Георг Форстер - Путешествие вокруг света

• Название: Путешествие вокруг света
• Автор: Георг Форстер
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Книга Георга Форстера, выдающегося немецкого ученого, просветителя и революционного демократа, представляет собой описание второй кругосветной экспедиции Дж. Кука, в которой автор участвовал в 1772—1775 гг. После этого плавания мифический Южный континент навсегда исчез с географических карт. Зато на них появились важные открытия, совершенные экспедицией в Океании и Южной Атлантике. Форстер — родоначальник жанра научно-художественного описания путешествий. Увлекательный рассказ о природе и населении многих островов Океании, о плавании в тропических и ледовых морях перемежается в книге с глубокими нравственно-философскими размышлениями.

---

Следующим утром совсем рано в сторону берега была послана маленькая шлюпка. Через три часа она вернулась и привезла так много рыбы, пойманной только на удочку, что ее хватило на еду всей команде. Особенно вкусной была разновидность трески, которую матросы из-за ее цвета назвали угольной рыбой[166]. Кроме того, здесь были превосходные экземпляры сциен (Scienae), скорпен (Scorpens), кефалей (mugil, mullet), скумбрий (Scomber trachurus) и других вкусных рыб, совершенно неизвестных в Европе.

В 9 часов мы подняли паруса и отплыли от места нашей прежней неудобной стоянки к найденной накануне бухте, которая называлась Пикерсгилл. Мы стали здесь так близко от берега, что на него можно было перейти по небольшим сходням. Природа как бы сама предоставила нам помощь в виде большого дерева, которое росло, горизонтально наклонясь над водой. Вершину его мы закрепили на судне и сделали вдоль ствола дощатые сходни. На самом берегу мы обнаружили не менее удобств. Деревья росли столь близко от корабля, что ветви их доставали до наших мачт, а на расстоянии пистолетного выстрела от судна протекал прекрасный ручей со свежей водой. Поскольку топливо и вода были главным, что мы доставляли с берега на борт, близость их весьма облегчала нам работу.

Первым делом мы очистили от растительности близлежащий холм, чтобы устроить здесь обсерваторию и кузницу, так как многие металлические изделия на корабле нуждались в скорейшем ремонте. У ручья поставили палатки для парусных мастеров, бондарей, водоносов и дровосеков. Постепенно выяснилось, что место здесь не столь хорошее, как показалось вначале; обилие лиан, колючего кустарника, целые заросли папоротника необычайно затрудняли очистку этого клочка земли; стало заранее ясно, до чего сложно, а может, и вовсе невозможно будет проникнуть в глубь страны. И действительно, представляется не просто вероятным, но при близком знакомстве почти бесспорным, что леса в этой южной части Новой Зеландии оставались еще в своем нетронутом, девственно-диком состоянии. Углубиться дальше в лес оказалось почти невозможно не только из-за упомянутых зарослей; всюду были завалы гниющих деревьев, упавших от ветра или от старости и со временем превратившихся в жирную труху, на которой обильно произрастали новые поколения молодых деревьев, растений-паразитов, папоротников и мхов. Часто сгнившую древесину такого упавшего ствола прикрывала обманчивая кора, и отважившийся ступить туда проваливался иной раз по пояс. Животный мир также свидетельствовал о том, что эта часть суши, видимо, еще не подвергалась воздействию человека; с первого взгляда могло показаться, что бухта Даски совершенно необитаема, столь беспечно продолжали сидеть на ветках совсем близко от нас мелкие птицы, казалось никогда не видевшие человека; они даже вспрыгивали на дула наших ружей и рассматривали нас как какие-то странные предметы с любопытством, пожалуй сравнимым с нашим собственным. Такая простодушная дерзость поначалу служила им защитой: у кого хватило бы жестокосердия стрелять в них, когда они были так близко? Но через несколько дней она обернулась для них большой опасностью, поскольку одна кошка с нашего корабля скоро выяснила, что здесь существует великолепная возможность сытно полакомиться. Каждое утро она отправлялась на прогулку в заросли, производя страшное опустошение среди мелких птиц, которые совершенно не заботились об осторожности, не ожидая встретить столь коварного врага.

Свежей рыбы у нас было вдоволь, водоплавающая пища поставляла нам разнообразные мясные блюда, так что нашему столу не хватало лишь свежих овощей. Мы постарались восполнить эту нехватку во время первых же своих ботанических прогулок и уже на другой день после прибытия нашли прекрасное дерево семейства миртовых, которое как раз цвело и настой которого еще во время первого плавания капитана Кука употребляли вместо чая. Это еще нельзя было считать едой, но свежая зелень была нам кстати, и мы ее попробовали. Листья имели приятный аромат, были немного вяжущими и при первой же заварке придали воде замечательный вкус. Однако, если их заливали кипятком вторично, этот приятный вкус исчезал, и настой становился горьким. Поэтому вторично мы его никогда не употребляли. Вскоре все на корабле стали пить этот настой, и, судя по всему, он способствовал очищению крови и избавлению от всяких признаков цинги. Поскольку это растение может сослужить весьма полезную службу будущим мореплавателям, стоит познакомиться с его внешним видом. Поэтому мы с большой охотой разрешили капитану Куку воспользоваться нашим рисунком, который по приказу Адмиралтейства был выгравирован и включен в описание его путешествия. На хорошей почве в густых лесах это растение достигает размеров довольно большого дерева, нередко 30—40 футов в высоту и фута в поперечнике. На сухих же гористых местах я встречал его в виде маленького куста высотой дюймов в 6; несмотря на это, оно было здоровым, могло цвести и плодоносить. Обычно же оно бывает высотой от 8 до 10 футов и примерно 3 дюйма толщиной. У таких экземпляров ствол неровный, кривой, ветви начинаются невысоко над землей и отходят от ствола под острым углом, а листья и цветы бывают только на концах. Цветы белые и очень украшают растение[167].

Мы пытались использовать для настоя и зелень другого дерева, которое часто встречается в этих местах[168].  Оно напоминает ель и имеет несколько смолистый привкус, так что мы сочли его пригодным скорее не для чая, а для приготовления здорового и приятного напитка, который в Вест-Индии известен под названием росткового пива и делается там из американской черной ели. Добавив немного сусла и патоки, мы действительно получили прекрасное пиво, а впоследствии еще улучшили его вкус, подмешав к нему листья и цветы найденного нами чайного дерева. Оно было приятно, хотя чуть горьковато; единственный его недостаток состоял в том, что выпитый с утра натощак, он иногда плохо действовал на желудок. Во всех остальных отношениях он был превосходен и полезен для здоровья. Новозеландская ель — большое красивое дерево; в высоту оно достигает иногда 100 футов, а в обхвате имеет добрых 10 футов. Обращают на себя внимание его обвислые ветви, зелень же состоит из множества длинных светло-зеленых листьев, напоминающих сосновую хвою и свисающих с ветвей подобно нитям[169].

Хотя в пищу тут годились только эта ель да чайное дерево, мы использовали и другие разнообразные здешние деревья, отчасти для корабельного дела, отчасти для столярных и прочих работ, и капитан Кук должен был признать, что нигде в Новой Зеландии не встречал лучших лесов, чем в бухте Даски, разве что вдоль реки Темзы [Вайхоу] на северном острове этой земли, по которой он плавал в прошлый раз[170].

Не прошло и двух дней, как мы убедились, что бухта Даски отнюдь не является необитаемой. Утром 28-го несколько наших офицеров отправились в небольшой шлюпке на охоту, и когда они зашли в бухту на расстоянии 2—3 английских миль от корабля, то увидали на берегу нескольких туземцев, которые как раз спускали на воду каноэ[171]. Заметив наших людей, новозеландцы подняли громкий крик, поэтому офицерам показалось, что их больше, чем было на самом деле. Они вернулись и сообщили капитану о своем открытии; такая осторожность представлялась тем более необходимой, что шел дождь, который мог помешать стрельбе из ружей. Едва они взошли на борт, как из-за мыса примерно в одной английской миле от корабля появилось каноэ. В нем находилось семь-восемь человек. Некоторое время они рассматривали нас. Мы подавали им дружелюбные знаки: окликали, вывешивали белые полотнища, показывали стеклянные бусы и тому подобное, но не могли заставить их приблизиться; некоторое время спустя они вернулись туда, откуда появились. Насколько можно было судить с отдаления, одежда их была сделана из циновок, а весла были широкие, похожие на весла жителей северного острова Новой Зеландии.

Капитан Кук решил в тот же день еще раз выйти на берег, чтобы рассеять страх, который мы, видимо, у них вызывали. Он приказал спустить две шлюпки и вместе с нами и несколькими офицерами отправился в бухту, где впервые были замечены дикари. Здесь мы увидели двойное каноэ, вытащенное на берег, несколько низких хижин, а рядом — кострище; тут же лежали рыбацкие сети и рыба. Каноэ было старое, видавшее виды. Оно состояло из двух корыт или лодок, соединенных посредине перекладиной и скрепленных веревками из новозеландского льна[172]. Каждая из этих лодок в отдельности была изготовлена из планок, сшитых между собой шнурами; переднюю часть их украшало грубо вырезанное человеческое лицо, вместо глаз у которого были вставлены маленькие кусочки перламутровых раковин «морское ухо». В этом каноэ мы нашли два весла, корзину с ягодами Coriaria ruscifolia Linn, и несколько рыб. Однако людей не было ни видно, ни слышно; по-видимому, они убежала в лес. Чтобы вызвать их доверие и расположение, мы положили им в каноэ медали, зеркала, бусы и другие мелочи, а затем не мешкая вернулись к своей шлюпке, чтобы проплыть дальше в бухту и зарисовать ее план. При этом мы обнаружили прекрасный ручей, стекавший к морю по ровному берегу; местами он был до того мелкий, что лодка несколько раз садилась на мель. Здесь было много уток, бакланов, черных куликов и чибисов. На обратном пути мы не удержались и еще раз наведались к каноэ, по там все оставалось нетронутым. Чтобы придать подаркам больше цены, мы добавили к ним еще топор, а чтобы пояснить, как им пользоваться, откололи от дерева несколько щепок и потом оставили его воткнутым в ствол. Но к главной своей цели мы и на сей раз приблизились не более, чем в прошлый, ибо опять не увидели никого из туземцев, хотя они, по нашему разумению, не могли уйти далеко, и нам даже казалось, что мы чуем запах дыма от их костров. Вероятно, их легко можно было бы найти в ближнем лесу, но, поскольку они, видимо, избегали нас умышленно, капитан не велел их разыскивать и счел нужным предоставить времени и их собственному доброму желанию решить, познакомиться с нами поближе или нет. Вернулись мы на корабль только поздно вечером.