Сергей Кремлев - Россия и Германия: Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера

• Название: Россия и Германия: Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера
• Автор: Сергей Кремлев
• Издательство: АСТ
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-020639-9

В XX веке весь мир был потрясен двумя крупнейшими войнами между Россией и Германией.

Автор книги С. Кремлев аргументированно и убедительно доказывает, что кровопролития могло бы и не быть, поскольку весь ход мировой истории наглядно подтверждает, что две великие державы — союзники, а не враги.

---

Германию бывшие победители все еще не желали принимать в некий новый «европейский концерт» как полноправного участника. Но ведь могло быть и так, что стремление англо-французов (а еще более Америки) иметь немцев в качестве дополнительного рычага своей антисоветской политики перевесило бы «версальскую» спесь…

В 1925 году в Швейцарии, в Локарно, проходила конференция, которая как раз и обеспечивала Германии некоторое формальное «равноправие» среди других европейских держав, и как раз в силу того, что Англия (а значит и США) хотела обеспечить возможность создания такого блока против СССР, в котором участвовала бы и Веймарская Германия.

Немцы тогда сумели вывернуться и на уничтожение «духа Рапалло» не пошли. Хотя объективно Локарно было именно против Рапалло и направлено.

Более того, в 1926 году в Берлине был заключен советско-германский договор о ненападении и нейтралитете. Увы, несмотря на это, у идеи политического сближения — на базе твердого мирного сосуществования и невмешательства во внутренние дела друг друга — в обеих странах были не только сторонники, но и враги.

1 мая 1929 года, первого «московского» года Дирксена, перед германским послом, стоявшим на трибуне дипломатического корпуса, на первомайской демонстрации пронесли модель «империалистического» броненосца под германским флагом.

Дирксен усмотрел в этом оскорбление Германии (да и был в том прав — если уж кому-то хотелось вывесить на модели чей-то конкретный флаг, то политически верным был тогда один вариант: британский «Юнион Джек»). Сразу после демонстрации Дирксен бросился на прием к заместителю наркома Карахану, но тот его не принял.

Получалось странно: недавно сам Рыков выразил готовность принять в случае нужды германского посла без каких-либо проволочек, а тут немцу отказывал всего-то замнаркома. Лишь 3 мая все еще не успокоившегося Дирксена принял член коллегии НКИД Стомоняков.

— Я стыжусь за германо-советские отношения, господин Стомоняков! Зачем было доставлять радость нашим общим врагам?

— Господин посол! Вы сносились с товарищем Караханом, и я не могу предвосхищать его официальный ответ, — важно ответствовал Стомоняков.

Потом выдержал паузу и продолжил:

— Могу высказать личное мнение… Я не был на Красной площади, но Первое мая у нас давно стало народным праздником, и шествие носит часто карнавальный характер.

— Такую модель за два часа не сделаешь, — запальчиво возразил Дирксен. — Ее готовили заранее, и можно было…

— Ну-ну, органы власти просто физически не в состоянии контролировать все плакаты, карикатуры и фигуры, которые каждая группа изготовляет по собственной инициативе и носит по городу.

Стомоняков был подчеркнуто вежлив и разведя руками сказал:

— Я не вижу никакого издевательства над германским флагом в том факте, что на модели броненосца был маленький германский флаг.

— Но та колонна, которая несла броненосец, возглавляла все первомайское шествие! — опять не согласился Дирксен.

— Совершенно случайно… Без сомнения, совершенно случайно, — «успокоил» посла член коллегии.

Дирксену поясняли, что, мол, на какой-то фабрике рабочие решили сделать модель броненосца, чтобы «посмеяться над патриотизмом германских социал-демократов».

Уважаемый мой читатель! Я далек от мысли, что эта внешне «булавочная» провокация с «маленьким германским флагом» замышлялась на очень уж высоком уровне. Но и случайностью тут ничего не объяснишь… Первомайская демонстрация в Москве — не шествие в Новохоперске!

И в этой мутной «капле воды» вся грязь бесперспективного коминтерновского подзуживания «пролетарской революции» в Германии выявлялась вполне отчетливо…

ПРОЙДЕТ четыре года. Московский посол Германии Герберт фон Дирксен приедет весной 1933 года в Берлин для доклада новому рейхсканцлеру Адольфу Гитлеру. Незадолго до этого — 23 марта — Гитлер выступил со своей знаменитой речью перед рейхстагом о внешней политике Третьего рейха, где тон в части отношений с СССР был вполне позитивным.

И теперь Дирксен хотел уже при личной и конфиденциальной встрече с главой государства понять, что это — политическая фраза или реальный курс?

Маленькая деталь: когда позднее тот же Дирксен будет назначен послом в Великобританию, Гитлер так и не найдет времени его принять, точнее — просто откажет в приеме. А вот Дирксена, действующего посла в СССР, он принял в точно назначенный день, хотя тот потом сетовал, что просидеть в приемной пришлось «почти час».

Войдя в кабинет фюрера, Дирксен сразу же после взаимных приветствий начал докладывать.

Гитлер слушал внимательно и благосклонно. Затем задал несколько вопросов.

Дирксен ответил и задал вопрос сам:

— Господин рейхсканцлер, насколько мы должны там, в Москве, в своей повседневной работе руководствоваться идеями вашей речи 23 марта?

— Я был тогда вполне искренен, господин посол! И вполне готов поддерживать с Советским Союзом дружественные отношения, при условии, — тут Гитлер поморщился и закончил: — При условии, что русские не будут вмешиваться во внутренние дела Германии…

Пройдет еще семь лет, и Гитлер отдаст приказ о подготовке плана превентивного нападения на СССР. Из трезвого сторонника дружественных отношений с Россией он начнет превращаться в безрассудного ее врага. И возможно поэтому мы так и не сделали никогда ни одной серьезной попытки разобраться самостоятельно (без аланов буллоков) — кем же был для Германии и кем мог стать для России этот немец австрийского происхождения?

Из тысяч книг о Гитлере лишь считанные десятки можно считать заслуживающими серьезного внимания. А действительно основополагающих и того меньше.

Это, во-первых, — единственная аутентичная, то есть полностью достоверная, книга самого Гитлера «Mein Kampf».

Далее книга, текст которой можно считать относительно аутентичным, — знаменитые «Застольные разговоры», чьей основой стали стенографические записи Генриха Гейма и Генри Пикера.

Затем… Затем, в общем-то, всё! Если к уже упомянутому прибавить официальные стенографические отчеты о совещаниях с участием Гитлера; документы, им лично подписанные; тексты его речей и служебные записи типа «Военного дневника» генерала Гальдера, то безупречно достоверные источники этим, пожалуй, и исчерпываются.

Почему? Да хотя бы потому, что лишь записанному, скажем, тем же Гальдером в текущем масштабе времени можно верить полностью. Но вряд ли так же безоговорочно можно верить написанному позднее уже мемуаристом Гальдером.

Вот пример… Граф Клаус Шенк фон Штауффенберг знаменит тем, что в реальной истории именно он испортил новые брюки фюрера взрывом бомбы, принесенной в портфеле на оперативное совещание в растенбургское «Волчье логово» 20 июля 1944 года.

Через многие годы престарелый Гальдер рассказывал о своих контактах со Штауффенбергом так: «Мы часами вновь и вновь анализировали возможность устранить этого изверга»… И когда же? Если верить Гальдеру — во второй половине 40-го и первой половине 41-го года…

Что здесь правда? Ну, во-первых, то, что Штауффенберг и Гальдер, связанные личным знакомством, тогда действительно не раз встречались. Правда и то, что Гальдер был в конце 30-х недоволен «авантюризмом фюрера», как и почти весь старопрусский генералитет (впрочем, сам Гальдер был баварцем).

Но после падения Польши и особенно после падения Парижа брюзжание временно прекратилось. Это — тоже факт.

Все остальное конечно — ложь… Оказывается, и педантичным генштабистам хочется в глазах истории выглядеть припомаженными. То, что в своих заметках для доклада на совещании начальников высших штабов 13 декабря 1940 года генерал-полковник Гальдер писал: «Решение вопросов о гегемонии в Европе упирается в борьбу против России» — это факт. Он об этом и в дневнике писал.

И этот факт никак не стыкуется с заявлением о том, что тогда же (!) Гальдер якобы величал фюрера «извергом»…

Нет, тогда подобные выражения вряд ли употреблял даже горячий Штауффенберг. Тогда, когда рейх получил Европу не благодаря генералитету, а вопреки его сопротивлению замыслам Гитлера, майор и генерал-полковник наверняка обсуждали не более чем тревожащие туманные перспективы развития событий.

Гальдера Гитлер в 1942-м отстранил.

Штауффенберга под полночь 20 июля 1944 года расстреляли при свете фар военного грузовика.

Так что после войны, прошедшей в реальной истории, Гальдер мог беспрепятственно изображать из себя героя-антинациста. И не он один…

Даже Вальтер Шелленберг в своих послевоенных мемуарах дал такой литературный портрет своего бывшего фюрера, что хоть в «Правде» публикуй!

ПОЭТОМУ, дорогой мой читатель, не мешает нам хоть немного поразмыслить над массивом документальных и псевдодокументальных источников.