Стивен Эриксон - Полуночный Прилив

• Название: Полуночный Прилив
• Автор: Стивен Эриксон
• Жанр: Фэнтези

Роман переносит читателя на далекий восточный континент, семьдесят тысяч лет назад потерявший связь с основной цивилизацией планеты. Здесь поклоняются богам, давно забытым в других странах, здесь все еще пользуются примитивным волшебством «Оплотов». Но есть свойства, в которых местные культуры не уступят государствам запада: алчность, жестокость и стремление к неограниченной власти. Жители королевства Летер верят, что их правителю суждено возродить могущество Первой Империи людей. Какая же империя обойдется без множества подъяремных народов? И вот «полудикие» племена одно за другим становятся жертвами военной и экономической экспансии летерийцев. Независимость сохранили только живущие на севере шесть кланов Тисте Эдур, Народа Тени. Король Эзгара уже осудил их на покорение и рабство; как кажется, вопрос только в выборе подходящего повода для новой войны… Как кажется. Ведь объединивший шесть эдурских племен ведун Ханнан Мосаг нашел себе загадочного и весьма сильного друга, открывшего ему секреты убийственной магии и пославшего неожиданных союзников. Не удовлетворившись этим, Мосаг просит даровать ему могучее оружие. Таинственный благодетель согласился, и вот четверо братьев из знатного рода отправляются в ледяные поля на поиски артефакта. Увы, «друг» решил вручить дар не Мосагу, а кому-нибудь менее умному, а значит, более управляемому. Теперь сами Эдур готовы основать империю и сокрушить лежащий на юге Летер. Всем, вовлеченным в водоворот войны, придется решить: есть ли границы у верности родному государству, если его правители перешли всякие границы вероломства и жестокости? Всем, сохранившим честь и гордость, придется либо бросить открытый вызов новому тирану, либо бежать, посвятив себя поискам выхода из безвыходной ситуации. Ибо как убить того, кто черпает силу из собственной смерти? Действие романа «Полуночный Прилив» начинается немного ранее событий, описанных в первом романе («Сады Луны»), и потому его сюжет напрямую почти не связан с предыдущими книгами серии; так что отсутствие в русском переводе четвертого романа не помешает читателю понимать содержание романа пятого. Следует лишь упомянуть, что в четвертом романе, «Дом Цепей», рассказывается, как молодого воина из племени Эдур, Тралла Сенгара, соплеменники прокляли и бросили на медленную смерть в мире, подвергшемся опустошительному наводнению. Однако его спасает случайно очутившийся в этом же фрагменте Куральд Эмурланна одинокий Имасс по имени Онрек. Вдвоем им удается покинуть умирающий мир. После множества приключений Онрек и Тралл сдружились. В конце романа, когда друзья готовятся защищать сокрытый трон Первой Империи от посягательств злодея, известного как Скованный Бог, Тралл обещает начать рассказ о причине своего изгнания из племени. Очевидно, этим рассказом и является роман «Полуночный Прилив»…

---

Увы, сейчас его били и ломали течения, вырывали меч. Он не надеялся победить эту тварь.

Воин говорил на неведомом Брюсу языке, но он как-то понял смысл.

— Пришел за следующим? Я здесь не для того, чтобы освобождать демонов из волшебных клеток…

Привидение сделало шаг. — Демонов? Здесь нет демонов. Только боги. Забытые боги. Ты считаешь тюрьмой сплетение слов?

— Я не знаю, что считать. Я не знаю этих слов…

— Сила есть вспоминание. Сила есть призыв — бог умирает, когда лишается имени. Поэтому Маэл и предложил им этот дар, это убежище. Боги гибнут без своих имен. Совершенное здесь преступление безмерно. Стирание имени, связывание новым именем, создание раба. Безмерно, смертный. В ответ был создан я, страж тем, кто остался. Это моя задача. — Воин сделал еще один шаг. Поднял меч.

Некоторые воители умеют наносить незримые раны еще до начала схватки. Эти раны как тень, как обещание уязвимости. Они тянут кровь, ослабляют волю. Брюс уже встречался с наделенными таким талантом мужчинами и женщинами. И отвечал им… насмешками.

Страж с ощутимой силой сулил ему смерть. Еще один тяжкий шаг. Сила, равная мощи бурлящих вод. Брюс засмеялся, вдруг поняв всё.

Зловредные течения прекратили нападать. Сила и ловкость вернулись, будто и не уходили.

Широкий меч нанес боковой удар. Брюс отпрыгнул, выбросив свой меч к единственной находившейся в пределах досягаемости цели.

Летерийская сталь проскользнула между серебряными пластинами левой перчатки и погрузилась в руку.

Сзади задрожал дольмен, затряслись скалы под ногами. Воин зашатался, взмахнул клинком и обрушил его на голову Брюса. Тот упал, перекатился и встал на ноги, низко присев.

Меч противника вошел в базальт на четверть длины. И накрепко застрял.

Брюс метнулся вперед и ударил стража в грудь обеими руками, и сразу после этого попытался подставить подножку.

Попытка не удалась — воин схватился за торчащий из дна меч и устоял.

Брюс развернулся, ударив правым локтем в забрало. Его руку пронзила боль, голова дернулась. Летериец отскочил, перебрасывая меч из быстро немеющей правой руки.

Воин тащил свой громадный меч из донного камня, даже не пошевелившись от удара.

Брюс снова подскочил к нему, что есть силы пнув левой ногой по лодыжке.

Древнее железо хрустнуло. Как и кости. Воин осел, но не упал, по-прежнему цепляясь за застрявший в камне меч.

Брюс быстро отошел. — Хватит. Я не хочу убивать богов.

Голова в шлеме поднялась, повернулась в его сторону. — Я побежден. Мы проиграли.

Летериец долго смотрел на стража. — Из твоей руки сочилась кровь — она принадлежала оставшимся богам?

— Уже почти вся вытекла.

— Они могут исцелить тебя?

— Нет. У нас ничего не осталось.

— Почему сочилась кровь? Что станется, если она вытечет вся?

— Это сила. Крадет смелость — с тобой так не получилось. Ожидалось, что кровь поверженного врага сможет… теперь не важно.

— Как насчет Маэла? Ты можешь получить его помощь?

— Он не являлся тысячи лет.

Брюс нахмурился. Куру Кан говорил: следуй инстинктам. Ему не нравилось творящееся здесь. — Я могу помочь. То есть я дам тебе свою кровь.

Страж долго молчал. Наконец: — Ты не знаешь, смертный, что предложил.

— Ну, я не собираюсь умирать. Намерен выжить в этом испытании. Части моей крови хватит?

— Кровь умирающего или мертвого дает силу. Но эта сила ничтожна пред кровью живого. Скажу снова: ты не знаешь, что предложил.

— У меня еще кое-что на уме, Страж. Могу я подойти?

— Мы бессильны перед тобой.

— Твой меч не высвободить даже при моей помощи. Я дам тебе свой. Его не сломать — так мне обещали. «Действительно, никогда не видел, чтобы ломалась летерийская сталь». Твой двуручник эффективен, только если противник трусит и оттого становится медлительным и неуклюжим.

— Кажется, так.

Брюс был удовлетворен сухим тоном воина. Не любил он слышать, как побежденные хнычут и жалеют себя. Перевернув меч, финед протянул его стражу эфесом вперед. — Вот.

— Если я отпущу руки, упаду.

— Возьми одной.

Страж протянул руку. — Клянусь Бездной, он невесом!

— Тайное искусство кузнецов, известное только среди моего народа. Он не подведет.

— Ты обращался так со всеми побежденными врагами?

— Нет, лишь с теми, с кем с самого начала не хотел сражаться.

— Скажи, смертный, среди твоего народа ты слывешь опытным фехтовальщиком?

— Возможно. — Брюс стянул перчатку с правой руки, достал кинжал. — Рука все еще немеет…

— Рад за тебя. Хотел бы сказать то же самое о своем лице.

Брюс разрезал ладонь и увидел, что кровь распустилась красным бутоном и унеслась по течению. Положил ладонь на левую руку воина, все еще державшуюся за воткнутый в дно меч. Почувствовал, как кровь сочится под серебряные пластины.

Рука воина повернулась кверху, сжав его ладонь в каменном объятии. Дернулась. Страж начал выпрямляться.

Брюс бросил взгляд вниз: сломанная нога срасталась. Судорожно и даже на вид болезненно дергались мышцы, соединяясь, несмотря на тяжкий вес тела.

Его самого охватила внезапная слабость. — Отпусти руку, — сказал воин, — или умрешь.

Брюс кивнул, отнял руку и зашатался.

— Ты выживешь?

— Надеюсь, — прохрипел он, борясь с головокружением. — Прежде чем я уйду, скажи мне их имена.

— Что?

— У меня хорошая память, Страж. Не будет больше рабства, пока я жив. А после окончания моей жизни… я позабочусь, чтобы их имена не забылись…

— Мы древние боги, смертный. Ты рискуешь…

— Вы заслужили покой, я в этом убежден. В следующий раз вы будете готовы к приходу Тисте Эдур — тех, что сковали вашего собрата. Моя жизнь в добавление к вашей силе; надеюсь, этого хватит, чтобы выстоять.

Страж выпрямился. — Хорошо, смертный. Твоя жертва не будет забыта.

— Имена! Я чувствую… я уплываю…

Слова наполнили его разум — ошеломляющая лавина имен, и каждое клеймом выжигалось в памяти. Он застонал от силы этой атаки, от бесчисленных слоев горя, мечтаний, жизней и смертей, от невероятных королевств, от цивилизаций, ставших руинами и прахом.

«Истории. Так много историй… ах, Странник…»

— Спаси нас Странник, ТЫ СДЕЛАЛ ЭТО!

Брюс обнаружил, что лежит на спине. Ощутил спиной твердый, гладкий пол. Глаза мигнули. Над ним склонялось сухое лицо Куру Кана.

— Я не смог найти Маэла, — сказал Поборник Короля. Он чувствовал невероятную слабость, едва смог бы поднести руку к лицу.

— В тебе едва ли осталась капля крови, финед. Расскажи, что случилось.

«Простите меня Оплоты, историям не будет конца…» — Я открыл, что сотворили Тисте Эдур. Цеда, это древний бог, лишенный имен и связанный новым. Теперь он слуга Эдур.

Глаза Куру Кана посуровели за толстыми линзами. — Лишенный имен. Важно? Может быть. Как найти одно из его имен? Поможет ли это ослабить хватку Ханнана Мосага?

Глаза Брюса закрылись. «Все эти имена, оставшиеся внутри. Различит ли хотя бы один бог имя… именно этого сородича?» — У меня они, кажется, есть, но требуется время.

— Ты вернулся с тайнами, финед Брюс Беддикт.

— И едва ли с пригоршней ответов.

Цеда отодвинулся. — Юный мой друг, тебе надо придти в себя. Еда, вино, много и того и другого. Можешь встать?

— Попытаюсь…

* * *

Скромный слуга Багг шел сквозь черноту Последней Дороги Шерпа, названной так потому, что бедняга Шерп умер там несколько десятков лет назад. Он был непременной принадлежностью округи, вспоминал Багг. Старый, полуслепой, он вечно бормотал про таинственный «треснувший алтарь», что лежит глубоко в глине под улицами. Точнее, под этой самой улочкой.

Его тело было найдено в очерченном по пыли круге, среди рваных тряпок и нескольких крыс со свернутыми шеями. Все это странно, но мало кто стал интересоваться и удивляться. Люди же мрут на улицах и в аллеях очень часто.

Багг не хватало старика Шерпа даже столько лет спустя. Но некоторые события не отменишь.

Он проснулся от треска циновки, служившей дверью в жалкую резиденцию Теола. Грязная девчонка доставила срочную записку. Сейчас она скакала в нескольких шагах впереди, то и дело оглядываясь и удостоверяясь, что он не отстал.

В конце Дороги Шерпа находилась другая узкая улочка. Поверни налево — и окажешься у провала, прозванного Пяткой Странника, в который сваливали городские отходы; поверни направо, и через пятьдесят шагов уткнешься в старое здание под проваленной крышей. Девочка вела Багга именно в эти руины.

В доме оставалась одна довольно хорошо сохранившаяся жилая комната, и в ней ютилось семейство. Нереки: шесть детей и бабка, прибредшая с далекого севера после того, как родители детей умерли от Вялой Лихорадки. Само по себе несправедливо — летерийские целители легко избавляли от этой лихорадки, была бы монета.