Александр Кулешов - povest o sport kapitane

• Название: povest o sport kapitane
• Автор: Александр Кулешов
• Жанр: Современная проза

---

В тот же день Монастырский собрал у себя в кабинете совещание отдела футбола. А наутро издал приказ: начальнику отдела выговор, тренер Рябчиков уволен как не справившийся с работой, Цветков отчислен из команды…

Когда речь шла о деле, о спорте, о здоровье коллектива, Монастырский был беспощаден.

Но еще строже судил он сам себя.

О своих неприятностях он старался дома не говорить, наивно полагая, что Елена Ивановна ни о чем не догадывается. Та, все понимая и неизменно переживая, удваивала внимание, старалась, чтоб хоть дома ее Слава обретал душевный покой и отдых.

Но нет такого руководителя, который свои тревоги, заботы, дела аккуратно запирает с концом рабочего дня в сейф служебного кабинета. Увы, они сопровождают его всегда и везде.

История с Цветковым и с командой еще долго занозой сидела в мозгу Монастырского. Монастырский никак не мог простить себе, что проглядел парня, вовремя не вмешался. И мысли о том, что председатель, будь он даже о семи пядях во лбу, один не может лично заниматься судьбой каждого из нескольких миллионов членов своего ДСО, не утешила его. В таких случаях говорят: «Не может, верно. Но должен!»

Не облегчало жизни и продолжавшееся следствие.

— Знаешь, отец, — сказал ему как-то вечером на прогулке Сергей, — я женюсь на Тамаре, если все хорошо кончится.

Они теперь взяли в привычку «гулять» по вечерам, туманно объяснив Елене Ивановне, что это делается ради спортивного режима. В действительности же, они не могли говорить дома о Сережиных делах.

Услышав неожиданное заявление сына, Святослав Ильич внимательно посмотрел на него. Сергей изменился. Он стал спокойней. Видимо то, что отец посвящен в его тайну, сильно облегчило ему жизнь. Но в то же время он как-то сразу повзрослел, у него появилось недетское выражение в глазах, он реже улыбался, чаще молчал.

Они шли по вечерней Москве. Лето в тот год не баловало жителей столицы. Накрапывал — маленький дождичек. В свете фонарей поблескивала мокрая листва, издалека с проспекта доносился безостановочный шелест шин по мокрому асфальту.

Они шли в плащах, с непокрытыми головами, оба высокие, широкоплечие. Святослав Ильич массивный, тяжелоплечий, Сергей стройный, мускулистый. Отец и сын… Спортсмены…

— Ну что ж, — заметил после долгого молчания Святослав Ильич, — по-моему, она хорошая девушка. Когда жениться-то думаешь? Тебе ведь всего шестнадцать, а ей?

— Тоже. Думаю, лет через пять-шесть, — серьезно сказал Сергей.

Святослав Ильич постарался скрыть улыбку.

— Конечно. Нужно все проверить, взвесить.

— Нет, отец, ты не понял. Взвешивать и проверять нечего. Мне все ясно. Ты знаешь, она какая? Знаешь, чем она занимается сейчас, вот в каникулы? У нее путевка в Крым, родители достали, в классный санаторий — моторки там, пляж, комната отдельная… — Представляешь? Так она все бросила, ехать отказалась, по дворам ходит, свидетелей ищет. Представляешь? Кто, мол, в парке тогда нас видел? Пару какую-то Тамарка приметила — по кустам шастали. И ей кажется, уверена, что она их в своем районе встречала. Понимаешь, сядет, голову зажмет кулаками, глаза зажмурит, вспоминает. Представляешь? Говорит: «Я их все равно найду! Вот увидишь, — говорит. — И в суд притащу. Пусть попробуют не пойти! Глаза выцарапаю! Зачем им глаза, если они ничего не видели и не могут твою невиновность подтвердить?» — говорит.

Святослав Ильич вспоминал маленькую, неприметную девочку, с платочком в руке и злыми глазами, в которых горело отчаяние.

У Святослава Ильича было несколько бесед в милиции и прокуратуре. К нему были внимательны и предупредительны, но не скрывали — дело сложное. Доказать, что Сергей защищался, нелегко — все же четверо свидетелей против него! Чей нож, тоже никак не удается выяснить. И даже если «потерпевший» выживет, что тоже еще пока не гарантировано, все равно наказание может быть суровым.

Лишь адвокат не терял уверенности.

— Все будет в порядке, Святослав Ильич, — говорил он с такой убежденностью, что на время Монастырский успокаивался. — Тут двух мнений быть не может. Ваш сын — честный, мужественный парень, он вступился за женщину, нейтрализовал вооруженного преступника, не превысив меры необходимой самообороны. То, что парень сильно ударился головой при падении, — несчастный случай. Таковы факты.

— Но, — пытался возражать Святослав Ильич, — закон есть закон, против Сергея свидетели…

— Бесспорно. Но приговор выносит суд. Суд — это не абстрактное понятие, Святослав Ильич, а люди. И они принимают во внимание помимо всего и личность обвиняемых, и, между прочим, потерпевших тоже. Поверьте моему опыту, судья и заседатели — люди опытные и проницательные, они быстро разберутся, с кем имеют дело. Так что не унывайте.

Легко сказать!

Забот было по горло. Главное, конечно, приближающаяся Олимпиада.

Но Олимпиада Олимпиадой, а никто не освобождал Монастырского и от текущих дел.

Среди этих дел было заседание президиума с длиннющей повесткой дня, в том числе пунктом четвертым: «О мерах по расширению и усовершенствованию легкоатлетического комплекса в Каспийске».

Настал день заседания.

Иногородние члены президиума прибыли накануне. В большинстве это были председатели республиканских советов «Эстафеты». У них накопилось немало вопросов к председателю Центрального совета, так что с утра до вечера в кабинете Монастырского шли переговоры, «узкие» совещания, беседы.

В тот день с утра в зал заседаний все явились минут за двадцать. На столах лежали стопки бумаги, карандаши.

О чем-то шептались за отдельным столиком старушки стенографистки. Суетилась Наташа.

Ровно в девять из своего кабинета вышел Монастырский поприветствовал всех кивком головы, и сев на председательское место, негромко сказал:

— Ну что ж, товарищи, начнем работать.

Заседание президиума протекало в деловой атмосфере, в «хорошем темпе». Это была заслуга Монастырского, чем он немало гордился.

Если начинаются бесконечные вопросы и выяснения, значит, пункт повестки не подготовлен — члены президиума, когда предварительно знакомились с разосланными им материалами, не поняли, не смогли составить мнения.

Вопрос надо отложить.

Обычно после краткого доклада по данному пункту следовало несколько точных, кратких выступлений, иногда два-три вопроса. Каждый заранее знал, что хочет сказать.

Затем принималось решение. Впрочем, бывали и исключения. Почти без комментариев был утвержден проект приказа по проверке Ленинградского городского совета «Эстафеты» и по распространению опыта его работы, касающейся привлечения членов общества к сдаче норм ГТО. Затем был утвержден план по значкистам, разрядникам и мастерам спорта на 1981 год.

Далее утвердили мероприятия «Эстафеты», связанные с Московскими олимпийскими играми. Они разрабытывались и уточнялись все время. Но теперь приняли их окончательный вариант.

— Переходим к пункту четвертому, — возвестил председатель. — О легкоатлетическом комплексе в Каспийске. Краткое содержание вопроса у вас есть. Все ознакомились? Все. Тогда прошу, товарищ Ковров. Председатель горсовета общества, — пояснил Монастырский, хотя Коврова члены президиума знали хорошо.

Ковров коротко и ясно изложил существо дела. Он сообщил о многообещающих перспективах развития легкой атлетики в Каспийске, о возможностях воспитания высококвалифицированных спортсменов при условии реконструкции комплекса, доложил, в чем именно эта реконструкция должна заключаться, какие потребуются кадры тренеров и специалистов, какое оборудование и сколько все это будет стоить, оговорившись, что обсчет производился собственными силами, а не соответствующими сметчиками и проектировщиками. Не забыл сказать и о том, какое влияние окажут высокие достижения на привлечение в общество новых спортсменов, в первую очередь молодежи, и на развитие массовой легкой атлетики, что, в свою очередь, поможет находить и выращивать таланты… Закончил он так:

— Многие работы могут быть осуществлены методом народной стройки, силами комсомольцев. Если по этой линии есть вопросы, пожалуйста. Со мной прибыл товарищ Иванов, секретарь Каспийского горкома комсомола. У меня все.

И Ковров выжидательно оглядел членов президиума — нет ли вопросов?

— Вопросы есть? — спросил Монастырский.

— Скажите, товарищ Ковров, — спросил член президиума, председатель Украинского республиканского совета «Эстафеты», — какие условия вы можете предоставить высококвалифицированным специалистам, которые захотят, допустим, приехать к вам на работу?

— Сейчас почти никаких, — признался Ковров. — С жильем у нас трудно. Но горсовет обещает помочь, если «Эстафета» будет строить жилой дом. Материалы найдутся, рабочей силы нет.