Дэвид Ротенберг - Шанхай. Книга 1. Предсказание императора

• Название: Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
• Автор: Дэвид Ротенберг
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-44609-4

Когда произносятся два пророчества одновременно, чтобы второе воплотилось в жизнь, первому надо помочь исполниться.

Вот пророчество Первого императора Китая, произнесенное им перед Тремя Избранными на Священной горе: «Нашу страну ждет Эпоха Белых Птиц на Воде. Она ознаменует начало Тьмы, а конец Тьмы и возрождение ознаменует Эпоха Семидесяти Пагод…».

«Предсказание императора» — это повествование о потомках Троих Избранных. Рассказ о любви и вражде, о судьбе нескольких поколений людей, живущих там, где должно воплотиться пророчество, — в Шанхае, городе, куда, влекомые жаждой наживы, хлынули авантюристы всех мастей из Европы и Америки.

---

В последнюю ночь перед отъездом из Нанкина Ричарду приснился старый индус, так сильно удививший его в темном переулке рядом с «Уоркс» в Гаджпуре. Пророчество старика, что брат убьет брата, звенело в ушах Ричарда до тех пор, пока он не стряхнул с себя остатки сна. Он несколько часов наблюдал за тем, как встает солнце, возвещая о наступлении нового, полного опасностей дня. Ему хотелось бежать от всего на свете, а помочь тут мог только опий. Но нужен ему был не только опий. Он чувствовал, что ему чего-то недостает. Может, Макси? Может быть. Но скорее всего, ему не хватало постоянного, ежесекундного присутствия Лили, к которой он так привык.

Макси поцеловал Майло в щеку и сказал:

— Передай Сайласу, что теперь, когда он стал таким же взрослым мужчиной, как ты, мне не терпится с ним увидеться. — Потом повернулся к Ричарду и добавил: — У тебя еще есть время принять решение остаться здесь, с нами.

— А у тебя еще есть время убедить своих людей прекратить это безумие.

— Они хотят прекратить продажу наркотика, который убивает людей. Это в твоем понимании безумие? Опий — дьяволова работа.

— Ты слишком долго находился среди этих фанатиков.

— Вероятно. Но ты тоже чересчур долго был среди своих фанатиков, братец.

Сказительница наблюдала за прощанием двух братьев на южной пристани Нанкина. Под впечатлением от этой сцены в ее голове родились слова:

На причале, в бледном свете,
Братья говорят «прощай».
Так мужчины сотворяют мир
Со смертного одра.

Убийца наблюдал за Сказительницей, смотревшей на двух фань куэй, и впервые ощутил, как наливается кровью капюшон кобры, вытатуированной у него на спине. Змея выгнулась, и голова Убийцы откинулась назад, а руки плотно прижались к бокам. С удивлением взглянув на правую руку, он увидел зажатый в ней нож, лезвие которого тускло поблескивало в свете догорающего солнца. При виде смертоносного оружия единственным словом, родившимся у него в голове, было слово «голод». Да, змея у него на спине и нож в его руке. Они испытывали голод. И жаждали крови.

Обратно Ричард и Майло возвращались почти в полном молчании. Молчании, нарушенном лишь несколькими словами, без которых уж никак нельзя было обойтись. Обоих угнетало ощущение неудачи и предчувствие чего-то зловещего, ожидавшего впереди. Майло даже чуял вонь озона.

После того как они сошли на берег в Пудуне, Ричард переправился на шлюпке к набережной Бунд и рассказал собравшимся там торговцам о провале своей миссии. Потом он стоял, ожидая их комментариев. Никто не проронил ни слова. Тогда он развернулся и пошел прочь. Остановить его не пытались.

— Какое это имеет значение? — обратился Врассун-патриарх к Геркулесу и Перси Сент-Джону Денту. — Нам все равно нужен флот. Более того, мы даже заслужили, чтобы королевский флот помог нам в этом незначительном деле. Ее величество получает немыслимые барыши благодаря налогам на чай, который мы продаем в Англии, чай, который можно купить у китайцев только на деньги, что мы делаем, продавая им опий. Чайные налоги составляют почти тридцать два процента всех налоговых поступлений в казну ее величества.

— Так много?

— Может, даже больше. Эти деньги идут на поддержание дорог, содержание школ и больниц, воспитание сирот и строительство новых кораблей для военно-морского флота. По большому счету эти деньги идут на содержание всей страны. Не надо строить иллюзий — за Англию платят деньгами от продажи опия китайцам. И теперь настала пора и Англии выполнить свои обязательства, вытекающие из этого взаимовыгодного совместного предприятия.

— Но как? С помощью военного флота?

— А почему бы и нет? Для чего иначе нужны эти корабли? Чтобы болтаться без дела на якоре в Гонконге и Макао? Нужно показать мятежникам, что одно дело — поколотить маньчжуров и совсем другое — иметь дело с вооруженными силами Британской империи.

— Возможно, сикхский полк будет весьма полезной добавкой, — улыбнулся Перси. — Насколько мне известно, они всеми фибрами души ненавидят жителей Поднебесной, что каким-то образом связано с религиозными разногласиями.

— Не исключено, — согласился Врассун. — Возможно, сикхи продемонстрируют этим идеальным людям, как выглядит настоящее насилие. — Он помолчал и добавил: — Они могут пригодиться, если наша дорогая королева решит, что маньчжурской императрице тоже следует преподнести урок.

Когда корабли королевского военно-морского флота стали во всеоружии прибывать к излучине реки, Ричард отправился в шанхайские доки. Он был рад узнать, что за военную часть операции отвечает адмирал Гоф. Еще приятнее для него стало то, что адмирал узнал его, взял на борт флагмана в качестве дополнительного переводчика и настоял на том, чтобы Ричард надел форму лейтенанта британских ВМС.

Когда Гоф вернулся к неотложным делам, Ричард воспользовался возможностью, чтобы осмотреть корабль. Судно по всем параметрам опережало парусник, на котором он плыл вверх по реке в 1841 году. Все свободное пространство здесь было отдано под вооружение. За исключением носового трюма, где Ричард, к своему удивлению, обнаружил четыре уложенных друг на друга бильярдных стола.

— Люди должны развлекаться, — прозвучал голос Гофа за его спиной.

— Простите, сэр, — извинился Ричард, — я не знал, что вы здесь.

— Да, здесь. — Немного помешкав, адмирал спросил: — Скажите, а это правда, что ваш брат командует войсками тайпинов?

— Похоже, так, сэр.

— Да, да, — покивал адмирал. — Осада может затянуться надолго, и, если войска начинают скучать, успех операции оказывается под угрозой. Вот для чего нужны эти столы. Но мы возьмем Нанкин, мистер Хордун, можете не сомневаться. Вопрос времени! Обычно главным оружием осады является голод среди осажденных, а для того чтобы голод начался в таком большом городе, как Нанкин, может потребоваться много месяцев.

Ричард вспомнил другой разговор на борту такого же корабля. Тогда тоже говорили о голоде — казалось, целую вечность назад.

— Вот еще один неплохой способ коротать время, — проговорил адмирал, вертя в руках широкую биту для крикета.

Сначала Ричарду показалось, что адмирал говорит об использовании биты в качестве инструмента для укрепления дисциплины, но потом понял: он опять беспокоится о том, как не дать солдатам заскучать.

— Так это загородная прогулка или война, сэр? — спросил Ричард. — Тайпины, без сомнения, предпримут контратаку на ваши позиции — как на суше, так и на воде.

— Сомневаюсь, — улыбнулся адмирал.

— Прошу прощенья, сэр?

— Вы знаете, что это такое? — Гоф указал на четыре больших, похожих на пушки орудия. Каждое имело восемь узких стволов, соединенных в единый блок. — Эти малышки называются картечницы Гатлинга.[59] Они изменят все. Вращая рукоятку, один-единственный человек может сделать триста пятьдесят выстрелов в минуту. Скорострельное оружие сумеет защитить наши батареи тяжелых орудий, и никакая сила не доберется до них. Находясь под защитой картечниц, тяжелые пушки смогут стрелять днем и ночью, не опасаясь вражеского нападения — даже со стороны такого умалишенного вояки, как ваш брат. Только подумайте, мистер Хордун: один человек способен убить сотни за считанные минуты. Забудьте о вылазках из Нанкина. Разок они, может, и попробуют огрызнуться, но второго уже не будет.

Ричард во все глаза смотрел на ужасное оружие.

— Времена меняются, мистер Хордун. Времена меняются.

Ричард поймал себя на том, что дышит глубоко и часто, а в воздухе ему почудился какой-то едкий запах.

Через две недели Макси был поднят с постели Купидоном. Его лицо с губами, выгнутыми в форме лука, было мрачным.

— Британцы, — проговорил он. — Много британцев.

Макси отбросил простыню и, поцеловав на прощанье жену, прошел в детскую. Дочери жены спали в одной кровати, обнявшись тонкими ручками. Их черные волосы переплелись. Он прикоснулся к их лицам, а потом подошел к кроватке, в которой лежала его родная дочь. К его удивлению, несмотря на ранний час, глаза девочки были широко открыты. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она отвернулась. Грива черных, с рыжеватым отливом волос упала ей на лицо. Ротик, который почему-то никогда не улыбался, открылся и вновь закрылся, но не вымолвил ни звука.

— Попрощайся с папой.

Девочка повернула к нему лицо с глазами, полными слез, и проговорила:

— Возвращайся, папа. Возвращайся ко мне.

Двумя часами позже Макси в сопровождении Купидона и трех самых опытных офицеров шел по южным стенам Нанкина. Там, выстроившись рядами, словно полоски на ткани, стояли шесть английских бригад. В центре расположился полк сикхов в полном боевом облачении. Позади них на реке появились четыре военных корабля и заняли боевые позиции, приготовившись бомбардировать стены древнего города.