Валерий Приемыхов - Двое с лицами малолетних преступников

• Название: Двое с лицами малолетних преступников
• Автор: Валерий Приемыхов
• Издательство: Самовар
• Жанр: Детская проза
• Год: 1997
• ISBN: 5-85066-068-2

Три приключенческие повести замечательного актера, режиссера, сценариста. Действие трилогии происходит в наше время и в нашей стране. Герои повестей — два самых обычных школьника, попадающих в различные, порой необычные ситуации.

Адресована детям среднего, старшего возраста и, конечно, их родителям.

Книга включает повести:

Князь Удача Андреевич,

Магия черная и белая,

Двое с лицами малолетних преступников.

---

— Да что за шарик? — спросил Симакин.

— Я тебе сейчас этим портфелем по голове! — возмутилась Фуртичева.

— Посмотри у нее под «Географией», — проговорил Винт задумчиво. — Не зря она тут крутилась. Посмотри, Сева…

Запустил я руку в портфель Фуртичевой и вытащил шарик.

— Ой! — испугалась Фуртичева.

— Это не мой, — сказал я, — извини, Зоя… — И положил шарик обратно в портфель.

— На фиг мне этот шарик! — вовсе перепугалась Фуртичева, раз рукой в портфель, а шарика нет. Весь портфель на парту вывалила и завизжала, как от дохлой мыши: — Куда ты его положил?! Куда ты его дел?! Не нужны мне никакие шарики!

— Сева, я ошибся, — сказал Винт. — Он у Симакина в сумке.

— Ха-ха, — рассмеялся Симакин. — С ума сошли!

Я взял его портфель, вытряхнул, шарик выпал и покатился по полу. Я его схватил, в рот сунул и проглотил, а классу показал пустые руки.

— Вот он! — крикнул Винт и шарик над своей головой поднял.

— Это они фокусы делают! — догадался Низамов. — Я сразу понял!

— Сделайте еще! Ну, пожалуйста! Ой, как здорово! Ну еще!

— Внимание! — Винт показал шарик. — Смотрите сюда!

Только все на него загляделись, вошла Элла. Лицо у Винта сразу помрачнело, шарик он тут же в карман спрятал.

— Ну что же вы?!

— При ней — ни за что! — решительно отрезал Винт.

— Товарищи… — начала было Элла, но Винт ее прервал:

— Тамбовский волк тебе товарищ!

Все поняли: разговор будет неприятный, и стало очень тихо.

— Ребята! — звонко сказала Элла. — Я виновата перед Севой и Виталием и прошу у них прощения!

По правде говоря, прощения у меня никогда не просили, я растерялся. Винт встал, вышел, хлопнул дверью.

— Сева, — протянула она мне руку.

Не хотелось мне этого делать, но никуда не денешься, не могу же я ее за Винта простить. Взял и подал ей ногу.

— Ой, как противно! — не выдержала Лидочка-тихоня. Знаю, что противно, но делать нечего, вышел вслед за Винтом.

— Так будет с каждым! — сказал мне Винт в коридоре.

— Отстань! — крикнул я. — Надоел ты мне! Хорошо, звонок зазвенел, и не надо было дальше объясняться.

После уроков мне на базар надо было, бабушка целую страницу исписала на память: лук, картошка, укроп и все такое.

— Куда ты? — спрашивает Винт.

— По хозяйству.

— Хочешь, помогу?

Я промолчал: нравится — пусть идет. Неприятный осадок у меня после этой истории в классе.

— Не злись, Кухня, — сказал Винт. — Че ты?!

— Дураком себя чувствую.

— Ты дураков не видел, — успокоил он.

И сует мне ладонь. Я чуть-чуть помедлил, а потом свою подал. Пожали друг другу руки. Помирились, значит…

…Рынок в это время еще бедный, одна редиска. Идем, выбираем, я деньги плачу, а Винт в списке купленное отмечает. Вдруг вижу гору свежих помидоров — кругленькие, ровные, лопаются от спелости. Продавец скучает — дяденька в кепке шире плеч.

— Винт, в списке помидоров нет?

— Нет. Лук остался, и можно идти…

Что на меня нашло, так захотелось помидоров, хоть в рабство к этому дядьке иди.

— Помидорки хочется, — говорю Винту.

А Винт чувствует себя виноватым и готов на все. Подходит, берет один помидор, кладет обратно, второй берет…

— Откуда овощи?

Продавец на Винта и не смотрит.

— Пойдем, ладно, — вздыхаю я.

— Дороговато, — говорит Винт.

— Проходи, проходи! — машет рукой дядька.

Вдруг вижу, Винт фокус делает: помидор обратно в кучу не кладет, а себе оставляет. Вот опять — помидор у него в руке, пас, он уже в другой руке, а когда все думают, что Винт обратно его положил, то это обман, рука пустая. Хочу его остановить, язык отнялся, колени дрожат.

— Винт! — кричу.

Одновременно мы закричали — я и дядя в кепке. Схватил он Винта за шиворот, тот вывернулся, бежать, я за ним. Мы бежим с одной стороны прилавка, продавец с другой. Кричит как резаный:

— Кошелек украли!

При чем тут кошелек?! Всех он взбудоражил, все закричали, заволновались. Винт юркнул под прилавки, я за ним, поскользнулся, на чьи-то корзины упал. Хватают меня сразу двадцать рук, свисток свистит, милиционер появляется. Точно, думаю, сейчас бабушка меня разбудит, и все окажется сном.

Только в милиции начинаю соображать, как все плохо и что мне сейчас будет. Сижу за барьером для преступников, неподалеку дежурный милиционер по телефону разговаривает. Рядом со мной мальчишка шпанистого вида, чувствует себя в милиции как дома.

— Влип ты! Сейчас инспектор на тебя протокол составит и в школу письмо…

Вот почем нынче помидорчики на базаре.

— Хочешь, выручу? — говорит этот мальчишка.

— Выручи, пожалуйста…

Он наклоняется ко мне и начинает шептать. Сейчас у меня спросят фамилию, имя и отчество родителей. Правду не говорить, но врать с умом. То есть надо назвать имя и адрес знакомого взрослого, лучше всего не в нашем городе.

— Зачем не в нашем? — спрашиваю.

— Они родителей сразу сюда вызовут, если они тут.

— У меня нет никого в других городах…

Паренек оказался лучше брата родного. Присоветовал мне в родители Захарьина Юрия Максимовича по адресу: Никольская, девять, на станции Возжаевка. Вроде есть такая неподалеку. Этот Юрий Максимович — живой человек, сосед моего советчика.

Я еще и обдумать всего не успел, проявился Винт.

— Что надо? — спрашивает его дежурный милиционер.

— А я, — Винт отвечает, — вот с этим мальчиком на рынке был, только меня не поймали.

Дежурный открыл ему барьерчик, Винт сел рядом.

— А свое имя менять не надо? — спрашиваю я шпанистого мальчишку.

— Не надо, не надо, маленьких не учитывают…

— А он может быть моим братом? — показываю на Винта.

— Может, — говорит мальчишка.

Тут за ним пришли, он подмигнул на прощание, и больше мы его не видели. Я быстренько подучил Винта насчет его новой фамилии и нашего с ним родства. Сидим мы и запоминаем наизусть: Возжаевка, Никольская, девять, папа Захарьин Юрий Максимович.

В кабинете у инспектора мы трем глаза, вроде плакать хочется, носами шмыгаем.

— Мы нечаянно, мы фокус хотели показать, а потом испугались…

— Как же вы из Возжаевки здесь очутились? — спрашивает инспектор.

— Мы за батарейками сюда приехали для карманных фонариков, у нас нет в магазине… Отпустите, пожалуйста…

— Как вашего папу зовут? — спрашивает инспектор.

Мы хором:

— Захарьин Юрий Максимович, Возжаевка, Никольская, девять.

Мы подождали, пока он проверял наши сведения. Не подвел тот мальчишка, хоть и шпана. Живут такие люди в Возжаевке. Но дальше стало совсем худо.

Передали нас с рук на руки сонному милиционеру. Он взял нас за руки, словно мы дети, привел на вокзал. Хорошо, никого из знакомых не попалось. Стали ждать поезда на Возжаевку.

— Вы идите, дяденька, — сказал я, — мы теперь сами… Милиционер зевнул и ответил неопределенно:

— Служба…

Пришел поезд. Посадил он нас в вагон, проводника предупредил:

— Им до Возжаевки. Там сотрудник встретит. Проследи.

— Из дому сбежали? — хихикнул тот. — Прослежу! Вот во что нам бесплатный советник обошелся! Едем с Винтом и ругаемся, кто из нас виноват.

— А зачем ты полез? Я тебя просил?!

— Я говорил, эти фокусы до добра не доведут!

— Так ходил бы на музыку, чтоб над тобой насмехались!..

— «Помидорку хочу»! Вот и хоти теперь! Разозлился я, отсел на скамью напротив. Смотрим в окно, поезд летит, и с каждым столбом мы все дальше и дальше от дома. Время от времени проводник заглядывает — проверяет, на месте мы или сбежали. Встает наш сосед по скамейке, собирается выходить.

— Уже Возжаевка? — спрашиваю.

— До Возжаевки еще час.

— Ничего себе! Уже темнеет, слышь, Винт?! А он вяло рукой машет, совсем упал духом.

— Винт! — подскакиваю я. — Лезь под лавку.

Винт послушно лезет, я к проводнику бегу в тамбур. Он уже дверь открыл, ветер его волосы развевает.

— Дяденька! Тот пацан убежал!

— Хе-хе-хе! — смеется проводник. — Я тот тамбур запер. Пусть бежит!

— Дяденька! Он через окно в туалете вылезть может!

— Ах, черт!..

Бежит проводник в другой конец вагона. Мы к дверям, поезд еще не остановился, мы с Винтом спрыгнули, покатились под откос, вскочили и побежали.

Добежали до перелеска, слышим, поезд трогается, оглядываемся — никто не догоняет.

Убежать-то мы убежали, но лучше бы нам ехать в неизвестную Возжаевку. Полустанок, где мы очутились, состоял из двух длинных домов и деревянного, размером с кулачок, как бабушка говорит, вокзальчика. А на вокзальчике пластинка висит: «93 км». Народу никого, темнеет, есть хочется. Входим внутрь — комната с печкой посредине, окошечко кассы, расписание поездов. Читали мы его, читали, ничего не поняли. Вышли — лес кругом темный, в двух домах окна светятся, но людей не видать. Вернулись, поцарапались в окно кассы — тишина. Холодно стало. Слышим, дверь где-то хлопнула. Стучим в окошко изо всех сил.