Алекс Белл - Девятый круг

• Название: Девятый круг
• Автор: Алекс Белл
• Издательство: Азбука
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-389-01110-6

«Девятый круг» — дебютный роман Алекс Белл, практически сразу принесший автору признание критики и благодарное внимание читателей. Это действительно изумительное произведение, способное держать в напряжении до самых последних страниц. Мистический триллер, пропитанный тонким психологизмом и полный изысканных реминисценций, в сочетании с безбашенным боевиком — «Идентификация Борна» и «Константин» в одном флаконе.

Герой обнаруживает себя в луже собственной крови на полу будапештской квартиры, без единого отклика прошлого в памяти. Его усилия по поиску своей личности подкрепляются загадочными подсказками, странными видениями, ужасными снами, которые в конечном счете приводят на поле эпической битвы ангелов и демонов…

---

Каменный ангел был окружен венгерскими национальными героями, а вовсе не дьяволами. Он предводительствовал в эпоху развития и процветания, а вовсе не во времена жестоких и кровавых войн. Он был таким огромным — его наверняка можно было увидеть с расстояния в несколько миль. Дождь стекал с мощных копыт громадных каменных коней на постаменте колонны, а их круглые глаза, как и глаза героев, смотрели вниз, на меня, с выражением мрачного величия и почти уязвленной гордости…

— Эта компания неплохо смотрится, не так ли? — произнес у меня за спиной знакомый голос, почему-то отчетливо слышимый, несмотря на шум усиливающегося ненастья. — Геройствовать — это занятие серьезное.

Я обернулся так резко, что даже заломило шею, и увидел человека, стоящего в нескольких шагах позади меня. От неверия в неожиданную удачу у меня отвисла челюсть.

— Стефоми?

— Привет, Габриель, — ответил он. — Пришел кое-кого навестить? — Он кивнул в направлении статуи ангела. — Должен заметить, ты выбрал для этого прекрасный день.

— Я… — На мгновение я замолк, отвернулся от монумента и шагнул по направлению к нему. Мне пришлось побороть горячее желание схватить его, чтобы он снова не проскользнул у меня между пальцами. — Я потерял номер твоего телефона, — сказал я наконец. — Вот почему я не…

— Это не важно, — перебил меня Стефоми, махнув рукой. — Вижу, не я один настолько глуп, что вышел в такую погоду на улицу без зонта. Мне тоже захотелось увидеть этот памятник, но… Ладно, черт с ней, с культурой, когда так льет сверху. Давай лучше пойдем и выпьем чего-нибудь.

Вот так я встретился с ним снова. Кто бы поверил в это? Мы оставили героев мокнуть под дождем и отыскали неподалеку от площади небольшое кафе. В нем царило необычное оживление, было полно посетителей, нашедших здесь убежище от непогоды. К счастью, оставалось еще несколько свободных столиков в глубине зала возле потрескивающих каминов. А еще там были лампы, светившие теплым оранжевым светом. Вокруг сидели люди, потягивающие пиво и оживленно беседующие, между столиками сновали официантки с подносами, балансирующими у них на ладонях.

Мы оба заказали по пинте barna и, поскольку пропустили ленч, блюдо копченых свиных ножек, а так же порцию pogása, особенно вкусной со шкварками, сыром и красным перцем. А потом мы беседовали, слава богу, на нейтральные темы, так что лгать мне не пришлось. Стефоми на этот раз не задавал вопросов личного характера, за что я был ему благодарен. Вместо этого он, похоже, вполне довольствовался тем, что говорил о себе, и я был весьма рад его слушать.

Время пролетело быстро, и я удивился, как незаметно кончился день, — когда я в одиночестве пребываю в своей квартире, оно течет гораздо медленнее. Наконец Стефоми взглянул на свои часы, а потом показал их мне.

— Я виноват, Габриель, — сказал он. — Мы пробыли здесь несколько часов, а я почти ничего не спросил у тебя про тебя самого. Понимаешь, это проявление одного из неписаных требований к преподавателю: тебе должно нравиться, как звучит твой собственный голос. Почему бы нам не перебраться в ресторан, где на сей раз говорить стал бы уже ты?

Я заколебался, пытаясь подавить привычное смятение. У меня не было желания говорить. Я мало что знаю о себе, чтобы быть в состоянии вести достаточно длительный разговор на такую тему. «Меня зовут Габриель…» Сколько же времени понадобится, чтобы произнести эту фразу? К тому же он это уже знает. И я подумал, что, наверное, самым разумным сейчас с моей стороны было бы уйти.

— Э-э-э… Я не уверен, что мне… — начал я.

— Пожалуйста, я прошу. Я угощаю.

Меня охватила паника. Что, если он спросит о чем-нибудь, а я не смогу ответить? Например, где я вырос, или сколько у меня братьев и сестер, или что-нибудь в этом роде? Что, если я совсем потеряю голову и убегу? «Возьми себя в руки… Держись…»

— Рыбки! — нашелся я.

— Прости, не понял? — спросил Стефоми с выражением растерянности.

— Э-э-э… Мне нужно присматривать за рыбками одного человека, — пробормотал я, при этом моя рука автоматически потянулась к карману, где лежала коробочка с кормом. — Но вообще-то, я не против, — поспешно добавил я. «Что я делаю? Брр… Зачем я говорю ему это?»

— Чьих-то рыбок? — спросил Стефоми, удивленно глядя на меня.

— Да! Они не мои. Я только… Это просто любезность… пока они не вернутся из отпуска…

— Габриель, — сказал Стефоми, к счастью прервавший меня на полуслове, прежде чем я успел окончательно запутаться, — не пойми меня неправильно, но плюнь ты на этих чертовых рыбок. Ты сможешь проведать их завтра, за ночь они с голоду не помрут. И уверяю тебя, беседа со мной окажется гораздо более оживленной, чем с любой из этих рыбок… — Он сделал паузу. — Впрочем, это будет зависеть от того, сколько я выпью. Так что гарантировать ничего не могу.

Я рассмеялся. Сразу исчезли все тревоги. Конечно, рыбки были важным делом, но в данный момент более важным был Стефоми. И если он станет задавать какие-нибудь неподходящие вопросы, я прямо скажу, что в разговоре предпочел бы не касаться моего прошлого. Проблема решена.

Выйдя на улицу, мы обнаружили, что дождь прекратился, а солнце уже садится. Мы прошли мимо памятника Тысячелетия, свернули на улицу Állatkerti и вскоре оказались перед «Gundels» — самым знаменитым в Венгрии рестораном. Стефоми был крайне удивлен, узнав, что я здесь не бывал, хотя, конечно же, слышал об этом шикарном заведении. Оно помещалось в величественном старинном здании с филенчатыми белыми потолками, старинными картинами на стенах и колоннами из полированного орехового дерева, установленными по всему просторному залу. В дальнем углу негромко играл пианист, отблески рассеянного света переливались на колоннах и элегантной старинной посуде.

Как только нас усадили за стол, я задал Стефоми вопрос относительно его имени, чтобы отвлечь его от возможного намерения задать какой-либо вопрос личного характера мне. Едва я при этом упомянул архангела Задкиила, Стефоми удивленно поднял брови.

— Ты, видимо, хорошо знаешь всех этих своих ангелов, — сказал он. — Кажется, Задкиил считается ангелом… этого… памяти?

От явного акцента на последнем слове я буквально подскочил и опрокинул бокал с вином.

— Боже мой, как ты неосторожен, — слегка пожурил меня Стефоми и попросил официанта прибрать на столике.

«Он не может знать… Он не может знать о моей проблеме…»

— Ты в порядке? — спросил он, когда официант отправился за новым бокалом для меня.

— Да, конечно! Я прекрасно себя чувствую, а в чем дело? Почему ты спрашиваешь? — испуганно выпалил я.

Стефоми как-то странно посмотрел на меня:

— Ты выглядишь несколько обеспокоенным, вот и все.

— Нет, — сказал я, нервно проводя рукой по волосам. — Нет, нет. Я только…

— А ты случайно не диабетик?

— Надеюсь, что нет, — ответил я, тщетно пытаясь подавить нервный смешок.

— Ну и хорошо. Во всяком случае, нам сейчас принесут поесть.

Огромным усилием воли мне удалось восстановить душевное равновесие. Наша трапеза продолжалась, и через некоторое время я переключился на безалкогольные напитки. Грустно вздохнув, Стефоми согласился, что спиртного было уже достаточно, и с кривой улыбкой выразил готовность последовать моему примеру.

Я вовсе не имел что-либо против выпивки. Мне только хотелось оставаться настороже в случае, если Стефоми задаст такой вопрос, в ответ на который придется быстренько что-нибудь придумать. Я не мог рисковать… Ведь, слегка перепив, я мог выдать ему всю правду или сообщить что-нибудь не менее ужасное. Хотя, скорее всего, он воспринял бы все это лишь как пьяную болтовню.

В какой-то момент в нашем разговоре всплыла тема музыки, и Стефоми сообщил, что у него есть великолепная, бесценная старинная скрипка работы несравненного итальянского мастера Амати, который был учителем великого Антонио Страдивари.

— Скрипка? — быстро переспросил я.

— Да, а ты играешь?

— Э-э-э… нет, не думаю.

— Не думаешь? — удивился Стефоми. — Я полагаю, ты должен был бы помнить о чем-либо подобном.

Я поспешно рассмеялся, стараясь загладить возникшую неловкость.

— Ведь, кажется, есть мнение, что на скрипке умеет играть сам дьявол? — спросил я, вспомнив одну из картинок в моей книге.

Стефоми удивленно поднял бровь:

— Да, существуют легенды, рисующие дьявола как совершенного скрипача. Кажется, об этом даже есть песня или что-то в этом роде. Будто бы дьявол и мальчик-скрипач заключили пари о том, кто из них сыграет лучше. В песне выигрывает мальчик, игравший для своей души. Но если верить легендам, то мастерство Сатаны в игре на скрипке является непревзойденным как в этом мире, так и в любом другом.

Игривый тон Стефоми ясно говорил о том, что он не верит ничему из сказанного, и все же это вызвало во мне некоторое беспокойство.