Кирилл Пестряков - Эадор. Кровь Властелина

• Название: Эадор. Кровь Властелина
• Автор: Кирилл Пестряков
• Жанр: Фэнтези

Книга написана по компьютерной игре — Эадор (www.eador.com). Зная отношение почти всех любителей фэнтэзи-литературы к произведениям по комп. играм, сразу хочу сказать, что моё творение является вполне самостоятельной работой. Разработчик игры ознакомился с моей книгой, и свой труд я высылаю на конкурс с его полного согласия. Надеюсь, что мне удастся убедить читателей в том, что моя работа не является второсортной 'опиской' из бессчетного количества шлака на тему знаменитых компьютерных игр. Мною задуман цикл из четырех книг. На данный момент написаны две: 'Ангел и Демон' и 'Король гоблинов'. Жанр произведения: юмористическое фэнтэзи Главные герои: 1) Англир — молодой послушник церкви Светлого Владыки. Честный и добрый персонаж. Как и все правильные люди склонен корень всех проблем искать в самом себе. Настолько переусердствовал в поисках 'бревна в собственном глазу', что в упор старается не замечать 'березовую рощу' в очах второго главного героя. 2) Принцесса Люция — второй главный герой. Типичная стервозная и изнеженная особа. К сожалению, в детстве няньки недосмотрели за её воспитанием, и юная дворянка вместо того, чтобы заниматься рукоделием, тайно начала изучать магию. В результате ересь чернокнижия овладела девушкой настолько, что она не пожелала выходить замуж за тщательно подобранного королевским двором жениха. 3) Контрабандист Жупель — наглый и циничный гоблин. Впрочем, других гоблинов на свете и не бывает. Основное действие книги происходит в фэнтэзи-мире, по традиции населенный самими разнообразными мифологическими расами. Когда-то давным-давно здесь произошел Катаклизм, и единая некогда планета раскололась на части. История книги начинается на одном из многочисленных осколков, сохранившихся после того, как Великий Светлый Владыка заново зажег Солнце, даровав смертным право на жизнь. Основная идея книги просто состоит в том, чтобы рассказать читателям веселую и интересную историю. Скрытый смысл проявляется позже, и, возможно, тот, кто прочтет произведение, задумается над тем: что как твердолобых добряков, так и циничных злодеев всегда, в конечном счете, преследуют неудачи. А всё от того, что и те, и другие видят мир однобоко. Сюжет: Очень сложно пересказать в паре слов. История начинается с того, что принцессу Люцию в результате политических интриг ссылают в отдаленные окраины королевства, как раз туда, где находится монастырь, в коем принял послушание Англир. Юноша влюбляется в девушку, но понимая, кто он, и кто она, а также опасаясь за свой сан, всячески старается это скрыть. Одновременно Люция приносит послушнику массу проблем. Во время своего изучения магии принцесса успела 'продать душу' загадочному чернокнижнику, вздумавшему завоевать весь осколок. По неизвестным для героев причинам, могущественный колдун приказывает своим войскам убить свою лучшую ученицу. Англир и Люция вынуждены спасаться бегством. Героям предстоит пережить много приключений, распутав сложнейший клубок заговоров. Не только черный колдун положил глаз на девушку. В происходящее то и дело вмешиваются самые разные силы, претендующие на мировое господство. Героям предстоит понять, что задумали: чернокнижник, тот, кто посмел именовать себя Светлым Владыкой, а так же учесть коварные замысла демонов Хаоса. Но даже всё это может подождать, когда в свои собственные передряги наших героев решил втянуть Его Наинеблагороднейшее Величество — Король гоблинов.

---

— Это трактир, — заметила официантка, — воду можете и в окрестной луже похлебать!

Люция вспыхнула! Щечки её покрылись гневным румянцем. С подобным обслуживанием принцессе ещё сталкиваться не приходилось. Жупель, вспомнив про своё распухшее ухо, поспешил остудить нрав принцессы.

— Она права, госпожа ведьма, — пояснил контрабандист, — здешняя вода не для вашего желудка, а вот после кваказябки даже голова наутро не болит! Почти….

Я печально вздохнул. Видимо, нам и вправду ничего другого не оставалось. С проблемой нехватки чистой воды сталкивались во всех крупных городах всех рас, не исключая известных всему миру чистоплюев — эльфов. Ещё на заре первых цивилизаций данную трудность решали с помощью спиртного. Гномы варили пиво, половинчики и люди отдавали предпочтение вину, эльфы нежным ликерам, кентавры обожали наливку из луговой клюквы, орки потребляли молочно-белую бражку, гоблины, видимо, отдавали предпочтение кваказябке. Несмотря на всем известный побочный эффект, свойственный при неуемном потреблении любого из вышеуказанных напитков, все спиртовые жидкости при разбавлении очищали воду от заразы. Во всяком случае, именно грязная вода, как правило, становилась первопричиной всех эпидемий чумы, моров и отравлений; от пива же ещё никто ничем не заразился. Правда, многие мудрецы поговаривали, что спирт был отнюдь не подарком Светлого Владыки, а гнусным извержением Хаоса, на что Святой Великомученик Феофан Миролюбский всегда возражал: "Душу разлагает ересь, а не доброе вино!".

— Ну, значится, графинчик кваказябки, — моргнула разносчица, — чем закусывать будете?

— Да сухарей каких-нить. А что ещё есть? — спросил Жупель, — я сегодня богач!

— Омлет из яиц василиска! — улыбнулась официантка, — только сегодня и только сейчас. Всего пятьдесят золотых порция!

Я поперхнулся. Мы явно не настолько богаты! Жупель, надо отдать должное, тоже умел считать.

— Тащи омлет из яиц гадюки! — сказал он, положив на стол серебряную монету.

— Бородавка, ты — нахал, — поморщилась разносчица, — у нас три охотника на гадюк в болотах пропали, а ты суешь гроши.

— Если на твоего хозяина работают бездари — это целиком его вина, — улыбнулся гоблин, — не строй мне глазки, как кобра-девственница, все знают, что гадюк разводит шурин Хрюндука, а потом выдает их за яйца гарпий, а то и василисков!

— А ты откуда знаешь? — ужаснулась гоблинка.

— А кого, по-твоему, эти жлобы наняли доставить ценный груз в Алиссию, когда тамошнему коллекционеру-извращенцу захотелось в свой питомник гарпию?! То-то видать мужик удивился.

Жупель подло расхохотался. Разносчица пожала плечами.

— Я не буду кушать яйца гадюки! — встряла Люция.

Контрабандист уже по привычке почесал больное ухо.

— У вас ничего не осталось с тех пор, когда здесь "гостили" солдаты Белеза? — спросил он у гоблинки.

Разносчица кивнула.

— И сейчас ещё иногда наместник захаживает, — сообщила она, — можем пожарить рыбу.

— Несите, — сказал я.

Конечно, было бы предпочтительнее, если рыбу отварили, как-то так безопаснее, но ждать чудес от местных поваров не приходилось.

Кивнув, разносчица удалилась. Уже через пару минут на столе у нас оказался графинчик с кавказябкой и уголь в плошке, почему-то именуемый сухарями. Горячего пришлось обождать. Не теряя времени, Жупель забил рот жареным хлебом. Удивительно, но все его зубы выдержали столь суровое испытание. Я тоже рискнул попробовать. Есть хотелось ужасно. Зажаренные до черноты сухари оказались вполне съедобными, но оставляли во рту горькое послевкусие. Сразу захотелось пить. Жупель мигом принялся разливать по стопкам кваказябку. Так вот, значит, с чем пили эту гадость?! По виду местное пойло напоминало странный зеленоватый кисель, по запаху отдавало болотом. В графине — то ли для лучшего вкуса, то ли просто для красоты — плавал камыш. Люция презрительно отодвинула от себя стопку, но поскольку девушка до этого побрезговала сухарями, её не мучила сильная жажда

— За новую жизнь! — произнес Жупель и залпом осушил содержимое своей рюмки.

Спустя миг лицо гоблина странно перекосилось, глаза зажмурились. Мотнув головой, контрабандист тяжело выдохнул пары кваказябки.

— Забориста, чертовка, — произнес нелюдь, — сразу чувствуется, не разбавляли.

Я поднес стопку ко рту и аккуратно пригубил.

— Ээээ…. Нет, брат, — одернул меня Жупель, — так не пойдет, залпом её, гадину, залпом!

Не знаю, почему я послушался. Поначалу кваказябка легко пролилась по языку в горло, но затем как будто пришел удар. Уверяю, даже безутешная вдова, схоронившая на войне мужа, не могла ощутить ту горечь, что вмиг появилась у меня во рту. Ощущение было, как от разжеванного без хлеба чеснока. Более того, хоть до этого мне никогда не приходилось жевать ни камыша, ни болотных водорослей, в этот момент я отчетливо почувствовал, каковы они на вкус.

— Занюхивай! — посоветовал Жупель, сунув мне под нос сухарик.

Запах пережаренного хлеба! О! Каким он был на самом деле возвышенным, чистым и ободряющим. Его хотелось вдыхать, как благовония в храме!

— Сразу повторим! — не успокаивался контрабандист, снова потянувшись к графину.

Мы выпили по второй. Выдохнув, я зачерпнул горсть сухарей и с удовольствием прожевал. Сейчас это казалось пищей богов.

— Хорошо пошла, — блаженно протянул Жупель.

Как ни странно, я был вынужден с ним согласиться. Неожиданно и впрямь стало хорошо. По животу растеклось приятное тепло. Разум впервые за долгое время пребывал в полнейшем блаженстве. Полумрак заведения теперь не раздражал, а наоборот, давал отдых глазам. Ни о чём не стоило беспокоиться. Грязь на стенах, столах и полу? Не страшно. Так даже душевнее. Страшная, как сама смерть, разносчица? Ну, тут уж ничего не поделаешь, да и неважно всё это. Вот бы ещё кто на гармошке сыграл! Но, увы, тупые нелюди, нет у них искусства, музы и тонкой материи. Особенно у того у старого хрыча у стойки! В ухо бы ему врезать, паршивцу зеленомордому!

— Ещё по стопочке? — предложил мне Жупель.

Я благосклонно кивнул. Люция недовольно на нас посмотрела, но промолчала.

Вскоре нам принесли горячее. Рыба оказалась пережареной с одной стороны и сыроватой с другой, вдобавок её недосолили, но под кваказябочку душевно шло любое блюдо.

Жупель как раз подумывал разлить ещё по одной, когда дверь трактира отворилась, и в зал ввалился новый посетитель. Назвать его обычным гоблином язык не поворачивался. Нелюдь был облачен в лохмотья, расшитые в странное подобие церковной рясы. Кожа гоблина казалась неестественно бледной, а взгляд был совершенно безумным. Черные зрачки глаз жили каждый своей жизнью, вращаясь в разные стороны. В правой руке нелюдь сжимал ветку орешника, на которой, подобно поплавку, болтался кошачий череп, подвязанный тонкой веревочкой. В левой руке гоблин держал (о чудо!!!) молитвенник! Изрядно помятый и потертый, но с всё ещё различимым символом орла на обложке, знаком Творца нашего — Светлого Владыки!

— Покайтесь, грешники! — заорал нелюдь.

Руки гоблина тряслись. Глаза бешено вращались. Кошачий череп дергался подобно детской погремушке.

— Суть ваша — грех! Тьма пропитала души! Жадность и алчность захватили разум. Гордыня страшная объяла сердце, а похоть — чресла. Опомнитесь, твари низменные! Вспомните о пламени сжигающем, об огне адском, что болью грехи выжигает. Покайтесь перед теми, кому недодали, кого обидели, осиротили, обескровили. Ибо час расплаты близок. Уже слышится повсюду яростный вой! Горят трубы ангельские!

На миг в трактире воцарилась мертвая тишина, а затем зал взорвался от хохота!

— Ну, ты даешь, старый Хрыч, — рассмеялся гоблин у стойки, — на вот, остуди "трубы ангельские".

Хмыкнув, нелюдь бросил к ногам горе-проповедника медную монетку. Остальные посетители мигом подтянулись. Жупель не остался в стороне, довольно улыбаясь, контрабандист швырнул два медяка. Равнодушными к речи остались только орк-вышибала да владелец заведения.

Гоблин поспешно упрятал молитвенник, бросился на колени и принялся собирать деньги. Получалось у него плохо. Монетки прыгали в трясущихся руках, проскальзывая между кривыми пальцами.

— Помоги, Боже, помоги, — причитал нелюдь.

То ли Светлый Владыка и впрямь решил на миг бросить все свои дела, забыв про войны, мор, козни еретиков, мучения святых и прочие беды, дабы помочь несчастному гоблину, то ли тот сам, при упоминании Святого Имени Его, нашел в себе необходимые силы, но вскоре все монеты оказались собраны.

Стремясь не рассыпать добычу, нелюдь поспешил к стойке.

— Три стопки кваказябки! — потребовал гоблин.

Трактирщик тоскливо крякнул, видимо, правоверный посетитель успел ему порядком поднадоесть, однако, потянулся к бутылке с вожделенной выпивкой. Не потрудившись взять чистый стакан, Хрюндук заполнил кваказябкой собственную недопитую стопку и протянул её гостю. Гоблин с всё ещё трясущимися руками принял сосуд и, умудрившись не расплескать, залпом выпил.