Лестер Туроу - Будущее капитализма

• Название: Будущее капитализма
• Автор: Лестер Туроу
• Издательство: Сибирский хронограф
• Жанр: Политика
• Год: 1999
• ISBN: 5-87550-085-9

Один из ведущих американских экономистов детально анализирует ближайшие и отдельные последствия фундаментальных социально-экономических сдвигов конца XX века: распада коммунистической системы и перемен в странах бывшего социалистического лагеря; развития интеллектуальных технологий; радикального изменения демографической картины мира и др.

В книге даётся анализ глобальной экономики и её движущих сил.

---

Идеология малых этнических групп не ограничивается вторым или третьим миром. В Соединенном Королевстве лейбористская партия обещает деволюцию (частичную передачу власти отдельным парламентам) для Уэльса и Шотландии. В Италии Северная Лига говорит о разделе Италии на северную и южную части. В Испании баски и каталонцы требуют большей политической независимости. Во Франции недовольны бретонцы и корсиканцы. В Северной Америке есть проблема Квебека. А в Пуэрто-Рико не знают, что делать.

Если речь идет о жителях Квебека, то ясно, что там произошло глубокое изменение установок. Во время последней волны национализма двадцать-тридцать лет назад там было подспудное беспокойство: думали, что для экономического успеха важнее всего рост масштабов производства. Для жителей Квебека независимость, то есть отделение от англоязычной Канады, означала бы резкое снижение уровня жизни. Они решили шестьюдесятью процентами против сорока не выходить из Канады. В наши дни такого представления уже нет. На последних выборах 50,4 % против 49,6 проголосовали за то, чтобы остаться в Канаде, но избиратели с французским родным языком 60 процентами против 40 проголосовали за выход из Канады. Лишь твердое голосование за Канаду 18 процентов, для которых родной язык — не французский, сохранило Квебек в составе Канады.

Меньшинства, потенциально способные стать малыми странами, заметили, что некоторые из богатейших стран мира (например, Швейцария, Австрия, Норвегия, Швеция) и некоторые из самых быстрорастущих стран (Сингапур, Гонконг, Тайвань) — это малые страны, иногда попросту города-государства. Но тогда они могут сделать то, что сделали другие. Они хотят делать то, что другие делают у них на глазах. Если Квебек сможет остаться в НАФТА, то, как справедливо полагают его жители, они могут сохранить высокий уровень жизни, связанный с ростом масштабов производства, без политической связи с англоязычной Канадой. Так или иначе, большая часть экспорта из Квебека идет не в остальную часть Канады, а в Соединенные Штаты.

В то же время неизбежный торг за право доступа на мировой рынок побудил как раз те группы, которые не хотят жить вместе со своими непосредственными соседями, соединяться в большие региональные экономические организации, такие, как европейский Общий рынок или Североамериканская зона свободной торговли. Они видят в этих больших региональных группах полисы экономического страхования, гарантирующие их участие в мировой экономике. Куда лучше, если вами управляют издалека люди, которых вы едва знаете, чем если вами полностью управляют соседи, которых вы знаете слишком хорошо.

Развивается мощная динамика. Экономика в одно и то же время толкает нации к расхождению, а регионы к единству. События и учреждения в одной части мира воздействуют на события и учреждения в другой. Если бы не было европейского Общего рынка, никто не предложил бы создание Североамериканской зоны свободной торговли. Если бы не было этих двух соглашений, не было бы речи о торговой группе Азиатско-тихоокеанского региона.

Геополитические перемены на карте мира, происшедшие за семь лет после падения Берлинской стены, поразительны — но это лишь начало, а не конец фундаментальной переделки политической карты Земли.

БЕЗ КОНКУРЕНТОВ

Капитализм и демократия живут теперь в небывалом периоде истории, где у них по существу нет жизнеспособных конкурентов в состязании за умы их граждан. Это назвали уже «концом истории».

В военном смысле теперь нет систематической угрозы главным капиталистическим демократиям мира. Никто не в силах вторгнуться и завоевать какую-нибудь из них. Нет сколько-нибудь правдоподобной военной угрозы Соединенным Штатам, какую даже американские военные могли бы вообразить для оправдания своих бюджетов. Им приходится прибегать к аргументам о защите разных мест вроде Балтийских республик, хотя неясно, кто им угрожает, и хотя вполне ясно, что при любых обстоятельствах Соединенные Штаты не собираются их защищать.

С политической стороны, все еще существуют авторитарные диктатуры, но они не могут опереться на идеологию (подобную утопиям нацизма или коммунизма), способную привлечь чью-нибудь добровольную поддержку, и не могут опереться на исторические традиции феодализма (то есть на аристократию, некогда почитаемую народом). У них нет обетованной страны, а потому им нечего обещать.

В течение большей части девятнадцатого века и всего двадцатого капитализм стоял перед лицом внутреннего социализма и внешнего коммунизма. Но теперь у этих идеологий нет будущего — они ушли в историю. Остался один капитализм.

Глава 4 ПЛИТА ВТОРАЯ: ЭПОХА ИСКУССТВЕННОЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ КЛАССИЧЕСКИХ СРАВНИТЕЛЬНЫХ ПРЕИМУЩЕСТВ

Классическая теория сравнительного преимущества была развита для объяснения географического расположения отраслей промышленности в девятнадцатом и двадцатом столетиях. В теории сравнительного преимущества расположение производства зависело от двух факторов — от наличия естественных ресурсов и от фактора пропорций (относительного наличия капитала или труда) (1). Страны с хорошей почвой, климатом и достаточными дождями специализируются на сельскохозяйственной продукции; страны, где есть нефть, производят нефть. Страны, богатые капиталом (с большим капиталом на работника), делают капиталоемкую продукцию; страны, богатые трудом (с небольшим капиталом на работника), делают трудоемкую продукцию.

В девятнадцатом и в большей части двадцатого века теория сравнительного преимущества объясняла то, что надо было объяснять. В Соединенных Штатах хлопок выращивали на Юге, потому что там была подходящая почва и был благоприятный климат; сукно делали в Новой Англии, потому что там была гидроэнергия для текстильных фабрик и был капитал, чтобы их финансировать. Нью-Йорк был крупнейшим городом в Америке, потому что там была лучшая на восточном побережье естественная гавань и был капитал, чтобы устроить водное сообщение со Средним Западом (канал Эри). Питтсбург был столицей железа и стали, потому что при данных месторождениях американского угля, железной руды и при данной системе рек и озер он был самым дешевым местом для этого производства. В эпоху железных дорог Чикаго должен был стать транспортной столицей Америки и бойней для всего мира. Техас был равнозначен нефти, а доступность электричества требовала делать алюминий на реке Колумбия, в штате Вашингтон.

Вот список двенадцати крупнейших компаний Америки на 1 января 1900 г.: «Американ Коттон Ойл Компани», «Американ Стил», «Американ Шугар Рефайнинг Компани», «Континентал Тобакко», «Федерал Стил», «Дженерал Электрик», «Нэшнл Лед», «Пасифик Мейл», «Пиплс Гэс», «Теннесси Коул энд Айрон», «Юнайтед Стейтс Ледер» и «Юнайтед Стейтс Раббер» (2). Десять из этих двенадцати компаний были разработчиками естественных ресурсов. На рубеже столетия экономика была экономикой естественных ресурсов.

Но в этом списке есть еще кое-что интересное. От каждой из этих компаний остались обломки, существующие внутри других компаний, но лишь одна из них, «Дженерал Электрик», жива и по сей день. Одиннадцать из двенадцати не смогли перейти в следующее столетие как отдельные субъекты. Мораль этой истории ясна. Капитализм — это процесс творческого разрушения, в котором динамичные новые небольшие компании постоянно заменяют старые большие, не сумевшие приспособиться к новым условиям.

Та же картина наблюдается и вне Соединенных Штатов. До Первой мировой войны более миллиона шахтеров работало в угольных шахтах Великобритании — 6 % общей рабочей силы (3). Уголь царствовал. Он был движущей силой, дававшей миру энергию. В настоящее время в тех же угольных шахтах работает меньше тридцати тысяч человек.

В 1917 г. обрабатывающая промышленность была на подъеме, но тринадцать из двадцати крупнейших промышленных предприятий, расположенных в порядке их активов, все еще были компании, разрабатывавшие естественные ресурсы; вот перечень указанных двадцати компаний: «Юнайтед Стейтс Стил», «Стандард Ойл», «Бетлехем Стил», «Армор и К°», «Свифт и К°», «Мидвейл Стил энд Орднанс», «Интернэшнл Харвестер», «Э. И. Дюпон де Немур и К°», «Юнайтед Стейтс Раббер», «Фелпс Додж», "Дженерал Электрик", «Анаконда Коппер», «Американ Смелтинг энд Рефайнинг», «Зингер Сьюинг Машин Компани», «Форд Мотор Компани», «Вестингхауз», «Америкэн Тобакко», «Джонс энд Лафлин Стил», «Юнион Карбайд» и «Вейерхойзер» (4).

В конце девятнадцатого и в начале двадцатого века страны, богатые естественными ресурсами, такие, как Аргентина и Чили, были богаты, тогда как страны без естественных ресурсов, такие, как Япония, были обречены на бедность (5). В девятнадцатом и двадцатом веке богател тот, у кого были естественные ресурсы.