Феликс Чуев - Молотов. Полудержавный властелин

• Название: Молотов. Полудержавный властелин
• Автор: Феликс Чуев
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-224-00482-9

Записи известного русского поэта и публициста Феликса Чуева (1941–1999) с крупнейшим советским государственным деятелем В. М. Молотовым, с которым автор встречался на протяжении семнадцати лет. Многие страницы дневника автора публикуются впервые.

---

— И внутри никто не предполагал…

02.08.1985

— В журнале «Огонек» № 6 за 1955 год я нашел две записки Ленина к вам. Он пишет из Костина, под Москвой, где отдыхал в декабре 1921 года.

«Т. Молотов!

Уезжаю сегодня.

Несмотря на уменьшение мной порции работы и увеличение порции отдыха за последние дни, бессонница чертовски усилилась. Боюсь, не смогу докладывать ни на партконференции, ни на съезде советов.

Перешлите члена Политбюро для осведомления их на всякий случай.

Ленин».

А почему он не в Горки поехал, а в Костино, недалеко от Болшева, где был совхоз ВЧК?

— Ну Дзержинский, видимо, знал, куда ехать. Там охрана лучше была. От покушений. Чтоб не попасть в такое положение. Каплан-то стреляла в него, попала, такая сволочь.

— И вторую записку он вам пишет через несколько дней:

«Т. Молотов!

Если я буду вам нужен, очень прошу не стесняясь вызвать. Есть телефон (знают и телефонистки коммутатора III этажа и Фотиева). Можно послать бумаги через Фотиеву. МОГУ ВПОЛНЕ ПРИЕХАТЬ: я езжу охотно, это менее часа.

Ленин».

— Правильно. Он, конечно, готов… Я не приезжал к Ленину в какое-нибудь неурочное время, только по деловым вопросам, ну и когда он приглашал к себе на чай…

09.03.1986

Когда Молотова восстановили в партии, он стал физически сдавать. Много лет он ждал, писал заявления на каждый съезд партии, а когда ожидаемое свершилось, организм расслабился. Хуже слышит, часто переспрашивает, отвечает еще более кратко, чем прежде, однако ясность суждений сохранилась… Кое-что стал забывать. Спросил, когда умер Сталин.

Таня, домработница, рассказала: ему приснилось, что он в Монголии. Проснулся, говорит: «Не будем выходить, мы же в дороге».

Но по-прежнему дает четкие характеристики событиям и людям.

Вот он показался в коридоре в голубой домашней рубахе навыпуск. Идет медленно, клонясь вправо. Было воспаление легких. Вчера выписали из больницы. Угасает Молотов… Один из сильных мира сего, из тех, кто вершил судьбы людей и мировой политики. Воистину не каждый деятель, даже такого ранга, удостоился, чтобы его именем были названы государственные границы…

— Как говорится, хвастаться нечем. А так более-менее нормально, — улыбается он.

02.08.1985,04.10.1985, 01.01.1986

Сидит за столом, уронил на пол салфетку, пытается достать сам, не может, но не любит, чтоб помогали.

Говорит об экономике, о том, как предлагал вложить деньги в русские земли, а Хрущев назвал его догматиком.

— Догматик — потому что читаю книги, — говорит Молотов, — Борьба продолжается в других формах, но она идет, упорная борьба. Ну, о чем говорят братья писатели?

— Была встреча в Доме литераторов с Бережковым. Я с ним разговаривал, он сказал, что вы со Сталиным создали такие сложности для нашей дипломатии, закрыли, как он выразился, все лазейки в работе. С капиталистами теперь трудно иметь дело из-за того, что вы и Сталин вели такую жесткую политику.

— Это рассуждение, по-моему, очень поверхностное… Чтобы Сталин не понимал простых вещей в дипломатии — это чепуха…

Сталина топчут для того, чтобы подобраться к Ленину. А некоторые уже начинают и Ленина. Мол, Сталин его продолжатель, в каком смысле? В худшем. Ленин начал концлагеря, создал ЧК, а Сталин продолжил… Другого назовите!..

Ну расскажи, еще о чем говорят? — В последнее время Молотов стал называть меня на «ты».

— О Горбачеве. О борьбе с алкоголизмом.

— Вы-выдвинулся человек. Вчера говорили по телевидению. По-моему, довольно хорошо… Думаю, что я с ним не встречался.

— Он молодой, с 1931 года. Вы уже были главой правительства, когда он родился.

— Конечно, я тоже был молодой. Самый молодой Предсовнаркома. Пришел ко мне японский посол и стал щупать у меня на руках мускулы — вот это, мол, да, такой молодой премьер-министр! И американец тоже, забываю его фамилию, из больших капиталистов…

У нас государство молодое. Не обойтись без личности. Конечно, не как Хрущев — без царя в голове. Без личности не обойтись. Но надо быть очень осторожным. Особенно сейчас.

А насчет алкоголизма — это дело мы слишком запустили, поправлять его очень трудно, а необходимо… Крестьянская страна, правый уклон преобладает. Социализм многим не нравится…

Почему пьет народ? Тут много истории, много и географии. Мы — северный район. Очень много пьют. Никогда так не пили. Богаче стали — раз. Более нервные — два. Наркотики нужны. Раньше пили меньше.

А что читаете? Вот в «Новом мире» я читал недавно один рассказ, написан под народный язык, некоторые слова просто непонятны, много местных выражений, это не украшает, герои говорят не на русском языке, а на смешанном. Другое дело, когда это у Шолохова, он это мастерски применяет и в меру, не злоупотребляет этим, не коверкает русский язык, а украшает его! А тут диалекты вползают в литературу.

А Пикуля читали? «У последней черты»? Я этот период хорошо помню. По-моему, неплохо написано. Интересный роман. И он живо пишет.

— А вам самому поработать удается немного? — спрашиваю.

— Не могу. Хочу и очень трудно дается. Очень трудно. Утомляемость, — говорит Молотов.

— Малашкин жалуется, что напишет и забывает…

— Я тоже забываю, но многое и помню. Не могу спокойно работать. Быстро ослабевает голова. Начну думать — не получается. Больше остановок, чем писания. Две страницы пишу, три вычеркиваю, — шутит он.

— А если в старом материале хотите что-то поправить, получается?

— Это да. Но боюсь, что упущу важную мысль… Понемногу все-таки работать могу. Хочется, чтоб какой-то итог был. А то живу слишком долго… Нет, по-настоящему я не могу работать уже. Начал несколько работ, три, по крайней мере: одна побольше, и надеялся, что сумею кончить, а теперь уже и надежды ослабели. Политическая тема. Во имя того, чего теперь нет…

Боюсь писать, потому что что-то напутаю, перепутаю… Не так все ясно, поэтому ничего не пишу. То, что написал, нельзя сказать, что забываю, но из того, что читал, многое забыл. А вопросы сложные.

— Жаль, что не используете богатый опыт бывших государственных деятелей. Вот, скажем, Мазуров на пенсии, а еще полон сил и мог бы большую пользу принести. В Китае Дэн Сяопин не занимает больших постов, а фактически руководит политикой. Почему бы у нас не создать совет из таких, как вы, например?

— По-моему, порядочный человек Мазуров. А этот вопрос у нас обсуждался не раз: создать совет из стариков, большевиков. Обсуждали, но прямого решения принято не было. Как-то не получалось. Мазуров, например, мог бы работать. Отправили на пенсию.

— Он говорил мне, что ушел сам, сам подал заявление, Брежнев даже удивился и на радостях оставил ему все блага члена Политбюро. Мазуров объясняет так: «Болезнь болезнью, но я ушел, потому что не хотел нести ответственность за безобразия, которые творились при Брежневе».

15.11.1984, 16.02.1985, 04.10.1985

Наболело

— Одной из задач партии сейчас должно стать повышение авторитета ее членов, — говорю я.

— Это пустая фраза, — отвечает Молотов.

— А как иначе?

— За Сталина или против Сталина. Поднять авторитет члена партии — это ничего не говорит. Один может поднимать в пользу Сталина, а другой — против Сталина. Да, пустая фраза. Можно использовать в любом смысле — за и против Сталина. Надо говорить ясно, а не укрываться за всякими залипшими фразами, — раздражается Молотов. Однако быстро отходит и говорит: — Я напустился на вас потому, что у меня тут наболело.

— Я понимаю, это давно наболело, — говорю я.

— Не у всех, — замечает он.

Сидим за столом. Гости. День Победы.

— Все какие-то рыхлые, неорганизованные, небольшевистские, — ворчит Молотов. Поднимается. — Поздравляю с Победой. Хочу узнать, у всех ли налито? Поздравляю с Победой нашей армии, нашего народа и нашей партии и пожелаю дальнейших успехов в этом роде.

Кто-то из гостей произнес тост за Молотова, сказав о его заслугах в достижении Победы.

— Это заслуга нашей Красной Армии, — парирует Вячеслав Михайлович.

— Да, но кто организовывал?

— Наша партия, — отвечает он.

— Наша партия. А вы-то были кто?

— Один из многих. Кому вина налить?

Мы сидим рядом. Я все время наблюдаю за ним.

— Феликс, может, почитаете стихи? — обращается он ко мне. Чувствуется, ему хочется загладить предыдущий разговор, когда он ворчал на меня. — Слыхали такого поэта — Феликса Чуева? — обращается он к гостям. — У него есть хорошие стихи. Сейчас он не хочет говорить. Но когда разойдется, прочитает хорошие стихи.

09.05.1985

Мелкий фактор

Рассказывает один из гостей: