Майкл Бламлейн - По живому

• Название: По живому
• Автор: Майкл Бламлейн
• Жанр: Триллер

Психосексуальный триллер.

Фрэнки, танцовщица в стриптиз-баре, каждый вечер все больше пьет на работе. Это помогает ей вынести обстановку. Однажды утром она просыпается как обычно, с головной болью, но и с чем-то новым: она считает себя мужчиной. Ее любовник Терри не может понять, в чем дело, и долго считает это просто ее блажью. Далее женщина, как бы сменившая свой пол, пытается воплотить свою роль, всячески подавляя своего любовника и издеваясь над ним психически и физически, т. е. "режет" его по живому.

---

Он подчинился, уже фантазируя о сексе, которого она его до сих пор лишала. И вот… сейчас… Он сунул руки за спину.

Фрэнки воспринял готовность Терри как жалкую покорность, и это придало ему сил. Он крепко связал запястья Терри, сходил в спальню за швейным набором и коробочкой из ювелирного магазина. Внутри, на квадратной подушечке, лежали сережки-купидончики, те самые, которые подарил Терри месяц назад. Фрэнки положил их себе на ладонь.

— Помнишь?

— Помню ли я.?.. — повторил Терри, улыбаясь. — Спроси мое сердце. Как раз туда воткнул стрелу этот паршивец — в самое сердце.

— Я хочу, чтобы одного их них носил ты.

— Но ведь я купил для тебя.

— Один мне, другой тебе.

— У меня уже есть серьга.

Фрэнки держал в пальцах херувимчика, качнул назад-вперед. — Он мечет стрелы. Чувствуешь?

— Я не знаю ни одного мужика, который бы носил в ухе купидона, — пожаловался Терри. — Мне будет неловко.

— Ухо?.. Мне это и в голову не приходило.

— А… тогда ладно.

— Закрой глаза.

Из швейного набора Фрэнки вынул тяжелую, с уже вздернутой ниткой кривую иглу и, сжимая большим и указательным пальцами, покружил ею над грудью Терри.

— Дз-дз-дз, — зажужжали стрелы в шепоте Фрэнки. — Дз-дз-дз, — ближе и ближе, и игла уколола грудь Терри.

— Стрела попала в цель, — известил Фрэнки невинным, почти нежным голосом. — Прямо в сердце. В твое сердце, Терри. В твое набожное благородное любящее сердце. Вот здесь мы и пришьем купидона.

Глава 17

В последующие недели любовь Терри приняла новое обличье. Каким-то чудом, может, от усталости или в силу нового понимания, барьер между ним и Фрэнки исчез. Грех его, такой огромный и непростительный, казался теперь совсем небольшим: все в порядке, надо полагать, если Фрэнки не держит зла. Она купила ему еще серьги — слезу, ракушку, узел — и окружила их такой же нежностью и заботой, как купидончика. Эти подарки, поначалу казавшиеся аномалией и порождением болезни, стали для него символом обязательности и преданности Фрэнки. Особенно он лелеял купидона, который раскачивался слева на груди, воображением оживляя его тетиву и затаенно ощущая, как стрелы одна за другой пронзают его сердце. Ракушка символизировала прилив любви, узел — сплетение судеб. Терри чувствовал себя очень счастливым, считал, что на него снизошла Божья милость.

Работа стала в тягость, главным образом потому, что разлучала с Фрэнки. Из двух работ больница, поглощавшая все его силы, почему-то обременяла меньше. Физический труд — таскание восьмидесятифунтовых мешков с грязным бельем и стиральных порошков в огромных упаковках — не оставляли сил на раздумье, едкий запах дезинфекции и постоянный грохот стиральных машин притупляли все чувства. Терри казался себе животным, чью природу изо дня в день обуздывали и истребляли. Странно, но он не протестовал, просто считал это своим уделом. Он принимал ношу и требовал еще, хватался за тяжеленные тюки и самую грязную работу: кровавые простыни в экскрементах и пропитанные рвотой подушки. Более того, жил счастливый, блаженный, наслаждался тем, от чего отказывались остальные; подарок Фрэнки, висевший на груди, был ему как церковный крест на соборе, подававший надежду и обеспечивающий духовную пищу на многие годы. Труд символизировал для него страсть. Любовь его возвысила.

В "Сутере" работа оставляла место для размышлений, справиться с которыми было нелегко. Он часто возвращался мыслями к Фрэнки, звонил ей по три или четыре раза в день, рисовал ее профиль, царапал ее имя на руке, сочинял стихи. Десятки, сотни раз касался своей груди, нащупывая пальцами брелки — дары Фрэнки. Особые чувства вызывал полненький серебряный херувимчик — символ любви, метавший в его сердце стрелы. Терри постоянно теребил его, воображая игры с Фрэнки. Он загадывал желания и давал себе обеты. Погружался мыслями в мечты…

Однажды таким его застала Бренда. Ей с трудом удалось привлечь его внимание.

— Давай устроим перерыв, — предложила она. Но Терри ее не замечал.

— Терри?

— Что? — встрепенулся он.

— Давай сделаем перерыв.

Он поднял на нее глаза. — Нет необходимости.

— Ну же. Всем когда-то нужен перерыв. — Она взяла его за руку и, вытащив из-за конторки, повела в хранилище. Там закрыла дверь.

— Пинкетт интересовался тобой.

Терри ничего не сказал.

— Он хочет знать, что вообще происходит.

— С чем происходит?

Она пожала плечами, неуклюже разыгрывая роль посыльной.

— Пошел он к черту, — огрызнулся Терри.

— Да, знаешь… — она прикурила сигарету. — Мне нравится твой одеколон.

— Если ему что-то надо, пусть спросит у меня.

— Он боится. Мальчики вообще его пугают.

Терри это показалось смешным.

Бренда выпустила длинную струю дыма. — Почему, ты думаешь, он держит женщин наверху, а всех мужчин отправляет вниз? Тебя, Сэла, Бенни, Кои? С глаз долой, из сердца вон.

— Разве? Он любит женщин. Пожалуй, это единственное, что нас объединяет.

— Еще одеколон, — заметила она. — Он себя им обливает с головы до ног.

— Фрэнки тоже нравится, — ответил Терри. — А о чем спрашивал Пинкетт?

— Он хочет знать, почему ты всегда опаздываешь. Я сказала, пусть даст нам надбавку, чтобы имело смысл приходить вовремя. Ему это все не понравилось.

— Я работаю семь дней в неделю. Какого черта ему еще от меня надо?

— Он также упоминал об инвентаризации. Считает, что ты отстаешь, забываешь делать вовремя заказы.

— Я делаю заказы, когда считаю нужным. Если он хочет чего-то другого, пусть сам этим занимается.

— Ты забывал размагничивать покупки, Терри. За одну неделю это случалось трижды.

— Ой как много.

— Покупатели смущаются.

Он уставился в пустоту, все ему было неинтересно и раздражало.

— Мне он, что ли, нравится? — пожаловалась Бренда. — Ты прекрасно знаешь мое отношение. Но он хочет сделать как можно лучше. Он найдет другой вариант, если у тебя проблемы. Но магазин-то должен работать. Он просил меня присмотреть за тобой. Мы ведь друзья.

— Как скажешь.

— Что все-таки происходит, Терри?

— Что происходит? — Он издал ломкий смешок. — Я объясню, что происходит. Эта работа гроша ломаного не стоит. Книги, Бренда? Слова? Это всего лишь жалкая патетика. Здесь мы среди ужасных людей. Они фантазеры. Они не настоящие. — Он схватился за рубашку и брелки под ней. — Ты хочешь настоящего? Вот оно, настоящее. Вот она, жизнь. Все здесь, каждая загогулинка, каждое слово, каждая книга, именно и только здесь, во мне, живом. Ты хочешь во что-то погрузиться. Валяй сюда. Утони в жизни. Ах, не нравится, что ж, вот тебе окончательный расчет. Это так очевидно… Я мог бы раньше понять.

Бренда смотрела на него, не зная, как реагировать. Терри явно витал где-то в другом мире, и собственная жизнь на секунду показалась ей серой и скучной. Из чувства самосохранения ей хотелось сказать Терри, что у него солома в голове. Ладно, она докурит сигарету и уйдет.

— Вероятно, ты уже заготовил ответы. Так бы и сказал. Если Пинкетт снова поинтересуется, я отправлю его к тебе.

— И правильно сделаешь, пусть со мной поговорит. Ему пора узнать кое о чем. Я его многому научу.

— Уверена, ему будет интересно.

— Послушай, Бренда. Любовь не выбивают на кассовом аппарате. Это происходит иначе. Если любовь приходит и у тебя получается, ты летишь на ней.

— Тебя можно цитировать, да?

— Ты вообще что-нибудь понимаешь? Раньше я всегда уставал, работая в двух местах и разбиваясь в лепешку. Сейчас во мне больше энергии, чем когда-либо. Мой ум всегда работает. Я вижу, что вокруг меня происходит, даже угадываю наперед. Представляешь, на шаг вперед. Вот над чем я работаю. Мгновение, а я уже иду. Ну… не сидишь в первом ряду, но видишь, как продаются книги.

— Может, тебе действительно нужен отдых. Неделя… две. А то и месяц.

— Что мне нужно, так это Фрэнки. Если у меня есть она, у меня есть все.

— Надеюсь, ей под силу это перенести…

— Моя любовь — главное для нее. Я даю ей любовь. И солнце сияет. И луна светит. Днем и ночью.

— Да.?.. Почему бы тебе не зарегистрировать свое астрономическое открытие?

Он разочарованно покачал головой. — Ни черта ты не поняла.

Бренда разглядывала его, пытаясь решить, как ей вести себя дальше. Наконец бросила окурок на пол. — Сама знаю.

Она вышла, но сразу вернулась. Терри стоял на том же месте, только рукой теребил что-то под рубашкой.

— Ты мне нравишься, Терри. И тебе это известно. — Она коснулась его плеча. — Если понадобится помощь, дай мне знать.

— Не понадобится.

— Ну хорошо. — Она нацарапала на бумажке номер своего телефона и протянула ему. Терри не взял, и она сунула бумажку ему в карман.

— На всякий случай.

Он пожал плечами.