Ярослав Иосселиани - В битвах под водой

• Название: В битвах под водой
• Автор: Ярослав Иосселиани
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Мне жали руки, расспрашивали о боевых делах подводных лодок соединения контр-адмирала Болтунова.

- До вас не дошел рассказ о том, как Володя дрался с немецкой ловушкой? озорно блеснув глазами в сторону Прокофьева, обратился ко мне Хаханов. - Или вы уже успели насмеяться по этому поводу?

- Нет, признаюсь, ничего не знаю, - ответил я. Мне было известно, что немцы к тому времени использовали на Черном море для борьбы с нашими подводными лодками так называемые суда-ловушки. Это были малые быстроходные, очень маневренные и хорошо вооруженные противолодочные суда, которые камуфлировались под обычные небольшие транспорты и предназначались для поиска и преследования наших подводных лодок. Расчет был на то, что командир подводной лодки, увидев в перископ такое судно, примет его за транспорт и начнет сближаться с ним для атаки. Суда-ловушки тем временем должны были своими точнейшими гидроакустическими приборами обнаружить подводную лодку, уточнить ее местонахождение и, выбрав момент, выйти в атаку против нее и потопить глубинными бомбами. Все командиры подводных лодок были предупреждены командованием о наличии у фашистов таких средств борьбы с нашими лодками, и мне было непонятно, каким образом такой опытный командир, как Прокофьев, мог попасть фашистам в лапы. И я тут же выразил свое недоумение по этому поводу.

- Нет, я не ошибся, - парировал Прокофьев. - Я знал, что имею дело с ловушками. Вполне сознательно вышел в атаку и потопил одну из них...

- Чем же?.. Они ведь так мелко сидят, что торпедой невозможно достать.

- А мы перехитрили их, взяли да пустили торпеду по поверхности моря.

- И ловушка не смогла уклониться?

- Она-то не смогла, Но ее партнеры постарались отомстить за нее. - Хаханов показал на подводную лодку, ошвартованную у пирса. Сначала я подумал, что это стоит огромная цистерна, побывавшая под бомбежкой где-нибудь в Севастополе или Одессе, а так как такие искореженные коробки, эвакуированные с запада, можно было видеть в каждом порту, то я не обратил на нее внимания. Но затем я увидел, что передо мною год-водная лодка, "обработанная" вражескими глубинками.

- О! - невольно вырвалось у меня. - Вероятно, она навсегда потеряна для флота.

- Ну, ну, ну, типун тебе на язык! Рабочие говорят, через две недели отремонтируем. А ты говоришь "навсегда". Приходи-ка лучше завтра на подъем флага. Будем подымать на ней гвардейский флаг. Через две недели пойдем воевать! А ты со своей "Малюткой" еще подождешь, понятно? - и Прокофьев хитро подмигнул товарищам.

- Пойду-ка я перешвартую лодку под погрузку торпед, - вдруг вскочил с места Суров. - Заговорился с вами...

- Вот он тоже только что вернулся с победой, ты не слышал? - сказал Хаханов.

- Да ну тебя. Не слишком ли много говорится о наших победах? - бросил Суров и поспешил к лодке.

- О его походе я знаю. Мы получили отчетный Материал и ознакомились с ним.

- А о походе Расточиля тоже знаешь?

- Нет, об этом еще не слышал. - Интереснейший поход... Героический поход... Однако рассказать мне о нем Хаханов не успел. Беседа оборвалась. Командир дивизиона, узнав о моем прибытии, прислал посыльного с приказанием немедленно явиться к нему.

- Доложи комдиву и возвращайся! - попросил меня Кесаев.

Я побежал на плавбазу подводных лодок, где размещался штаб дивизиона.

- Первый раз вижу командира корабля, которого приходится чуть ли не на. аркане тащить, чтобы представился, - с укором произнес командир дивизиона капитан второго ранга Хияйнен.

За свою службу во флоте я вторично попал в подчинение ко Льву Петровичу Хияйнену.

С подчиненными Хияйнен был вежлив и мягок, со всеми умел поддерживать простые, товарищеские отношения. Но В то же время в вопросах службы он был строг и требователен. Не помню случая, чтобы он когда-нибудь отдавал приказание повышенным тоном, однако все его распоряжения исполнялись точно и ревностно. В часы, отдыха Лев Петрович был веселым, остроумным человеком и желанным собеседником.

- "Малютка" потерпела аварию, вы знаете, конечно? - перешел Лев Петрович к ознакомлению меня с обстановкой.

- Никак нет, не знаю!

- Во время зарядки взорвалась батарея. Такие случаи бывают только вследствие... как вы знаете...

- Неправильного ухода!

- Так точно! - Лев Петрович постучал трубкой о край пепельницы и пристально посмотрел на меня. - И они, надо полагать, эту истину знали... знали, но требований инструкции не выполняли.

- А... жертвы были? Или обошлось?..

- Погибло несколько человек. Были и раненые... Но с этим, я полагаю, вы подробно ознакомитесь по документам. Теперь же я хочу вам сказать, что экипажу нужен оптимизм. Да, оптимизм, я не оговорился. Нужна вера в свои силы. Вы там будете на месте.

Я молча опустил голову, вспомнив о том, что в начале моей службы на подводном флоте Лев Петрович как-то наказал меня именно за фантазерство и излишнюю самонадеянность.

- Помните? - поняв ход моих мыслей, подмигнул мне комдив.

- Помню, - улыбнулся я, - но с тех пор многое изменилось...

- Нет, дорогой мой, характер полностью поломать нельзя. Его можно воспитать, подправить, но из оптимиста сделать пессимиста... трудно. Верно?

- Вероятно.

- У вас впереди огромная работа: воспитывать и сколачивать экипаж. В его составе новые люди; нужно знать их настроения, мысли, научить мечтать о победах, жить этими мыслями; помочь им изучить устройство корабля, боевой техники, и изучить не так, как... помните, были дни? - Лев Петрович снова подмигнул. Очевидно, or вспомнил, как мы сдавали ему зачеты. Как правило, по первому разу никто не мог получить положительную оценку, и ему приходилось экзаменовать нас по нескольку раз.

Корпус корабля слегка дрогнул. Командир дивизиона подошел к иллюминатору.

- Опять не успел погасить инерцию, - с досадой произнес он. - Это Суров швартуется. Хороший был бы он командир, но... слишком горяч. Все не терпится, спешит, спешит...

Дмитрий Суров был известен как один из лучших командиров подводных лодок. Я мечтал быть таким, как он. И то, что Лев Петрович не вполне доволен им, удивило меня и смутило. Своими сомнениями я тут же поделился с комдивом.

- Согласен с вами, - улыбнулся Хияйнен, - Суров действительно прекрасный командир, у него есть чему поучиться, но есть у него и недостатки. С ними надо бороться. А хвалить? Пусть нас другие похвалят...

Хияйнен не часто хвалил офицеров, но и зря никогда не ругал. Прежде чем высказать свое мнение о том или ином офицере, он тщательно его изучал, и его характеристики были всегда содержательны и справедливы.

- Принимайте дела, не теряя ни минуты. У вас мало времени! - закончил Лев Петрович, встав с места. - Пойдемте, я вас представлю экипажу.

В каюту вошел атлетического сложения капитан третьего ранга. Он сверху вниз испытующе глянул на меня и тут же протянул руку.

- Иосселиани, если не ошибаюсь?

- Так точно, старший лейтенант Иосселиани, - подтвердил я.

- А я - Куприянов Иван Иванович, комиссар дивизиона.

Пока мы знакомились, Хияйнен переводил взгляд с комиссара на меня, как бы что-то вспоминая.

- Вот и хорошо, - обрадовался он и принялся шарить в бумагах на столе. Иван Иванович, вы пока идите в свою каюту, поговорите, познакомьтесь с Иосселиани, а я закончу свои дела. Потом представим его народу.

- Пошли! - Куприянов вышел в дверь первым. Мне пришлось рассказать комиссару свою биографию и даже упомянуть о некоторых подробностях моей учебы в школе и в военно-морском училище.

- Служебные отзывы о вас я знаю, - перебил меня Иван Иванович, когда я начал говорить о службе на "Камбале", - они неплохие. Курите?

- Так точно, трубку.

- Можете курить.

- В рабочем кабинете обычно не курю. Тем более... у вас здесь такой чистый воздух... Жалко.

- Я тогда не знал, что Иван Иванович хотя сам и курил. но не терпел прокуренных помещений.

- На "Малютке" вам служить будет труднее, чем до сих пор, - после некоторого раздумья произнес Куприянов, и я понял, что официальная часть нашей беседы закончена и началась неофициальная, дружеская. - Здесь вы - командир. Опекать вас некому. Комдив в базе, а вы - в море, на лодке. Мало того, на вас смотрит весь экипаж. Надо так знать дело, чтобы в трудную минуту уметь оказать помощь подчиненным, правда?

- Так точно!

- А чтобы помочь специалисту-подводнику, надо много учиться...

Комиссар говорил все то, что принято говорить в подобных случаях, но говорил искренне, от сердца, и поэтому обычные слова звучали не по-казенному, а проникновенно, подкупающе.

- Победа, рождается в упорном труде и учебе, - закончил Куприянов, - я уверен, что ваш экипаж имеет все условия для того, чтобы в скором будущем выйти в ряды передовых кораблей дивизиона. А дивизион наш воюет, как вы, наверное, знаете, неплохо! - не без гордости произнес он. - Вы слышали о подводных лодках Сурова, Грешилова, Расточиля?

- О последнем походе Расточиля я знаю только то, что "Медуза" потопила немецкий транспорт и сама оказалась в тяжелом положении...