Юрий Тупицын - Искатель. 1976. Выпуск №5

• Название: Искатель. 1976. Выпуск №5
• Автор: Юрий Тупицын
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1976

На I–IV стр. обложки — рис. Г. ГУНДАРЕВА.

На II стр. обложки — рис. Г. ГУНДАРЕВА к повести Хассо ГРАБНЕРА «Македонская дуэль».

На III стр. обложки — рис. В. КОЛТУНОВА к рассказу В. МАЛОВА «Рейс «Надежды».

---

— Дамы и господа! Я складываю оружие. Моих комплиментов вы не оцените, но скажу вам — вы настоящие мастера конспирации. Я, как специалист и сотрудник полиции безопасности, говорю это со знанием дела. Я раскрыл себя и отмел тем самым ваше обвинение в предательстве. Судите сами: вы рассматриваете правительство и полицию как своего врага. Надеюсь, вы поймете такое же отношение с нашей стороны. В какой-то мере все происходящее можно назвать игрой. Согласен, страшной игрой, с чертовски высокими ставками. Я потерпел поражение, вы загнали меня в угол. Конечно, я не безоружен, и прикрытие у меня есть. Ваши адреса тоже известны, у нас было достаточно времени, чтобы разузнать их. Если вы не станете мстить мне, я могу сделать вам джентльменское предложение: сейчас мы расстанемся, вы немедленно прекратите выпуск вашей газеты, потому что, вы понимаете, я должен предъявить начальству доказательство своей успешной работы. Завтра утром я уничтожу список с вашими именами. Затем поеду в Афины и никогда больше не вернусь в Салоники. Как вы будете продолжать вашу подпольную деятельность — а насколько я вас изучил, вас ничто не остановит, — это дело ваше и местной полиции безопасности. Он помолчал недолго и повернулся к Дафне:

— А вам, уважаемая госпожа, раз уж вы оказались самой проницательной среди всех, я хочу, пообещать еще кое-что. Я позабочусь о том, чтобы человеку, который вам дорог, давались самые современные лекарства. К сожалению, вчера его отправили в клинику для душевнобольных.

— Нет! — вскричала Дафна.

— Увы, газета. Понимаете, этого он не выдержал…

Он умоляюще взглянул на женщину. Продлилось это всего секунду. Дафна выхватила из сумочки пистолет, и он увидел только яркую вспышку.

Дафна стояла не двигаясь, опустив оружие. Едва слышно она проговорила:

— Вот так. И все. Не то кому-нибудь вздумалось бы еще сжалиться над ним, собакой…

Конец Перевел с немецкого Евг. ФАКТОРОВИЧ

Геннадий МАКСИМОВИЧ ШЕРШЕ ЛЯ ФАМ[2]

Рисунки Р. МУСИХИНОЙ

— Понимаешь, Пьер, — продолжил Брюо начатый разговор, — из любого затруднения есть три выхода. Первый — разрубить узел одним ударом. Второй — медленно, но верно идти к той же самой цели, удаляя или нейтрализуя каждое звено в отдельности. Наконец, вообще ничего не делать, предоставив все времени…

Телефонный звонок прервал слова комиссара. Он отложил сигарету, но разговаривал недолго и, повесив трубку, повернулся к Тексье:

— Ладно, поговорим об этом в другой раз. А сейчас для тебя есть дело. В травматологической клинике убит главный хирург Мариус Кристьен. Личность известная. В его клинике спасали нередко тех, кого считали неспособным выжить. Он был классным специалистом. Одним словом, золотые руки. И надо же, утром его нашли заколотым ножом для резки бумаги.

Через полчаса машина Тексье въехала в небольшой, но красивый парк, окружающий клинику. На скамейках в аллеях сидели пациенты. Обилие гипса и бинтов, костылей и тележек. Сестры бдительно следили за порядком и за тем, чтобы кто-нибудь из несчастных, едва научившихся ходить после операции, не упал, споткнувшись о незаметную для здорового человека неровность дорожки.

Все здесь выглядело безрадостным. Инспектор, казалось, чувствовал какую-то вину перед всеми этими калеками за то, что сам он молод и здоров, едет в машине мимо людей, многим из которых, пожалуй, никогда уже не сесть за руль.

Машина подъехала к красивому зданию с балконами. Вдоль первого этажа тянулась широкая открытая терраса с лестницами, спускающимися в парк.

— Проходите, пожалуйста, мы вас ждем, — сказала инспектору женщина лет тридцати пяти с бледным, заплаканным лицом, когда он поднялся на террасу.

Они миновали длинный коридор, вошли в небольшую приемную. В ней стояли несколько мужчин в белых халатах. Тексье в своем темном и уже не новом костюме почувствовал себя среди них неловко.

— Заместитель главного врача Эрсан, — представился полный человек с подковкой седых волос вокруг сияющей лысины.

— Инспектор Тексье, — сказал Пьер, протягивая руку. — Где убитый?

— В кабинете, вот в этом кабинете, — ответил Эрсан, показывая на дверь.

— Я надеюсь, вы ничего там не трогали? — как всегда в подобных случаях, спросил инспектор.

— Нет, нет, что вы! — по-детски замотав головой, сказал заместитель главного врача. — Как только уборщица увидела его, то бросилась ко мне. Я тут же пришел сюда. Мне не надо было близко подходить, чтоб убедиться — Мариус мертв. Нож торчал в спине под лопаткой. Как раз против сердца. Тогда я вышел и запер кабинет. Больше туда никто не входил.

— Откройте дверь, — сказал инспектор, — и распорядитесь, чтобы мне никто не мешал.

— Да, да, конечно, — сказал Эрсан, достав из кармана ключ и повернув его в замке. Потом он раскрыл дверь и отошел от нее.

— Если вам нетрудно, то побудьте здесь, — сказал Пьер, войдя в кабинет, — у меня могут возникнуть какие-нибудь вопросы.

Тексье прикрыл за собой дверь и огляделся. Просторный светлый кабинет. Задернутое тонкой занавеской окно во всю стену. В дальнем углу наискосок стоял большой стол, заваленный бумагами. На нем — старинный письменный прибор, совершенно ненужный, хотя и очень красивый, селектор и обыкновенный телефон. А рядом — модерновая лампа дневного света.

На полу ничком лежал мужчина в белом халате. Засученные до локтя рукава, крепкие волосатые руки, пальцы, вцепившиеся в толстый ворсистый ковер. Под левой лопаткой торчала загнанная по рукоять… шпага. Пьер даже вздрогнул, увидев ее, и только потом заметил, что размер рукоятки в несколько раз меньше обыкновенной. Вокруг рукоятки бурело небольшое пятно запекшейся крови. Когда Пьер нагнулся над трупом, то увидел, что вся рукоять усыпана средних размеров рубинами. Инспектор не очень-то разбирался в антикварных вещах, но все же понял — шпажка старинной работы.

Открыв портфель, инспектор достал чистый носовой платок, аккуратно вытащил шпажку и спрятал ее в заранее приготовленный пакет. Потом перевернул мертвеца на спину. Волевое, почти не искривленное гримасой боли лицо, черные, чуть тронутые сединой густые волосы, высокий лоб с небольшими залысинами. Густые, темные, сросшиеся у переносицы брови. Халат расстегнут.

Пиджака на Кристьене не было. Поискав глазами, Пьер увидел небольшой шкаф, стоящий между многочисленными полками с книгами, и подумал: пиджак скорее всего висит там. Инспектор осмотрел карманы брюк и халата, нашел большой носовой платок, несколько ключей, один из них явно от сейфа.

Поднявшись, инспектор принялся осматривать кабинет. В двух метрах от убитого стоял небольшой журнальный столик. На нем — еще не откупоренная бутылка вишневого ликера. В баре — на расстоянии вытянутой руки от стола — несколько дорогих хрустальных рюмок, открытая бутылка коньяка. Другая такая же — запечатанная, три бутылки красного вина.

«Скорее всего его убили, когда он, достав бутылку ликера, повернулся за рюмками, — подумал Тексье. — Но если он собирался пить с этим человеком, то, следовательно, знал его».

Пьер прошел к письменному столу. Лампа включена. Значит, убийство совершено ночью? Тексье отдернул занавеску и обнаружил застекленную дверь на террасу. В замке торчал ключ. Зажав платком, Пьер повернул его, осмотрел замок и увидел, что его можно защелкнуть и снаружи. Заперев дверь, инспектор вынул ключ и тоже положил его в пакетик.

На письменном столе среди бумаг стояла пепельница. В ней несколько окурков от разных сигарет. От одной тянулся длинный столбик пепла. Ее, видимо, положили в пепельницу, едва раскурив, и она дотлела потом сама.

«Если пепельница стоит здесь, то люди сидели в креслах, — подумал инспектор, — а не на стульях возле бара. Иначе им проще переставить пепельницу на журнальный столик. Но кресел два, стулья не тронуты с места, значит, в кабинете скорее всего находилось двое».

После тщательного изучения кресел — с помощью лупы Пьер обнаружил на одном из них несколько длинных темно-синих ворсинок, которые тут же положил пинцетом в пакет. Потом он принялся осматривать пол у кресел. И увидел маленькие кусочки грязи, песок.

«Очевидно, человек пришел к Кристьену через дверь с террасы. Если бы он вошел через главный вход, то грязи бы на ногах не было. Ведь у двери мягкий прорезиненный коврик, а в коридоре, насколько я понял, такая чистота, что на полу можно валяться даже в белом халате», — подумал Пьер.

Он постоял посреди кабинета еще какое-то время и направился в приемную, где его ждали.

— Ну как, ну как, обнаружили что-нибудь? — обратился к нему Эрсан.

Пьера смешила привычка заместителя главного врача повторять первые слова начальных фраз, и он улыбнулся.