Эрнест Риттер - Зулус Чака. Возвышение зулусской империи

• Название: Зулус Чака. Возвышение зулусской империи
• Автор: Эрнест Риттер
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука"
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1989

Автор этой книги по происхождению европеец, но первый язык, которому он научился, был зулусский. Он вырос среди зулусов и с детства слышал рассказы о славном прошлом этого народа. Эти предания легли в основу художественной биографии Чаки - выдающегося африканского полководца.

От редактора формата fb2 (LesCorp): Эту книгу впервые прочел в 1990 году. Она стоит в одном ряду с "Тремя мушкетёрами" Александра Дюма и "Одиссеей капитана Блада" Рафаэля Сабатини!

---

Вскоре после битвы с бутелези Чака вызвал Мгобози в хижину совета для беседы с глазу на глаз. Они обсудили ход битвы и ее значение для внедрения новых военных методов. Мгобози одобрил переход к «тотальной войне», но осудил резню женщин. Это было, по его мнению, совершенно ненужное расточительство, так как некоторые из них могли бы пригодиться хотя бы и ему самому.

— Когда ты, Могучий Слон, разрешишь мне жениться, — добавил он.

Разрешение на брак было дано тут же; такое поощрение Мгобози восхитило войско. Через короткое время он надел головное кольцо, выбрал место для своего крааля в двух милях от Булавайо и испросил аудиенцию у Могучего Слона.

«Августейший», как обычно, умывался в возвышенной части крааля Булавайо, на глазах у подданных, многие из которых дожидались аудиенции. Мгобози провозгласил приветствие «Байете!» и присоединился к толпе.

«Несколько пажей принесли тыквенные бутыли с водой, которые они держали вертикально над головой, а затем на вытянутых руках передали Чаке. Он окатил себя водой, после чего к нему подошел еще один паж с большим черным деревянным блюдом»[66]. Чака «намылил» все тело смесью из жира и толченого проса, взятой с блюда. Тогда ему подали миску с водой, которой он смыл с себя мыльную пасту. Все это время он беседовал с окружающими. Как только тело его обсохло, паж подал ему корзиночку с парфюмерией. «Его величество взял оттуда комок мази из красной глины, намазал ею все тело и втирал в кожу, пока ее почти не стало видно. В завершение король натерся маслом местного приготовления[67], которое придало телу красивый шелковистый красноватый блеск, как то и подобает королю»[68].

Затем Чака, также совершенно нагой, проследовал в свою гардеробную, находившуюся в прохладной тени дерева. Здесь в холодке он неторопливо облачился в юбку из меховых хвостов, надел ручные и ножные браслеты, нацепил на себя белые шелковистые пучки коровьих хвостов. Усевшись на трон, то есть огромную груду циновок из тростника индули, он украсил голову и тело пышными красными перьями бананоеда и разноцветными бусами. На протяжении всей церемонии рядом стоял паж с королевским зонтиком — большим щитом из белой бычьей кожи, — чтобы повелителя не коснулись лучи солнца.

Зулусы, независимо от своего положения, моются в любой пригодной для этого речке, никого но стесняясь, но Чака первым превратил свой туалет в публичную церемонию, которая происходила при его дворе ежедневно около десяти часов утра. В это время вокруг него собиралась большая толпа мужчин и женщин.

Чака сделал Мгобози знак приблизиться.

— Клянусь моей сестрой, Мгобози, ты не мешкал, раздобывая головное кольцо, и оно очень подходит тебе, как моему «личному советнику». Выбрал ли ты уже место для крааля?

— Да, отец.

— Где же?

— Вон там, на холме, близ реки.

— Хорошо. Тогда займемся строительством. Пусть туда отправятся все воины полка Фасимба — к ночи крааль должен быть готов. Сколько тебе нужно хижин?

— Это должен решить ты сам, отец мой. Я только воткнул в землю несколько вешек — просто наметил, где будет стоять хижина, другая.

Придя на место будущего крааля, Чака обнаружил неисчислимое множество вешек. Мгобози очертил с их помощью большой внешний круг, а также внутренний, поменьше (для скотного двора); в промежутке между ними виднелось около двадцати кружков — то были места, намоченные для хижин.

Даже Чака был удивлен.

— Мгобози! Это и есть «хижина, другая», о которых ты упомянул невзначай, или же зрение обманывает меня и я вижу план большого военного крааля?

— Нет, Могучий Слон, я только рассчитываю на дальнейшее расширение. Ты ведь сам твердишь каждый день, что оно необходимо. А, как известно отцу моему, я всего лишь послушный пес его.

— Мгобози, если я разрешу тебе и дальше заговаривать мне зубы, то твой крааль будет больше Булавайо. Но знайте вы, люди, и вы, воины, что здесь собрались: Мгобози дозволяется осуществить его планы, ибо не раз в сражениях он прикрывал меня сзади и, если бы не он, меня бы давно не было в живых. А теперь принимайтесь за дело и чтоб к завтрашнему дню крааль был готов! Зовите женщин на подмогу.

Затем Чака повернулся к Мгобози.

— Теперь потолкуем о женщинах. Сколько их у тебя будет?

— Отец мой, я говорил с одной или двумя, и они поглядывали на меня довольно ласково, но у их отцов сердца из камня, расплавить который может только взор, брошенный тобой, или достаточное количество скота, приведенного мной.

— Когда ты, Мгобози, говоришь «одна или две», то в переводе на обычный язык это значит двадцать, как я имел случай убедиться, на свою беду!

Рассказывают, что Мгобози и в самом доле захотел иметь двадцать жен. И Чака дал ему на это свое согласие. Он стремился показать, что человек, хорошо послуживший ему, может достигнуть богатства и высокого положения, хоть он и не зулус и происходит из отсталого племени, которому даже неизвестно употребление металлов. Лобола (выкуп)[69] за невест Мгобози уплатил Чака, хотя, казалось бы, мог бы и не делать этого. Но Чака, ставший уже настоящим самодержцем, ни тогда, ни после не нарушал обычаи своей страны. Правда, он мог устроить так, чтобы человека, богатого скотом и имевшего много дочерей, при очередном «вынюхивании» признали колдуном (умтагати) и под этим или иным предлогом приговорили к смертной казни с конфискацией имущества, но это делалось в полном соответствии с обычаем.

Глава 9 Женитьба Мгобози. Смерть Мбийи

В устных хрониках зулусов Мгобози выступает прежде всего как прославленный воин, «молот Чаки», но иногда он оказывается и комическим персонажем; женитьба на двадцати невестах — сюжет сотни веселых анекдотов. Делая предложение, он обещал каждой девушке, что именно она станет Великой женой. Во всех зулусских краалях положение жен всецело зависит от того, где они живут. Хижины делятся на три группы, или «дома». Первое место занимает «Большой дом», за ним идет «Левый» и, наконец, «Правый». Такой «дом» может состоять из любого числа хижин, и внутри «дома» статус жен тоже определяется расположением их жилища. Поэтому никакое внимание мужа к обитательнице хижины номер два не может повлиять на тот факт, что она стоит рангом ниже обитательницы хижины номер один, хотя, конечно, такое внимание является немалой компенсацией.

Говорят, будто Мгобози уверил каждую из двадцати невест, что, где бы ни стояла в краале ее хижина, сам он будет находиться с ней, и это не раз ставило его потом в комичное положение. Чака по этому поводу сказал: «Мгобози, ты попал в печной горшок, крышку которого прижимают двадцать пар рук»[70]. На свадьбе Мгобози Чака был посаженым отцом; все воины полка Фасимба были гостями.

Нанди и ее домочадцы подобрали себе помощниц для приготовления к приему невест с их свитами. Последним полагалось, по обычаю, выкупаться по пути в крааль в ручье или в реке. Некоторые совершили омовение неподалеку от крааля Мгобози в реке Умкумбаан. Группу невесты по большой части составляли ее ровесницы, но их сопровождало много мужчин старшего возраста. Они тоже вымылись в реке, в стороне от девушек. Зулусы говорят, что им нравится, когда человек «пахнет водой», и сам Чака был горячим поборником этого обычая. Зулусы были одним из самых чистоплотных пародов, у них не водились насекомые, тело их не пахло.

После купания девушки натерлись пахучей смесью из растертых листьев и жира. Считалось, что она действует как афродизиак[71].

Вскоре после захода солнца в крааль стали прибывать невесты, прятавшиеся за спинами своих подружек. Каждая невеста затягивала ихубу — песню рода, к которому она принадлежала. Тихое пение сопровождалось ритмическими движениями тела. Постепенно ей начинали подпевать и подружки. Эти песни были заклинаниями, обращенными к духам предков.

«Невеста никогда не отправляется в свое новое жилище с пустыми руками. Помимо кухонной и прочей утвари, циновок и мотыги ей дарят уквендиса — одну или несколько голов скота (в зависимости от материального положения отца). Все это переходит в крааль жениха. Но гораздо большее значение имеют такие дары, как бусы, циновки, корзины и т. д., которые невеста раздает всем важным лицам в том же краале»[72].

Чака был посаженым отцом Мгобози, Нанди и нескольких других матрон — «матерями», воины полка Фасимба — «братьями», а дочери матрон — «сестрами». Доступ в крааль был прегражден бревном. Группа каждой невесты бросала через него кусок мяса в качестве входной платы, только тогда бревно отодвигалось. Посаженый отец Мгобози преподносил каждой группе в подарок козла, исивукула, которого гости утром закалывали и съедали на завтрак.

«Отец» и «мать», «братья» и «сестры» Мгобози соревновались в щедрости со свитами невест; обе стороны подносили друг другу все новые дары, стараясь расположить к себе. Свадьба почти совпала с полнолунием, и было достаточно светло.