Лео Яковлев - Суфии: Восхождение к истине

• Название: Суфии: Восхождение к истине
• Автор: Лео Яковлев
• Жанр: Религия

---

Он понял, что преградой для них стали несколько волосков, пробившихся у него на щеках и подбородке, и это подобие сети отвратило от него птиц их сердец.

Он тут же призвал брадобрея и сказал ему:

— Я схожу с ума от того, что друзья покинули меня, и горько плачу от того, что остался без поклонников. Ты сними с меня эту завесу и разорви эту сеть.

Брадобрей был остроумным человеком, любящим шутку, и скорый на выдумку. Он водил бритвой по щекам юноши и напевал эти стихи:

Отрока прелесть уже отошла — время прошло... Брить подбородок и щеки, дружок, лучше не будем! Станет на терку похожа, увы, кожа лица, — Будет, как память, царапать сердца любящим людям!

Ложный путь

Некий влюбленный терпел обиды от своего обожаемого и, ревнуя его к соперникам, мечтал лишь об одном:

— Когда же у того прекраснолицего пробьется борода, и он перестанет гордиться своей красотой?! Тогда уж я смогу не воздерживаться от услуг для него и успокоюсь в открытых беседах с ним.

Слышал я, что когда его мечта исполнилась и свежесть красоты того юноши поблекла, этот обожатель, подобно другим, перестал домогаться его расположения и даже не глядел на него.

Ему тогда сказали:

— Это же противоречит тому, что ты говорил?

— Откуда мне было знать, — ответил он, — что такая мелочь отобьет у меня охоту к нему, волосок разорвет цепь моей привязанности к нему.

С перьями сравнил разумник бороду — (В словаре читал когда-то я), — Птица красоты с их доброй помощью Улетит в гнездо небытия! Уже в побегах задеревеневших Нет юности... Сумей же с ней расстаться! Два первых волоска на подбородке Подобны двум оставшимся у старца.

Любовь дервиша

Как-то дервиш влюбился в жестокосердную. Он бегал за ней повсюду, проливал слезы и постоянно вздыхал по ней, но от нее он не удостоился даже мимолетного взгляда. Ему сказали:

— Любимая тобою женщина живет с пропойцами и спит с падшими. Она не водит дружбу с дервишами и отвергает верующих. Подобные ей самой — желанны ей, дружбой удостаивает она равных себе. Ничего для тебя нет худшего, чем домогаться ее подола. Лучше займись своими делами.

Когда услышал дервиш эти наставления, засмеялся и сказал:

Мне от возлюбленной дар — только мученье любви... Пусть ее дивный расцвет видит счастливейший кто-то: Это — розарий! — Шипам рад собиратель шипов, Жадно взыскующий роз розы срывает без счета!

Юноша среди дервишей

Некоего юношу аркан желаний увлек в общество дервишей, и он стал центром их круга.

И стал он кыблой — этот лик — для них, Искавших Бога, отвратясь от Бога, Их нанесло — носителей футы, — Как мух на мед, на сладость слов и слога!

Каждый желал видеть в нем своего друга и каждый стремился завоевать его расположение, и в конце концов из-за этого соперничества между дервишами начался разлад и поднялись споры.

Любящим даже случается драться друг с другом порой, — Славя кумир, в похвалы красоте ударяются... Что ж?.. Ведь, когда вкруг Каабы идут пилигримы, Больно плечами порой в тесноте ударяются!..

Старец ханаки, также носивший такой же колпак из войлока, то есть не скрывавший, что и он живет теми же желаниями, пригласил юношу к себе и раскрыл уста для наставлений:

— О дорогой мой сын, — начал он, — о прекрасный юноша! Не будь дружен со всяким, как сахар с молоком, и не попадайся на бечеву обмана любого подлого человека. Ты — зеркало, в которое смотрится Бог. И очень жаль, что ты открываешь свой лик каждому.

Чтобы кто-то водил тебя на поводу, — не давайся! Тем, кто в келью твою принесут суету, — не давайся... Если зеркалом чистым свое сознаешь ты лицо, — Не пускай к нему ржавчину — в руки стыду не давайся!

Когда прекрасный юноша выслушал эти наставления, ему стало горько, омрачилось его лицо, он поднялся и под каким-то предлогом покинул ханаку и несколько дней не появлялся там.

И старец, и мюриды ханаки от горя разлуки с ним не находили себе места. И стеная от того, что юноша покинул их, алмазами ресниц сверлили жемчужины горя и отчаяния и просили прощения и милосердия, признавая свое бессилие:

Вернись, о юноша! Никто не властен над тобой.— Сиди С кем хочешь, а когда пройти предпочитаешь, — проходи! Пусть разума и веры ты обман, — Вернись утешить! Тешит и дурман... Сядь, огорченный видом наших ран, Сядь ради всех, кто братьям в братья дан!

Юноша внял мольбам дервишей и сменил гнев на милость, вернулся к дружбе с теми одинокими, так безутешно и горько скорбевшими о разлуке с ним.

Для счастья с любимой четыре условия нужно, Как знак милосердья в награду за все, что случилось: Увидеться снова, поверить в надежную верность, С капризом смириться и снова ей сдаться на милость.

Анекдот об Асмаи, Харуне и бедуине

Однажды Асмаи сидел за трапезой у Харуна. Вспомнили о студне из фруктовых соков. Асмаи сказал:

— Многие бедуины никогда не видели такого студня и даже не слышали о нем.

Харун сказал:

— Ты должен доказать свое утверждение, иначе это будет ложью.

Вскоре случилось так, что Харун поехал на охоту и Асмаи был с ним. Вдруг увидели бедуина. Харун приказал Асмаи:

— Приведи его ко мне.

Асмаи подошел к бедуину и сказал:

— Тебя просит к себе повелитель правоверных, повинуйся! Бедуин удивился:

— Разве у правоверных есть повелитель?

— Да, конечно, — ответил Асмаи. Бедуин сказал:

— Я не верю в него! Асмаи обругал его и сказал:

— Ах ты, рожденный от блуда!

Бедуин рассвирепел, схватил Асмаи за грудки и стал его трясти, ругаясь, из стороны в сторону. Харун же смеялся. После этого бедуин подошел к Харуну и сказал:

— О повелитель правоверных, как представил тебя этот человек, взыщи с него по справедливости за то, что он меня обругал.

Харун ответил:

— Отдай ему два дирхема!

— О Господь великий! — воскликнул бедуин.— Он меня обругал, и я же еще должен дать ему два дирхема.

— Да, — сказал Харун, — так я решил. Бедуин повернулся к Асмаи и сказал:

— Ах ты, дважды рожденный от блуда! Теперь приготовь по решению повелителя правоверных мне четыре дирхема.

Харун так смеялся, что повалился на спину.

При возвращении они бедуина взяли с собой. Когда бедуин вошел во дворец Харуна и увидел все великолепие и величие его, поприсутствовал на пиру повелителя, то он представился бедуину кем-то очень великим.

Он подошел поближе и сказал:

— Да будет мир над тобой, о Господи!

— Замолчи, — воскликнул Харун, — что ты говоришь! Тогда бедуин сказал:

— Да будет мир над тобой, о наместник Господа!

— Что ты такое говоришь?— сказали ему сердито окружающие.— Он повелитель правоверных.

Тогда бедуин обратился к Харуну со словами:

— Да будет мир над тобой, о повелитель правоверных.

— И над тобой пусть будет мир и покой, — ответил ему Харун.

После этого бедуина усадили, расстелили скатерть, и он отведал всего. Под конец принесли студень из фруктовых соков.

— Я уверен, что он не знает, что это такое, — сказал Асмаи.

— Если это так, — сказал Харун, — то ты получишь полный кошелек денег.

А бедуин протянул руку и стал есть этот студень с таким видом, что было видно — это блюдо он ест впервые. Харун у него спросил:

— Что это такое?

— Клянусь тем Господом, который сделал тебя халифом, — ответил бедуин, — я не знаю, что это, но Всевышний в Коране изрек: «И плоды, и финик, и гранат». Финик есть в наших местах, потому я думаю, что это — гранат.

Тогда Асмаи воскликнул:

— О повелитель правоверных, ты теперь должен мне два кошелька денег, ибо этот бедуин не знает ни студня из фруктовых соков, ни граната.

Харун повелел дать Асмаи два кошелька денег, а бедуина одарил так, что тот стал богат.

Кто щедрый?— Тот, кто на ларцы с дирхемами Не вешает замки, трясясь над золотом! — И что б он ни услышал, — шутка, истина — Для щедрости веселой станет поводом.

Анекдот о халифе и бедуине

Как-то сидел халиф за полуденной трапезой, и перед ним стояло блюдо из жареного барашка. В это время пришел во дворец из пустьши бедуин, и халиф пригласил его к себе. Бедуин сел и с аппетитом начал есть. Халиф сказал:

— Что с тобой? Ты так раздираешь этого барашка и так свирепо ешь его, будто его мать тебя бодала.

Бедуин ответил:

— Он предназначен для еды, но ты так жалостливо смотришь на него и так переживаешь, что я его раздираю и поедаю, будто его мать вспоила тебя своим молоком.

Господин столь жалостлив к своему имуществу, Что и нитку милует, камешек проведает... А коснись ягненочка, иль, неладно, ярочки, — Матерью и первенцем собственными жертвует! ...Вот предлагает господин жаркое из барашка И хлеб.— И пусть вкушает гость его великолепье! Но лучше в челюстях его пробей хоть сотню брешей, — Чем ты проделал бы одну зубами в этом хлебе... И чем желудок твой пустой наполнить, было б легче Ему ударов от тебя стерпеть хоть сто... Вот жребий!