Майкл Бламлейн - По живому

• Название: По живому
• Автор: Майкл Бламлейн
• Жанр: Триллер

Психосексуальный триллер.

Фрэнки, танцовщица в стриптиз-баре, каждый вечер все больше пьет на работе. Это помогает ей вынести обстановку. Однажды утром она просыпается как обычно, с головной болью, но и с чем-то новым: она считает себя мужчиной. Ее любовник Терри не может понять, в чем дело, и долго считает это просто ее блажью. Далее женщина, как бы сменившая свой пол, пытается воплотить свою роль, всячески подавляя своего любовника и издеваясь над ним психически и физически, т. е. "режет" его по живому.

---

— Мне приятно с вами познакомиться. Мы с вашей матерью знаем друг друга уже несколько лет.

— Зашли вот… экспромтом, — проговорила Эдна, очень довольная.

— Так получается лучше всего, — улыбнулась Нина. Она продолжала рассматривать Фрэнки. — Что вам сегодня хотелось бы подобрать?

Эдна предложила начать с повседневной одежды. Нина кивнула и провела их по нескольким секциям, там они присмотрели три наряда: два платья и костюм. Фрэнки взял первое — безрукавное платье цвета яичной скорлупы — и пошел с ним в примерочную. Вязаная ткань джерси, отрез по косой линии, асимметрично присобран в талии, ниже на колено спадали складки. Фрэнки надел и вышел, Нина слегка поправила платье.

— Его лучше носить с бюстгальтером, — порекомендовала она Эдне, которая внимательно рассматривала Фрэнки.

— Моя дочь их не признает, — она чопорно сложила руки. — Мне нравятся линии. Они такие легкие, подчеркивают молодость.

Фрэнки посмотрел на себя в зеркало. Он в этом платье очень женственный. Грациозный, похож на скульптуру. Привлекателен, только вот… руки неприкрыты, ощущение наготы.

— Романтичное платье, — заметила Нина. — Элегантное и непринужденное.

— Повернись кругом, дорогая.

Фрэнки повиновался, складки платья заиграли и ласково коснулись ног, прежде чем улечься.

— Я чувствую себя манекеном, — вымолвил он.

— Ну конечно, — поддержала Эдна. — Это летнее платье. А теперь давайте взглянем на другие.

Фрэнки вернулся в примерочную, надел второе платье жаккард из чесаного хлопка, воротник-лодочка, надувные рукава, длинная расклешенная юбка. К талии крепился розовый растягивающийся ремень с застежкой в форме леденца на палочке. Наряд был броский, даже крикливый.

— Пройдись немножко, — попросила Эдна, когда он вышел к ним. — Это платье для полненьких, — заметила Эдна. — Сюда надо побольше тела.

— И бюстгальтер, — добавила Нина. — Можно просто набивную подкладку.

Эдна неуверенно кивнула. — Как ты себя в нем чувствуешь, Фрэнки?

— Глупо.

— И я так думаю. Да и цвет не твой. А теперь примерь это.

Третий наряд представлял собой летний костюм из розовой сатиновой юбки — прямая, короткая и тесная — и шелковой блузы с рукавами-фонариками, глубоким треугольным вырезом на груди. Заправляя блузу в юбку, Фрэнки краем ткани задел сосок, грудь заколыхалась, он нахмурился. Вскоре вышел к женщинам.

— Мне нравится блуза, — одобрила Эдна. — А вот юбка… не знаю. Ужасно оголяет ноги.

— Ей есть что оголять. Пройдитесь немного, уважаемая.

Фрэнки подошел к зеркалу, вернулся назад. Юбка едва прикрывала бедра, движения были стеснены, приходилось семенить. Он чувствовал себя и неуклюжим и неустойчивым.

— Вид сексуальный, — отметила Эдна. — Я принимаю.

— Гм-м. Каблуки удлинят линию ног. И, может, нитку жемчугов сюда? У нее прелестная шея.

— Впрочем, я не уверена… что это для нас. Красота — это одно, а эксгибиционизм — совершенно другое.

— Не надо забывать, где мы, — возразила Нина. — В Нью-Йорке люди к такому привычны. Особенно молодые.

— У самовыражения тоже должны быть границы… — Эдна повернулась к дочери. — Что ты думаешь об этом наряде, дорогая?

Фрэнки был озадачен. Его изначальная цель размылась, но не только из-за одежды, тканей, цветов, стилей и прочего, а из-за этих женщин, в поверхностных замечаниях которых скрывался тайный смысл.

— Даже не знаю, что сказать. — Он смотрел на себя в зеркало и теребил пальцами блузу. — Может, сюда действительно нужен бюстгальтер?

— Тебе это идет, — прощебетала Эдна. Она попросила Фрэнки пойти в примерочную, снять костюм, туда же принесли остальную одежду. У конторки обсудили, что из этих трех нарядов купить. Первое платье понравилось — берут, второе — нет. Насчет третьего взгляды Эдны и Нины разошлись. Эдна пожелала купить блузу без юбки, а Нина настаивала на обеих. Пока продавщица мягко убеждала Эдну, Фрэнки молча решал, на чем остановиться. Может, оттого, что Эдна расценила юбку как секси, или из-за настояний Нины, но Фрэнки вдруг заявил Эдне, что хочет и юбку тоже. Эдна бросила на него сердитый взгляд, который, однако же, сразу смягчился. В другой ситуации Эдна уперлась бы копытами, но у ней сейчас шла гладкая полоса с дочерью и она боялась испортить. Хоть и не лежала душа, она купила с блузкой и юбку. Потом взяла Фрэнки за руку и повела к лифтам.

Этажом выше располагался отдел дамского нижнего белья. Там и здесь возвышались молочного цвета манекены в черных кружевных бюстгальтерах и трусиках, сорочках, пеньюарах.

— Не понимаю, почему все должно напоминать о сексе? — бормотала Эдна. — Если женщине нужно нижнее белье, совсем не обязательно, чтобы из него все торчало.

Фрэнки видел белье этого стиля в других магазинах, только не в таком изобилии. Ему хотелось задержаться, но Эдна тянула за руку. Вдруг Эдна остановилась.

— Вот, полюбуйся, — буркнула она, показывая на плетеную тесемку чуть шире резинки. — Почему женщина должна носить этот срам?

Фрэнки почувствовал холодок. Настроение испортилось, он вспомнил ночь в "Вирго", когда Кокс насильно натягивал на него трусики-шнурочки. Вспыхнуло желание убежать.

Эдна тащила и тащила его, пока они не нашли продавщицу, та отвела их в секцию бюстгальтеров и отобрала несколько штук. Фрэнки разволновался, обратив внимание на названия: "Челеста", "Интим", "Юбилей". Любопытство сменилось безотчетным страхом. Он стал оглядываться по сторонам, уверенный, что на него смотрят.

— Какой из них тебе нравится? — поинтересовалась Эдна.

— Я хочу отсюда уйти.

— Долгий выдался сегодня денек, не так ли? Мы почти закончили.

Продавщица подала прозрачный бюстгальтер с фестончатыми чашечками. — Вот этот из Парижа, с косточками, принимает прежнюю форму после любой деформации, он так устроен. Можно носить днем и ночью, очень удобно.

Продавщица ждала. Фрэнки пытался пересилить страх, думал об изначальной цели своего визита в этот магазин. Думал о Терри.

— Прекрасная вещь, — наконец, поборов себя, вымолвил Фрэнки.

— Вот еще один, — предложила Эдна, протягивая бюстгальтер, украшенный кружевом. Какая красота.

— Да, в самом деле.

— Какой тебе нравится больше?

— Мне все равно.

— Ну, тогда заверните нам оба, — велела Эдна продавщице. — Размеры подходят?

Продавщица на глаз оценила Фрэнки. После двадцати лет работы это не составляло труда. Она уверенно кивнула, завернула покупку, сунула пакет и подала. Эдна увела Фрэнки.

— Ты, вероятно, устала, — проговорила она, когда они вышли на улицу. — Сейчас я дам тебе денег на такси до дому, а у меня есть еще одно-два дела.

— У тебя дела? Это тоже было делом?

— Сплошное удовольствие, — заверила ее Эдна.

Фрэнки удивился. — Мне это показалось целым событием.

— Что? Покупка одежды для тебя? — Эдна, улыбаясь, похлопала дочь по руке. — Получилось забавно, а? Ты меня осчастливила.

Они прошли квартал или два. Настроение у Эдны начало меняться, из головы не уходила беспокойная мысль.

— Если ты со мной еще немного побудешь, я тебе кое-что скажу.

Фрэнки не хотелось оставаться одному, он машинально сунул руку Эдне, та крепко схватила ее.

— Ты долго собираешься оставаться с этим мужчиной? У тебя своя жизнь, я понимаю, но я твоя мать. Я не могу забыть, как ты тогда выглядела. И вряд ли когда-нибудь забуду.

— Мне сейчас лучше.

— Неужели все изменилось? Мне кажется, что-то непременно должно случиться.

Фрэнки ни словом не обмолвился об изнасиловании, не хотел. Так что Эдна думала не об этом, в жизни полно других ужасов. Она прежде всего винила Терри. Потом не забывала и о своей роли.

— Я беспокоюсь. Фрэнки. Я хочу, чтобы у тебя жизнь сложилась хорошо. Твоя мать надеется на это. Прежде чем думать о себе, она хочет, чтобы ее ребенок был счастливым.

— Он мне больше не делает больно. И не будет.

— Откуда такая уверенность?

Фрэнки нужно было подумать. Последнее время судьба преподносила неожиданности, сначала потрясение в баре, потом изнасилование, каждый новый удар подкрадывался незаметно. Вряд ли могло произойти что-то еще более ужасное — по крайней мере, так казалось. А в результате он стал как бы менее уязвимым.

— Обещай мне, если что-нибудь случится, ты обязательно позвонишь.

— Ничто не случится, можешь поверить. Во мне появилась сила. И он это понимает. Я себя контролирую.

— Может, ты и в самом деле сильная, но упрямая — это уж точно. Ты всегда была такая. — Эдна искоса взглянула на дочь. Она беспокоилась и страшилась за нее. — Быть упрямой — это не то же самое, что быть сильной, Фрэнки. Особенно если есть какая-то опасность.

— Это не обо мне, — заявил Фрэнки, во-первых, потому что действительно так считал, а во-вторых, хотел облегчить ей переживания и обнадежить: эта женщина ему нравилась. В то же время ее постоянные намеки на слабость и опасность разъедали во Фрэнки уверенность в себе и решительность. Он не хотел стать жертвой сомнений. Пора им расстаться.