. Однако золота на Аскольде у старателей конфисковали всего несколько фунтов. Пленные пояснили, что все золото они регулярно сдавали своим хозяевам – хунхузам, которые и увозили его куда-то на своих шаландах.

Через несколько дней, когда операция по выдворению китайцев перешла с суши на море, на одной из захваченных шаланд хунхузов, солдатами была обнаружена сумка с китайскими картами и документами, которые в срочном порядке для перевода и расшифровки были отправлены в Сучан.

Однако до Сучана отряд не добрался. Его настигли хунхузы, высадившиеся с кораблей и бросившиеся в погоню за документами. Посланные новые русские воинские части вновь догнали и разбили «краснобородых», но бумаги, отбитые китайцами, исчезли…

Лишь со слов безграмотных солдат, ранее видевших эти карты, стало известно, что на них был изображен какой-то остров.

Документы «всплыли», когда на острове Русском близ Владивостока проводилась зачистка пиратских баз в 1882 году. Но пропали снова.

Отставной армейский офицер Павел Шкуркин, заинтересовавшись историей сокровища хунхузов, помощником владивостокского полицмейстера в июле 1903 года принял участие в рейде против пиратов на Русском острове.

Шкуркин был уверен, что даже если оригиналы карт сокровищ и «уплыли» за границу, то в любом случае в Приморье остались их копии.

Начавшееся полицейское расследование установило, что сумку с бумагами в качестве сувенира в 1882 году присвоил один из казаков, участвовавших в «зачистке» острова. Но, к тому времени бумаг у него уже не было, – он продал их за 500 рублей какому-то проезжему купцу-иностранцу. На эти деньги в то время можно было приобрести трех лошадей. Что казак и сделал.

Как оказалось впоследствии, купцом этим был некий Вишняк… )

…«Ну, Вишняк… а кто он?»

«Да теперь уже и никто… мёртвый труп! Где-то после Рождества на льду Золотого Рога Ваши же моряки нашли тело с петлёй на шее… поскольку непосредственно на льду от несчастной любви окончить свою жизнь – очень трудно, особенно самоповешением – возбудили уголовное дело…

В кармане покойного нашли квитанцию часовщика… по ней – установили, что тело принадлежит Исааку сыну Иакова Вишняку – мещанину града Одессы, ранее не судимому, иудею…

Провели обыск по месту жительства…»

«И что?»

«Ничего… Выяснилось, что Вишняк вышел днем из гостиницы, имея при себе большую сумму денег в ассигнациях, и назад не возвращался. В номере же было все перевернуто и, судя по всему, что-то украдено. Горничная при опросе показала, что вечером в день убийства она видела сбегающего с большой поспешностью по черной лестнице гостиницы человека кавказского типа, приметы которого она и дала полиции. Благодаря активным действиям агентов было установлено, что к убийству Вишняка причастна шайка, состоящая из нескольких человек во главе с неким грузином…»

«И это всё?»

«И это всё, что знаем мы… но знают ли об этом те, кому это ОЧЕНЬ нужно?»

… Квартальный надзиратель Осип Гуляйбаба был правильным «ментом»… может, читатель, вы не знаете, что такое «мент»?

В жаргоне преступного мира России слово известно еще до революции. Так называли и полицейских, и тюремщиков. В «Списке слов воровского языка, известных полицейским чинам Ростовского-на-Дону округа» (1914) читаем: «МЕНТ – околоточный надзиратель, полицейский урядник, стражник или городовой».

Ряд исследователей считает, что слово проникло в русскую «феню»(первоначально потаённый язык офеней – уличных торговцев) из польского криминального сленга, где обозначало тюремного надзирателя. Но в польском-то откуда «мент» взялся?