Михаил Ишков - В рабстве у бога

• Название: В рабстве у бога
• Автор: Михаил Ишков
• Жанр: История

---

Все это я выложил на исходе первой земной недели. После некоторой паузы на меня грудой посыпались мысленные вопросы - только успевай отвечать:

Что круглее колеса?

- Солнце круглее колеса.

Где веселее всего поют на святки?

- На небе.

Где садится солнце и где покоятся ноги мертвеца?

- К западу садится солнце и к востоку ложатся ноги мертвеца.

Что есть серое лимбо?

- Серое лимбо есть ничто - мати всякого бытия. Изначально в нем по воле Творцов произошел Большой взрыв. Серое лимбо не имеет пространственных измерений, оно одновременно и точка, и весь окружающий мир. Серое лимбо или несуществование имеет бесконечное множество временных измерений, оно может развиваться по любому из заложенных Творцами планов. Серое лимбо - это и есть небытие.

Где самый широкий мост?

- По льду самый широкий мост.

Куда всех выше дорога?

- В рай самая высокая дорога.

Что изначально - дух или материя?

- Нет ни духа, ни материи, только духовное и материальное.

- Что лучше всего украшает царский чертог?

- Человек самое благородное украшение царского чертога.

Дверь распахнулась. Я вошел внутрь. Правда, утверждать, что познал самого себя, я до сих пор не берусь.

Далее все оказалось подвластно человеческим рукам. Технический гений ди перехвалить было невозможно. Несмотря на то, что за шесть с половиной миллионов лет оборудование заметно одряхлело, мне не пришлось долго возиться с оживлением всей совокупности искусственных разумов различных рангов, которые, соединенные в цепь, и составляли интеллектуальное поле приводной станции. К несчастью оказалось, что около четырех миллионов лет назад рядом со станцией упал крупный метеорит и крепко встряхнул её, поэтому включить ремонтную программу было непростым делом. Пришлось повозиться. Как объяснил мне Дхарм, в результате сотрясения, сравнимого со взрывом ядерного заряда, резко увеличилась вероятность отказа в цепях, отвечающих за старт фламатера. Когда эта величина перешла за допустимый предел, специальный контр(лер отключил станцию и законсервировал её на очень низком энергетическом уровне. Тем самым исключалась возможность - в пределе, в бесконечности - выхода приводного маяка из строя. Напряжения в цепях хватало как раз на размышления о структуре мироздания. Вот почему так усложнился пароль. Все это делалось с единственной целью - не допустить на станцию существо, не обладающее определенной подготовкой. Занимаясь познанием самого себя, разум приводной станции регулярно пересылал на фламатер отчеты о проделанной работе. Я про себя отметил, что ничего другого ждать от вернослужащего второго ранга и ждать было нечего.

Хочу сказать, что большего зануду я в жизни не встречал. Мало того, что во время расконсервации станции он замучил меня вопросами. Когда же я со своей стороны проявлял интерес к той или иной стороне культуры и цивилизации Ди, он с ручками заливал меня болтовней, в которой не за что было ухватиться. Конечно, кое о чем он проговаривался. Почему, например, по мнению ди, при сотворении мира был выбран именно четырехмерный континуум? Потому, объяснял мне голос, что это самая стабильная комбинация. Два пространственных измерения скрепляются третьим и как единое целое они симметричны времени. Вот тебе и Четное! Оно в свою очередь цементируется изначальным замыслом. Отчего же время однонаправлено? В том-то и смысл искусственный разум явно испытывал оживление и восторг, втолковывая истину такому бестолковому повелителю, как я - время является физическим воплощением Идеи построения мира. Оно и программа, и вектор... Выходит, и Цель существует? А как же, радостно вскрикнул Дхарм. План не может одновременно и составляться, и осуществляться. Значит, он был написан до сотворения мира? Конечно, в предыдущей вселенной...

Час от часу не легче!

Голова раскалывалась от его болтовни, и я отбивался анекдотами от этого настырного, свихнувшегося на желании воспитать ученика по образу и подобию своему. Как же, в руки искусственной форме попала неразвитая естественная оболочка! Дхарм, как всякий зануда, миллионы лет мечтал об этом. Возможно, поэтому его очень интересовали любые сведения о нашей расе. За те несколько земных суток, что я провел на станции, мне удалось кое-как растолковать ему, кто такие пьяницы, любовники, боцман, Абрам и Сара, чукча, армянское радио, прапорщик, старшина, американец, француз и русский и что такое самолет; жираф, слон, мартышка, генерал, гарнизон, Одесса и что может делать лицо мужского пола под кроватью и в шкафу; что такое кровать и шкаф; лицо кавказской национальности, чурка, хохол, москаль, Вовочка, поручик Ржевский, английский лорд и французская баронесса, отправился муж на курорт, приходит мужик в зоопарк, а интеллигент в баню...

Прелюбопытнейшая получилась энциклопедия. Надеюсь, Дхарм был удовлетворен - ему будет что, посасывая трубочку, порассказать там, на родине, своим дружкам-вернослужащим.

Глава 8

Не было той меры предосторожности, которую бы мы не обсудили с фламом, капитаном и начальником экспедиции во время подготовки экспедиции на Титан. Отправиться туда я должен был на койсе, который в свою очередь с неделю дотошно подыскивал форму естественного небесного тела. Поражала тщательность, с какой вернослужащий аппарат подбирал размер, химический состав - остановились на обычном для метеоритов сплаве железа с никелем форму, параметры траектории. Я не раз заикался, что в состоянии в одиночку посетить окрестности Сатурна и посетить Титан. К чему эти сложности? Мне так хотелось прогуляться по Солнечной системе, воочию убедиться, что на скорости в несколько сот километров в секунду начинает оживать космический пейзаж, приходят в движение планеты. Это должно было быть увлекательнейшее путешествие, однако мне постоянно долбили одно и то же - необходимо обеспечить полную скрытность посещения стартовой базы, особенно осторожно я должен вести себя при подлете к Сатурну. Ни единого шага без согласования с койсом, никакой самостоятельности. Моя задача - дать команду для расконсервации станции, вести кое-какие уточнения и изменения в программу. Собственно, команду приводная станция уже подала, мое дело только, вести кое-какие уточнения и изменения в программу. Всякие посторонние переговоры запрещены, связь с фламатером будет поддерживать койс. Я же должен был затаиться и сидеть в рубке тихо, как мышь. Забудь и думать о космических прогулках, кроме тех, которые были внесены в расписание полета. Я обещал выполнить этот приказ, хотя в душе полагал, что был способен на большее.

Недели через полторы койс, называвший себя "Быстролетным" (свое родовое имя он порой переводил и как "Исчезающий мгновенно") скроил что-то напоминающее атлетическую гантель, в которой одно шарообразное утолщение занимал собственно койс, другое - склады необходимого оборудования, жилой отсек, запас боеприпасов, выделенных нам начальником вооружений. Самое пристальное внимание было уделено устройству входного шлюза - покидать астероид я имел право только по определенной программе и только получив соответствующее разрешение. Во время тренировок мне приходилось по четверти часа ожидать разрешение. Это было невыносимо. Каждое мое движение, каждый шажок опутывалось параграфами инструкций, часами тренировок. К чему все это?! Я уже успел доказать на Луне, что способен самостоятельно принимать решения. Сначала нас вообще хотели поместить в ядро кометы, способной доставить к Сатурну, однако расчеты показали, что подобный вариант может растянуться на годы, и синклит, как мне было заявлено, решил поступить вопреки законам небесной механики и действовать "напролом". Моему удивлению не было предела - это они называют "напролом"! Здесь скрывалась какая-то загадка - я решил, что эта подготовка, неисчислимое количество бессмысленных мероприятий, более походила на ритуал, что, по-видимому, было связано с традициями ди. Чем дальше, тем все с более откровенной насмешкой я наблюдал за шаманскими действиями койса. Я мог понять, по какой причине высокотехнологичный аппарат маскируется под безжизненную металлическую глыбу в несколько десятков тонн весом. Но когда под транслируемый в телепатический эфир, вызывающий зубную боль, заунывный хорал, койс неожиданно приобретал вид гигантской птицы Рух или становился похож на исполинского плезиозавра с необыкновенно толстым туловищем, маленькой гребенчатой головкой, коротенькими задними и передними когтистыми лапками и мощным хвостом, - я просто пожимал плечами. А то ещё обернется головастиком или явно стилизованным китом.

Признаюсь, я очень нравился себе в облике волка. Этакое одетое в броню чудовище - грудь, живот, спину, даже лапы прикрывали рельефно штампованные, поразительно точно сочлененные, броневые пластины. Привычный стакан-шлем с округлым донышком автоматически заменялся поблескивающей, устрашающего вида волчьей мордой. Видали бы вы, какое жуткое впечатление производила моя разеваемая пасть... Слышали бы рев, которым я сотрясал свободное пространство в диапазоне психоволн! Меня не оставляла мечта этаким гоголем пробежать по улицам Нью-Йорка, Парижа, Москвы, Шанхая. Что тогда бы значили големы, кингконги, гонгоферы, ожившие динозавры и прочая паучья пакость! К сожалению, эта броня, которой оборачивался Ковчег была не более, чем декорация. Только с помощью Каллиопы я мог быть превращен в волка и обратно человека. На мне до сих пор проклятьем висело отсутствие волшебного пояса. Я по-прежнему расхаживал в трех шкурах. Правда, с помощью целительницы ди я освоил несколько технологий превращения в волка, но это был мучительно долгий процесс. Сначала мне надо было загрузиться энергией, потом впасть в сон и уже там, в дреме, с помощью особых заклинаний сменить обличье. На это уходили драгоценные минуты, порой десятки минут, что вызывало нескрываемое раздражение синклита и фламатера. Они советовали поднапрячься, преодолеть психологический барьер, наяву уверить себя, что это возможно, что это пустяк. Я старался и так, и этак, изо всех сил пытался преодолеть психологический барьер - ничего не выходило.К тому же обратный переход в человеческую личину могла сотворить только Калиоппа. Когда же я ставил вопрос о возвращении пояса, синклит отмалчивался...