Татьяна Скороходова - Меч судьбы

• Название: Меч судьбы
• Автор: Татьяна Скороходова
• Жанр: Фэнтези

Ведьминско-колдунское, классическое))) Скромная просьба от автора — если будет желание высказать автору всё, что Вы о нем думаете, да и оценку влепить, лучше делать это на общем файле:-))))) (Да, всю правку я вношу в общий файл и в последнюю выложенную главу, так что промежуточные главки лежат одинокие и с блошками:-))) 27/10/2010 Идет вычитка..

---

— Я не сам! Мне приказали! — взвизгнул Коллозий, умоляюще сложив руки лодочкой у груди.

— Не сомневаюсь, — Ольга заботливой мамашей поправила мантию на широкой груди Коллозия и пару раз провела рукой, тщательно разглаживая складки ткани. Толстяк побелел. — Через десять минут мы будем у хранилища, и если хоть на одну секунду случится заминка… Ну, ты знаешь… Кто-то заболел, кто-то ещё спит, а кто-то просто уехал в город… Я ждать не буду. Вопросы есть?

Коллозий попятился, не сводя круглых глазок с безмятежного прекрасного лица.

Вампирша подошла к столу, более не обращая на пленника внимания, налила вина в кубок и пригубила, закрыв глаза от удовольствия. Хранитель, словно не веря сам себе, что дешево отделался, помялся на месте и с заячьей прытью рванул прочь из комнаты. Хлопнула дверь. Я прыснула, Ольга улыбнулась. Вейр невозмутимо нарезал тонким серебряным ножом мясо, не обратив на сценку никакого внимания.

Не прошло и пяти минут, как он встал, так и не выпустив ножа из руки, подошел к двери и рывком распахнул створки. Коллозий чуть не грохнулся на пол, но удержался на ногах, и, как ни в чем не бывало, провозгласил:

— Приказано сопроводить вас в хранилище, — бросив на меня ненавидящий взгляд, он уставился на Севера, сверля волка красными от бессонницы и крепкого вина глазками. На Ольгу он избегал смотреть. Видать, и на него у вампиров что-то было. Просто не могло не быть.

Вейр задумчиво дожевал кусочек сочного мяса, не сводя глаз с хранителя. И сунул нож в капельках соуса в нагрудный карман алой мантии толстяка. Пригладил ткань рукой, от чего пятна жира проступили на соллендском дорогущем шелке, и прошел к позолоченному умывальнику в углу комнаты, напомнив мне своей выходкой поведение Севера на совете. У меня глаза чуть по полу не покатились. Его колдунское высочество изволили пошутить? Коллозий поджал губы, побелев от злости, но, бросив взгляд на Ольгу, промолчал.

На этот раз вместо Вейра меня под руку взяла вампирша. Тонкий, едва уловимый запах фиалок защекотал ноздри, слегка вскружив голову. Фиалки фиалками, но эти цветочки здорово били по мозгам. Вейру оставалось только посочувствовать. Если при виде красавицы голова терялась, а мозги плавились, то волшебный аромат духов явно магического происхождения не оставлял никаких шансов мужской половине избежать кратковременного помрачения ума, после которого обычно старательно избегают смотреть в глаза и обещают непременно продолжить знакомство. После того, как сообразят, что же это такое было — наваждение, чары или приступ непреодолимой похоти. Или всё вместе.

Мы по уже знакомому коридору двинулись в ту самую засекреченную таинственную библиотеку, разрешение на пребывание в которой досталось дорогой ценой. От воспоминания о мальчике сжалось сердце. Что с ним стало? «Он у нас, в нашей лечебнице, но всех спасти мы не можем» — бесстрастно ответила Ольга. Я понимала, что она права, и что всех не спасти, но так наивно мечталось, чтобы в мире не было слез и боли…

Мы прошли врата зала, в котором вчера мило побеседовали с советниками, и начали долгий спуск вниз по широкой лестнице. Чадили факелы, эхо шагов и цокот когтей служили мрачным аккомпанементом нашему походу в бездну. В башне я не могла пользоваться вторым зрением, но буквально всей кожей ощущала тяжесть и толщь земли над головой. Мы спустились на глубину примерно этажей в десять. Несчастные строители на веки вечные остались здесь, под землей, чтобы не выдать секретов черной башни. Из-за чего до сих пор шла вялотекущая необъявленная война с эльфами и карлами. Бессмертные помнят обиды вечность, искупить причиненное зло можно только большой кровью, но разгореться кровавой бойне не позволили огромные откупные, выплаченные Советом колдунов. Но отношения, которые и так нельзя назвать теплыми и душевными, были навек испорчены. Как говориться, осадочек остался. Поговаривали, что между колдунами и остроухими существовал предварительный сговор, и конфликт нужен был только для отвода глаз подданных, требующих отмщения, но правды никто никогда уже не узнает. Тщательно охраняемые секреты были не только у колдунов, древних и бессмертных. Любая власть не пожалеет ни жизней, ни злотых ради сохранения себя же, любимой. Здесь не может быть места морали, совести и человечности, пусть даже это человечность нечеловеческих рас. Цель оправдывает средства, как сказал один знаменитый жрец, и именно эта фраза стала девизом всех правителей. Добрые и мудрые короли существовали только в сказках и легендах, отображая несбыточную надежду и наивную веру простого люда, не облаченного в кровавые одежды власти.

Войдя в огромную комнату, уставленную книжными стеллажами до потолка, я замерла на месте, с восхищением разглядывая книжное изобилие. Толстые и тонкие, в кожаных переплетах или окладах из разноцветных металлов, на известных и совсем незнакомых мне языках, стройные ряды книг ласкали взор. Такого огромного выбора я даже представить себе не могла. Даже почти бессмертному вампиру за всю жизнь не прочитать. Упомянутая вампирша безразличным взгядом скользнула по книжным рядам, будто модница по прошлогодней коллекции выдумщиков эльфов, и с грацией змеи двинулась дальше по проходу. Вейр шел со скучающим видом, явно с трудом сдерживая зевоту. Спать по ночам надо, а не заниматься чёрт знает чем. И с кем.

В хранилище было тихо, сухо и безлюдно. Вернее, безколдунно. Коллозий промаршировал сквозь книжные ряды и остановился у стены, сплошь покрытой полками, заставленными толстенными фолиантами. Оглянулся и взглядом послал нас далеко-далеко в лес. Я хмыкнула и отошла на пару шагов назад. Подумаешь, какие страшно жуткие секреты! Я и так молила Всевидящего, чтобы никогда больше не оказаться у гостеприимных колдунов. Впрочем, кормили в башне на убой, в перинах можно утонуть, и никто не докучал просьбами о лечении. Но живущая в крови ненависть отравляла существование в роскоши и неге. Хоть на болоте с гадюками, но только не здесь, в самом сердце царства убийц моих родителей.

Хранитель повозился у стены, закрывая широкой спиной свои манипуляции, и попятился. Огромная полка до потолка медленно развернулась на невидимой оси, открыв небольшой зал, освещенный тусклым голубоватым светом эльфийского мха ясности. Дорогущее растение выращивали в восточных лесах под бдительным присмотром остроухих садоводов. Кроме того, что мох давал призрачный свет, он выявлял любую невидимую сущность, рискнувшую посягнуть на жизненное пространство хозяев. Где рос мох, там и мечтать о невидимости нечего. И не только призракам.

Коллозий прошел к противоположной стене, не отличавшейся никакими изысками. Обычный изумрудный мрамор с золотыми прожилками. И руны. От одного взгляда на которые меня бросило в дрожь. Таких я ещё не видела. И не хотела видеть. Даже не зная и не понимая значения, я остро чувствовала грозную опасность, которая дремала в этих знаках. Да и рунами назвать серебристые закорючки можно было только с большой натяжкой. Клубки округлых изящных линий образовывали завораживающе прекрасную паутину смерти. Если задержать взгляд на рисунке надолго, можно навсегда уйти в царство Жрицы. Я поспешно перевела взгляд на Севера и закрыла ему глаза. Волк мотнул головой и опять уставился на охранные знаки. Каждый фосфорецировал своим цветом. Центральный отдавал алым, по бокам — цвета мрака и ядовито-фиолетовым. Активированные руны ожидали жертв. Коллозий порылся в необъятных складках мантии и вытащил ключ. Такую изящную вещицу я видела в первый раз. Казалось, он сделан из света. Но не солнца, а звезды Жрицы, которая раз в столетие светила в ночном небе на протяжении месяца. И этот месяц обычно был месяцем войн, природных бедствий, эпидемий и катастроф. Я невольно поёжилась. Север зарычал и прижал уши. У Ольги загорелись глаза, она, как зачарованная, уставилась на безделушку. Вейр, заложив руки за спину, раскачивался с каблука на носок, разглядывая стены. По рунам он лишь скользнул взглядом, явно зная, что от них можно ожидать. Я вздохнула. В руках колдунов была сама смерть. Сколько ещё секретов погребено в башне, можно только догадываться, но, чтобы веками противостоять жрецам и древним, для этого надо иметь грозное оружие, такое, что сам факт обладания им гарантировал мир и неприкосновенность владельцам. А обширные знания во всех областях науки и магии только укрепляли силы черных в противостоянии с могущественными и безжалостными врагами. Но и у тех тоже есть свое оружие и свои знания, благодаря чему пока и держался этот мир в хрупком равновесии.

Когда я рискнула снова посмотреть на толстяка, перед моим взором предстал открытый небольшой проем мрака. Ольга уже скрылась внутри, а Вейр стоял у входа, сверля меня своими странными глазами. Я прошагала мимо него, торопясь увидеть, что же так ревностно охраняли советники, даже ценой своей репутации и жизни. И остановилась, разочарованная увиденным. Небольшое помещение освещалось всё тем же самым мхом. Книги не бегали по потолкам, не скалились рунами и не разговаривали, а тихо-мирно стояли на полках из серебра, ожидая, когда смогут поделиться своей мудростью. Чего я ожидала, я не знала и сама, но легенды о магических фолиантах давно будоражили мою кровь. У нас с Лидой небольшое по здешним меркам собрание книг, но это были, в основном, сборники рецептов и заклинаний, которые не имели обыкновения жить собственной жизнью. Но наши книги о магии света, а чего ожидать от магии мрака, заточенной в этих томах, я даже представить себе не могла. «Не торопись,» — прозвучал Ольгин голос. Ну, сколько можно? Я до сих пор не могла привыкнуть, что она хозяйничает в моей голове, как у себя дома. Хотя скрывать мне нечего, но даже сама возможность того, что кто-то читает мои мысли, раздражала и не давала покоя. «Дам амулет, если ты такая недотрога». «Дай!» — рявкнула я. С амулетом ольховицы, со своим оберегом и Ольгиной безделушкой я скоро стану похожа на обрядовое дерево, обвешанное лентами и подношениями, но, ничего не поделаешь, спокойствие себе дороже.