Владимир Крепс - Клуб знаменитых капитанов. Книга 1

• Название: Клуб знаменитых капитанов. Книга 1
• Автор: Владимир Крепс
• Издательство: Издательство «Советская Россия»
• Жанр: Детская проза
• Год: 1974

Фантастическая история об удивительных и поучительных приключениях и путешествиях знаменитых капитанов.

---

— Дорогой Карл, — тихо произнёс Тартарен.

Но его резко прервал Мюнхаузен:

— Ягодки захотелось?! Но зачем же об этом оповещать население Аляски?!

Тартарен ничего не ответил. Он с тревогой смотрел, как индейцы вытащили свои топоры и, отмерив шагов двадцать, заняли боевые позиции.

— Вам не кажется, Мюнхаузен, что они собираются метать в нас томагавки?

— Мне не кажется… это в самом деле действительно так…

— Такой номер я видал в цирке Франкони, — прошептал Тартарен дрожащим голосом. — В Париже.

— Только здесь вы не услышите аплодисментов. Финал номера будет совершенно иной…

— Что вы говорите, Мюнхаузен?! Без суда?.. Без последнего слова подсудимого?

— Когда вы собираетесь его произнести?.. Через несколько минут будет поздно.

Два томагавка рассекли воздух и звучно вонзились в дерево, в нескольких сантиметрах от лица Тартарена, а ещё один топор глубоко вошёл в ель над головой Мюнхаузена. Сверкнув глазами, он крикнул:

— Тартарен! Вы присутствуете на последнем приключении Карла Фридриха Иеронима Мюнхаузена… Мужайтесь!..

Солнечные лучи пробили густые еловые ветки и залили светом лицо толстяка с двумя томагавками по бокам.

— Солнце!.. Солнце! — прошептал Тартарен.

Мюнхаузен косо взглянул на своего друга и подумал — не сошёл ли тот с ума? Но Тартарен с сияющим лицом возбуждённо бормотал:

— Солнце!.. Не мог же Альфонс Доде лгать… Он писал… в день смерти Тартарена было солнечное затмение!..

— А может, оно ещё будет? — с горечью произнёс Мюнхаузен, судорожно вздрогнув: томагавк, брошенный сильной рукой, с хрустом пригвоздил к дереву воротник его камзола.

Тартарен не выдержал и, заметив двух индейцев, стоявших в стороне, без страшных масок на лицах, но с орлиными перьями в чёрных волосах, отчаянно закричал:

— За кого вы нас принимаете?.. Месье! Пардон… Дорогой Красный Бизон или Быстроногий Олень… А может быть, Орлиное Перо? Простите, не знаю, как вас зовут?

Один из индейцев, повыше ростом, с важной осанкой, ответил:

— Седой Бобёр.

— Очень приятно. А я — охотник за фуражками! — представился Тартарен с исключительной любезностью.

Седой Бобёр расхохотался и крикнул своим воинам, указывая на Тартарена:

— Охотник за фуражками!

Никогда ещё индейцы так не смеялись. Охотник за фуражками?!

Один из воинов, в устрашающей боевой маске, усомнился и, подойдя к Тартарену, мрачновато переспросил:

— А может быть, за скальпами?

В ожидании ответа индейцы молча уставились на толстяка. Тартарен с гордостью настаивал на своём.

— Нет, за фуражками, месье и медам! За фуражками!

Новый и ещё более оглушительный взрыв хохота потряс окрестность. Насмеявшись вдоволь, индейцы подошли поближе… Вперёд вышел Седой Бобёр.

— Скажи правду — кто ты такой?

— Видите ли, уважаемый Седой Бобёр, у меня есть и другая кличка. Гроза львов!

— Ты лжёшь!

— Что вы?! — нервно воскликнул Тартарен. — Это может заверить мой друг Мюнхаузен — самый правдивый человек в прериях…

— Почему только в прериях? — обиделся Мюнхаузен.

— Пардон, мой друг… Я так волнуюсь… я хотел сказать на Аляске… Да не только на Аляске, а вообще-вообще!..

— Гроза львов? — иронически произнёс Седой Бобёр и, устремив пристальный взгляд на Тартарена, неожиданно улыбнулся, вселяя надежду в душу любимца Тараскона. Но вдруг тойон надсадно закричал: — Лжёшь! Бледнолицые так себя не называют!

— Я Тартарен из Тараскона! — возопил толстяк. — Читали?..

Седой Бобёр даже не моргнул глазом и повернулся к Мюнхаузену.

Тот немедленно отрапортовал:

— Я — Карл Фридрих Иероним Мюнхаузен.

Но и это громкое имя ничего не сказало индейцу.

— Спасения нет, — прошептал Тартарен. — Они не читали ни Альфонса Доде, ни Эриха Распэ. Конец!

— Седой Бобёр, надо прикончить пиратов, — уговаривал тойона один из воинов, снимая боевую маску. — Чем раньше умрут люди Барбера, тем лучше.

— Мы ещё всё успеем, Чёрный Медведь.

Седой Бобёр вытащил нож и, коснувшись остриём лезвия горла Тартарена, холодно произнёс:

— Куда скрылся Барбер? Ну?! Говори!

— Да мы… Позвольте… Что вы?.. — пытался оправдаться Тартарен, но от волнения у него захватило дыхание. Десятки копий были направлены на него и Мюнхаузена.

— Где ваш капитан? — крикнул Чёрный Медведь.

Со всех сторон доносились угрожающие возгласы: «Это он вас послал грабить и жечь!» — «Убивать женщин и детей!..» — «Он хотел вбить томагавк войны между нами и русскими!..» — «Мы с ними курили трубку мира!..»

И только сейчас Мюнхаузен и Тартарен начали смутно догадываться о трагедии в Ново-Архангельске. Жизнь пленников висела на волоске. Со всех сторон доносились зловещие крики: «Скальпы!.. Скальпы!.. Скальпы!..»

— Прощайте, Карл… Как потемнело в лесу… А небо голубое. Видимо, начинается солнечное затмение. Альфонс Доде не ошибся, — всхлипнул толстяк.

Но Мюнхаузен был настроен иначе. В эту минуту он насвистывал мелодию своей любимой песенки — «Увлекаться я могу, забываться я могу…»

Тартарен, скосив испуганные глаза на своего друга, подумал, что тот лишился рассудка, и, нервно заикаясь, пробормотал:

— Фридрих?.. Вы что?.. Успокойтесь…

— А я совершенно спокоен. Если нас разорвут на клочки и… всё равно, мой друг, мы бессмертны!.. Миллионы Мюнхаузенов стоят на книжных полках. Они будут вечно сходить со страниц — пока вертится Земля!.. Обидно только, что на сей раз мы не увидим наших друзей — ни Дика, ни Немо, ни Гулливера, ни Артура Грэя, ни Робинзона, ни капитана корвета. Где они сейчас?..

Мужество, проявленное Тартареном во время испытания томагавками и хладнокровие насвистывающего барона, невольно расположило сердце Седого Бобра к этим двум бледнолицым воинам… Он приказал отвязать их от деревьев, но руки закрутить назад и на всякий случай крепко опутать верёвками.

Он посоветовался с Чёрным Медведем. И они приняли решение доставить пленников в крепость мудрого тойона русских. Так они называли правителя Российско-американской компании на Аляске — Александра Андреевича Баранова.

По дороге в Ново-Архангельск Тартарена одолевали разные мысли. Как их встретят в крепости?.. Кто?.. Если назвать свои имена. Тартарен из Тараскона… Карл Фридрих Иероним Мюнхаузен, то их примут за сумасшедших или же за авантюристов, скрывающих свои подлинные фамилии, а вернее всего, за пиратов Барбера и несомненно повесят.

Кто же поверит, что они сошли со страниц романов. Для этого нужна была фантазия! Воображение! Мечта!

Бежать было невозможно. Связанные руки ныли от боли. «Проклятая малина!..» — с досадой вспоминал Тартарен.

Слегка моросил дождь. Вдали зажглись огни Ново-Архангельска…

* * *

В проломе крепостной стены, пробитой ядрами, показались волчьи и медвежьи пасти. Это были индейцы в своих боевых масках. Соблюдая осторожность, стараясь быть незамеченными, они поползли вниз и скрылись в густом кустарнике.

Предательский треск сухих сучьев под ногами и шум листвы останавливал индейцев, но ненадолго. Видимо, они торопились. Трудно было сказать, спасались ли они бегством или же спешили куда-то. Но по тому, как они тщательно искали укрытия за каждым кустом и деревом, можно было предположить, что они опасались нападения, а возможно было и другое: им было поручено устроить засаду на береговой тропе.

Уже виден был берег. Пенился прибой.

Индейцы, крадучись, перебежали дорогу. Их силуэты промелькнули за рыбацкими сетями, прозвеневшими грузилами.

Солнце уже закатилось за океан, и начинался ночной бриз-ветер с суши на воду.

«Отваливай!..» — негромко раздалась команда. И когда шлюпка носом разрезала волну, рулевой крикнул:

— Правая табань! Левая на воду!

Рулевой оглянулся назад. Берег уплывал.

— Ну, теперь можно снимать маски! — прозвенел знакомый мальчишеский голос «Пятнадцатилетнего капитана». Быстро были сброшены боевые маски индейцев-тлинкитов. У руля был капитан корвета «Коршун». На вёслах — Робинзон Крузо, Немо, Артур Грэй и Гулливер. Дик Сэнд расположился на деревянной решётке люка у носа шлюпки.

— Сейчас мы обогнём мыс, — сказал капитан корвета, — и подойдём к «Коршуну». Левая табань!.. Правая на воду! Навались! — скомандовал он своим друзьям.

* * *

По береговой тропе брели связанные Тартарен и Мюнхаузен под конвоем индейцев. Влажный воздух, пропитанный солью и хвоей, кружил голову любимцу Тараскона, еле передвигавшему ноги. В его вишнёвых глазах не было обычного блеска, азартного огонька. Потухший взор вяло скользил по океану. Вдруг он прошептал:

— «Коршун»!..

Мюнхаузен безразлично поглядел на небо,