Антон Леонтьев - Вилла розовых ангелов

• Название: Вилла розовых ангелов
• Автор: Антон Леонтьев
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19325-1

Дочери лорда Сент-Джеймса Регине казалось, что ее жизнь кончена. Дядя с мачехой погубили всю ее семью, недавно представленную ко двору французского короля, а саму девушку продали в рабство! Ей чудом удалось сбежать из плена и присоединиться к пиратам...

Оля Данилина совершенно не планировала сразу после защиты диссертации мчаться в Испанию. Но там таинственно исчезла ее сестра – бесшабашная Лорка, с которой вечно что-то случается. Поиски привели к тому, что... за Олей начали охотиться бандиты! Вообще-то им нужна Лорка, скрывшаяся со старинной картой острова, где якобы зарыла награбленные сокровища легендарная пиратка Регина Сент-Джеймс...

---

Антон Валерьевич Леонтьев Вилла розовых ангелов

...Остальная часть клада – серебро в слитках и оружие – все еще лежит там, где ее зарыл покойный Флинт. И, по-моему, пускай себе лежит. Теперь меня ничем не заманишь на этот проклятый остров. До сих пор мне снятся по ночам буруны, разбивающиеся о его берега, и я вскакиваю с постели, когда мне чудится хриплый голос капитана Флинта: «Пиастры! Пиастры! Пиастры!»

Р.Л. Стивенсон. Остров сокровищ

Пролог 1707 год, испанское вице-королевство Коста-Бьянка (Южная Америка)

Регина прибыла в Эльпараисо в день казни Эдуардо. Та апрельская среда выдалась хмурой и дождливой. Площадь, на которой возвышалась громада мраморного кафедрального собора Богородицы, была оцеплена вооруженными до зубов солдатами. Желающих поглазеть на казнь Одноглазого гнали через западные ворота, причем мужчин отсеивали, разрешая проходить в первую очередь женщинам, подросткам и старикам.

Вырядившись в рваное платье, прикрыв лицо клетчатой шалью, Регина, сгорбившись, изображая старуху, направилась к воротам. Стражники, окинув ее беглым взором, разрешили пройти на площадь.

Любопытных было великое множество. Еще бы, ведь казнили не какого-нибудь убийцу, фальшивомонетчика или растлителя малолетних, а легендарного пирата, который всего несколько недель назад завладел золотом вице-короля Коста-Бьянки.

Регине удалось протолкнуться к эшафоту. До нее долетали обрывки разговоров, которые вели праздные зеваки: вот, мол, и поделом морскому разбойнику, поджарят его, как свинью, на костре, даже пепла не останется!

Эдуардо надлежало казнить посредством сожжения – огромная куча дров и вымазанный дегтем шест были хорошо видны любому и каждому. Раздался звук горна – ворота закрыли, и более никто не мог покинуть площадь или проникнуть на нее: граф Оливарес хотел, чтобы казнь Одноглазого прошла без досадных происшествий и, не дай бог, попыток освободить пирата.

Около дровяной кучи появились стражники, впереди коих шествовал облаченный в пурпурную сутану прелат. Он гнусавым голосом зачитал приговор, вынесенный Эдуардо инквизицией.

– За многочисленные богомерзкие преступления, направленные против христианской веры и лично его преосвященства архиепископа Эльпараисского, а елико грабеж, убийства и прочие поганые деяния, кои были внушены подсудимому дьяволом, приговорен он был к очистительной казни на костре. Господь да смилостивится над его душой, аминь!

Регина, сжав кулаки и закусив губу, видела, как стражники выволокли ее любимого. Лицо его, бледное и спокойное, выражало неимоверное презрение к происходящему и собственной смерти. Эдуардо подвели к шесту, приковали к нему цепями. Прелат, подойдя к осужденному, пискливо спросил:

– Признаешь ли ты сейчас себя виновным, сын мой? Ты отказался сознаться в сотрудничестве с адскими силами. Пока всемилостивейший Господь дарует тебе возможность, покайся и очисть душу свою! Ибо в противном случае тобой завладеют бесы, и ты направишься прямиком в ад!

Эдуардо плюнул в мучнисто-серое лицо прелата, и народ, собравшийся на площади, захохотал. Пират раскатисто произнес:

– Я виновен только в том, что не утопил тебя, лживая крыса, вместе с фарисеем-архиепископом, когда была возможность.

– Начинайте! – завизжал, отскакивая от шеста, священник.

Два стражника подпалили кучу хвороста справа и слева, и моментально вспыхнуло пламя, повалили густые клубы дыма. Регина бросила последний взгляд на Эдуардо, прикованного к столбу. Дым заволок место казни. Регина, цепенея, опустила голову.

Граф Оливарес, облаченный в роскошный адмиральский мундир, расположился под балдахином неподалеку, рядом с троном, на котором восседал вице-король.

Стражники, подгоняемые криками прелата, суетились, подбрасывая в огонь дров и вязанки хвороста. Регина потеряла счет времени. Когда пламя потухло и дым рассеялся, глазам публики предстало черное пепелище. Священник, раскрыв псалтырь, бубнил молитву, один из стражников, разбрасывая дымящиеся угли копьем, поддел что-то острием и, подняв над головой, завопил:

– Эдуардо Одноглазый сгорел, как и подобает нечестивому грешнику! Вот его сердце!

Горожане заволновались, Регина увидела обугленный бесформенный кусок мяса и, тихо вскрикнув, потеряла сознание. Эдуардо, ее любимый, был мертв.

Нерьяновск, Россия, наши дни

1

О том, что ее сестра исчезла, Ольга узнала в день защиты диссертации. Тот декабрьский четверг начался суматошно. Оля до половины второго ночи вычитывала текст своей речи, а будильник прозвенел в половине шестого. Оля с трудом открыла глаза и, ощутив головную боль, подумала: ей предстоят, как говорил ее научный руководитель, профессор Милославский, сорок минут позора, а затем бессмертие у нее в кармане.

В спальню дочери заглянула Нина Сергеевна и тревожным голосом произнесла:

– Дочка, тебе пора вставать!

Оля и сама знала, что день предстоит долгий и сложный. Она быстро поднялась и отправилась в ванную комнату. Приняв холодный душ, вошла на кухню: на столе ее ждал большой бокал, полный ароматного кофе, и тарелка с оладьями, приготовленными заботливой мамой. Но есть не хотелось.

– Оленька, отчего же ты совсем ничего не кушаешь? – с тревогой произнесла Нина Сергеевна.

Оля отметила, что мама нервничает больше, чем она сама. Выпив только кофе и взглянув на часы, сказала:

– Мамочка, у меня кусок в горло не лезет!

– Но тебе же потребуется много сил! – вздохнула Нина Сергеевна и добавила: – Ох, уж эта треклятая диссертация... Столько мучений – и ради чего!

Оля вспомнила события последних месяцев: ссору с научным руководителем; его почти увенчавшуюся успехом попытку отчислить ее из аспирантуры под надуманным предлогом и необычайно быстрое решение ректора – новым руководителем аспирантки Данилиной О.А. назначается профессор Милославский, враг номер один предыдущего ментора; весть о том, что защита состоится в середине декабря (узнала она об этом в конце сентября); бессонные ночи, в течение которых она полностью переработала текст диссертации, подготовку к экзамену по специальности, предзащиту... Она сама не верила, что все это случилось с ней всего лишь за последние два с половиной месяца. Обычно на то, что ей пришлось сделать в столь короткий срок, другим требуется год, а то и два.

– Да хотя бы ради того, мамочка, чтобы доказать моему бывшему научному руководителю, что солнце вертится не вокруг его смешной персоны и не все происходит согласно его желаниям, – ответила Оля.

Времени на долгие разговоры не было. Ольга снова отправилась в крошечную ванную чистить зубы. В половине седьмого (на дворе стояла непроглядная темень – еще бы, на календаре семнадцатое декабря) Оля и Нина Сергеевна, одетые в шубы, ждали звонка домофона...

– Присядем на дорожку! – провозгласила Нина Сергеевна.

Оля заметила на глазах мамы слезы. Девушка обняла Нину Сергеевну и сказала:

– Ну, не беспокойся, прошу тебя! Я уверена в том, что все пройдет хорошо!

Нина Сергеевна быстро ответила:

– В тебе, дочка, я не сомневаюсь, но как быть с твоим бывшим научным руководителем? Ведь он входит в ученый совет, члены которого будут голосовать за присуждение тебе степени. А голосование-то тайное! Наверняка «дорогой и любимый» приложит все силы, чтобы убедить как можно большее число своих коллег голосовать против!

– Я в этом не сомневаюсь, – с легкой улыбкой и замершим сердцем ответила Оля. – Лев Миронович известен своей злопамятностью. А кроме того, он считает себя невинной жертвой во всей этой истории.

– Тоже мне жертва! – всплеснула руками Нина Сергеевна. – Профессор, доктор наук, он отыскал себе достойного соперника – собственную аспирантку! Два года нахвалиться на тебя не мог, всем в пример ставил, своей правой рукой почитал, но как только ты характер проявила, так прилюдно заявил, что ты – лентяйка и бездельница, а на заседании кафедры протолкнул решение о твоей неаттестации. Причем все твои так называемые друзья, как один, поддержали это нелепое и хамское постановление!

– Мама, во-первых, Лев Миронович хоть и доктор наук, но не профессор, а доцент, – произнесла Оля. – Правда, он предпочитает, чтобы его именовали профессором. Еще бы, ведь срам-то какой: доктор наук и доцент! А во-вторых, на тех, кто отводил глаза и голосовал так, как ему хотелось, не пытался сказать правду или хотя бы возразить моему бывшему руководителю, я не в обиде: им ведь еще работать в университете, лямку на кафедре тянуть, так почему же они должны ломать собственную карьеру, защищая меня? Им детей кормить надо и о себе думать, а не о какой-то аспирантке Оле Данилиной!