Кирилл Пестряков - Эадор. Кровь Властелина

• Название: Эадор. Кровь Властелина
• Автор: Кирилл Пестряков
• Жанр: Фэнтези

Книга написана по компьютерной игре — Эадор (www.eador.com). Зная отношение почти всех любителей фэнтэзи-литературы к произведениям по комп. играм, сразу хочу сказать, что моё творение является вполне самостоятельной работой. Разработчик игры ознакомился с моей книгой, и свой труд я высылаю на конкурс с его полного согласия. Надеюсь, что мне удастся убедить читателей в том, что моя работа не является второсортной 'опиской' из бессчетного количества шлака на тему знаменитых компьютерных игр. Мною задуман цикл из четырех книг. На данный момент написаны две: 'Ангел и Демон' и 'Король гоблинов'. Жанр произведения: юмористическое фэнтэзи Главные герои: 1) Англир — молодой послушник церкви Светлого Владыки. Честный и добрый персонаж. Как и все правильные люди склонен корень всех проблем искать в самом себе. Настолько переусердствовал в поисках 'бревна в собственном глазу', что в упор старается не замечать 'березовую рощу' в очах второго главного героя. 2) Принцесса Люция — второй главный герой. Типичная стервозная и изнеженная особа. К сожалению, в детстве няньки недосмотрели за её воспитанием, и юная дворянка вместо того, чтобы заниматься рукоделием, тайно начала изучать магию. В результате ересь чернокнижия овладела девушкой настолько, что она не пожелала выходить замуж за тщательно подобранного королевским двором жениха. 3) Контрабандист Жупель — наглый и циничный гоблин. Впрочем, других гоблинов на свете и не бывает. Основное действие книги происходит в фэнтэзи-мире, по традиции населенный самими разнообразными мифологическими расами. Когда-то давным-давно здесь произошел Катаклизм, и единая некогда планета раскололась на части. История книги начинается на одном из многочисленных осколков, сохранившихся после того, как Великий Светлый Владыка заново зажег Солнце, даровав смертным право на жизнь. Основная идея книги просто состоит в том, чтобы рассказать читателям веселую и интересную историю. Скрытый смысл проявляется позже, и, возможно, тот, кто прочтет произведение, задумается над тем: что как твердолобых добряков, так и циничных злодеев всегда, в конечном счете, преследуют неудачи. А всё от того, что и те, и другие видят мир однобоко. Сюжет: Очень сложно пересказать в паре слов. История начинается с того, что принцессу Люцию в результате политических интриг ссылают в отдаленные окраины королевства, как раз туда, где находится монастырь, в коем принял послушание Англир. Юноша влюбляется в девушку, но понимая, кто он, и кто она, а также опасаясь за свой сан, всячески старается это скрыть. Одновременно Люция приносит послушнику массу проблем. Во время своего изучения магии принцесса успела 'продать душу' загадочному чернокнижнику, вздумавшему завоевать весь осколок. По неизвестным для героев причинам, могущественный колдун приказывает своим войскам убить свою лучшую ученицу. Англир и Люция вынуждены спасаться бегством. Героям предстоит пережить много приключений, распутав сложнейший клубок заговоров. Не только черный колдун положил глаз на девушку. В происходящее то и дело вмешиваются самые разные силы, претендующие на мировое господство. Героям предстоит понять, что задумали: чернокнижник, тот, кто посмел именовать себя Светлым Владыкой, а так же учесть коварные замысла демонов Хаоса. Но даже всё это может подождать, когда в свои собственные передряги наших героев решил втянуть Его Наинеблагороднейшее Величество — Король гоблинов.

---

— Вы же знаете, что король не останется в долгу за спасение дочери. Возможно, вас помилуют! — сказал я.

Старик покачал головой.

— Они могут подавиться своим помилованием. В конце концов, здесь мне спокойно. Я стар, и теперь меня интересуют только мои научные эксперименты. Кстати…

На миг старик замер, о чем-то задумавшись.

— Я не знаю целебных чар, — заметил он, — но как-то в распоряженье мне попался любопытный свиток с ритуалом, который мог бы ей помочь. Мне было бы действительно интересно его провести, дабы записать последствия.

Это была зацепка. Единственный шанс доказать, что я прожил этот день не напрасно.

— Что вам нужно для ритуала?

— Твоя жизнь, — просто ответил старик.

Я замер с широко открытым ртом.

— Жизнь? — как дурак, переспросил я.

— Верно, — улыбнулся старик, — вернее, полжизни. Что скажешь на то, чтобы поделиться своей жизнью с принцессой.

— Но…

— Решай быстрее, она уже умирает, ритуал сработает, только если вы оба до его начала будете живы.

У меня закружилась голова. Отдать жизнь за кого-то. Не этого ли требовали от меня святые книги, не к жертве ли призывала светлая вера? Но я не хотел умирать, очень не хотел. Я не был таким, как Тимоф, способным ради веры и блага всего человечества прыгнуть в огонь. Черт побери, несмотря на обилие прочитанных книг, а скорее благодаря ему, я никогда не испытывал такого чувства, как боль за всех людей. Гораздо больше мой разум всегда занимало состояние близких, друзей, родителей. К остальному я не то что бы был слеп или глух, просто они меня не интересовали. Возможно, а вернее даже, вероятно, такой подход был неверен, однако мне хотелось думать, что, если каждый подумает о своем ближнем, то лучше станет всем. Подобно тому, как каждая доска подпирает только свою соседку, но вместе из них получается прочный забор. Я всегда считал, что нужно заботиться о малом, дабы из него выросло целое. Благо Великого Королевства не интересовало меня, ну, почти не интересовало. Но Люция… Жизнь прекрасной Люции. Нет, я понял, что не хотел спасать королевскую особу, но стремился защитить и уберечь эту волшебную, сказочно красивую девушку. Возможно, где-то она стала мне близкой. Кто-то сказал бы, что это любовь, кто-то назвал глупостью. Что бы мной ни двигало, я не мог её бросить. В конце концов, не мы ли — мужики, глобальное племя, именуемое сильным полом, вечно клянемся умереть за нашу любовь. И вот этот миг настал. Глобальное красивое изречение сузилось вдруг до узких конкретных рамок. Либо ты, либо она. Выбирай, милок!

Люция снова разразилась кашлем.

— Ей осталось недолго…, - заметил старик.

— Хорошо, — произнес я, — я готов к смерти.

— Смерти?! — покачал головой старик, — нет, парень, просто твоя жизнь будет дарована ей, не рассчитывай на избавление. Идем со мной.

Я не понял, о чем он говорил, но покорно поднял Люцию и последовал в дом чернокнижника. Внутри всё оказалось ещё более ухоженным, чем снаружи. Дом состоял из одной единственной комнаты, служившей магу и столовой, и спальней, и библиотекой, и лабораторией. В дальнем углу располагалась низкая, забросанная шкурами кровать. Рядом с ней стоял длинный, простирающийся почти на всю стену стеллаж, заваленный книгами. О! Тут был полный набор ереси. Книги и свитки, о которых я только слышал, но даже никогда не рассчитывал, да и не хотел, увидеть. И "Некромантия для чайников" Григориуса Аббаддо, и "Сила крови девственниц" Алесандро Брикко Темного, и "Демонический круг" Дируса Граббо Злобного, и "Мужчина на шабаше" матроны Глиссии Распутной, а также "Армагеддон" Лифераса Эхваро, книга настолько ужасная, что, по слухам, текст её можно было написать лишь кровью дракона, и выдержать его мог только изготовленный из человеческой кожи папирус. Напротив стеллажа стоял большой заваленный различными алхимическими колбами стол. Рядом с ним располагалась массивная, выложенная из красного кирпича печь, широкая труба которой уходила на крышу. Мне стало не по себе. По слухам, именно в таких печах ведьмы зажаривали несчастных путников. Один из углов комнаты был полностью расчищен, и на полу его красовалась начерченная красным цветом пентаграмма. Почему-то я не сомневался, что краской для дьявольской фигуры послужила кровь.

— Положи её на пентаграмму! — приказал старик.

Я отрицательно замотал головой. Отправить прекрасную Люцию на этот дьявольский рисунок?! Нет!

— Либо верь мне, либо убирайся! — не выдержал старик.

Мне захотелось взывать от отчаяния, но я сдержался. Чернокнижник был прав, что бы он ни задумал, мне оставалось только довериться ему. Проклятье!

— Ты сгоришь в аду, если обманешь! — предупредил я.

Старик рассмеялся.

— А если верить обожаемым тобой догматам, разве мне уже не уготована указанная участь?

Я прикусил губу. Действительно, судя по окружающим нас предметам, старик уже загубил свою душу, и в этом смысле он действительно мог делать, что хотел. Хуже бы ему не стало.

Подчинившись, я аккуратно положил Люцию в центр пентаграммы. По счастью, принцесса ещё была жива.

Удовлетворенно кивнув, старик подошел к своему столу, взял несколько пробирок и принялся что-то перемешивать.

— Долго? — поинтересовался.

— Все, кто торопятся, торопятся на тот свет, — ответил чернокнижник, — на вот.

Старик взял откуда-то со стола и швырнул мне магический кристалл.

— Используй свою магию. Продли пока ей жизнь.

Я не стал встревать в спор и доказывать, что обладаю не магией, а молитвой. Сейчас это не имело значения. Кристалл чернокнижника был полностью заряжен. Направившись к Люции, я принялся читать одну молитву за другой. На время принцессе стало лучше, но я был слишком слаб. По сути, все мои силы могли лишь ускорить естественный процесс заживления ран, а принцесса уже явно перешла черту, после которой не было возврата. Только действительно сильная магия могла сейчас ей помочь.

Наконец, спустя пять минут старик закончил процесс и поднес мне какую-то чашу, доверху заполненную странной фиолетовой жидкостью.

— Яд? — спросил я.

Старик хмыкнул.

— Смотря как посмотреть, — ответил он, — чисто формально — это эликсир. Черный лотос, перемешанный с сильнейшими болотными травами, вызывающими галлюцинации. С определенной точки зрения — чистейший яд для ума.

— И в чем смысл?

— Всё просто, мальчик. Эликсир введет твой разум — или твою душу, понимай, как знаешь, в такое состояние, что на какое-то время она отправится далеко-далеко. Этого времени хватит, чтобы заселить твое тело другой душой.

— Я не понимаю.

— В этом суть ритуала. Принцессе нужна новая жизнь.

— Моя?

— Верно. С помощью эликсира и своей магии я солью ваши души в одну.

— То есть?

— У вас будет одна жизнь на двоих. Вы окажетесь связанными до конца. Ваши силы и, возможно, ваши мысли станут одним целым.

— Что за дьявольщина?!

— Другого способа я не знаю, мальчик. У меня тут не храм. Возможно, это будет благословение, возможно, проклятье, но после ритуала вы будете представлять собой одно целое. Не на физическом плане, конечно, но в Астрале у вас будет один мыслеобраз. Воистину, это будет величайший эксперимент.

— Мыслеобраз? — удивился я, услышав новое понятие.

— Совершенно верно.

— Я ничего не понимаю!

— Поймешь позже, а сейчас заткнись и пей. Нет времени проводить научные лекции!

Я приблизил чашу к своим губам и закрыл глаза. В ноздри ударил приятный запах. Что ж, по крайней мере, это не будет противно. О свойствах черного лотоса оказывать сильнейшее воздействие на сознание человека я знал, но о такой магии мне ещё не приходилось слышать. Объединить две души одной жизнью, как это? Я сильно надеялся, что старик не вздумал сделать из меня с Люцией одного гермафродита. Я предпочел бы скорее умереть, чем так жить, но вроде как о телах речь не шла. Старик говорил про неизвестный мне Астрал и какие-то мыслеобразы. Ничего не понятно. Но, какой у меня был выбор? Откажись я пить, и Люция умрет. А я вложил в её спасение слишком много сил. Хотя даже не это, я хотел, чтобы она жила. Не представлял без неё своего существования. Любовь или безумие? Этого я не знал. Да и не хотел знать. Собрав в кулак всю свою волю, я шепотом спросил благословения у Светлого Владыки и одним махом осушил чашу.

В следующий миг мои глаза заволок какой-то туман, а затем я почувствовал, что засыпаю, Моя голова бессильно упала на тело принцессы. По крайней мере, если я умирал, то умирал счастливым. Люция была со мной.

Глава VI "Путешествие в Астрале"

Я летел неведомо куда. Мое тело видоизменилось. Я перестал ощущать его тяжесть. Не было ни боли, ни покалывания, ни всех тех ощущений, что уже настолько вошли в жизнь, что начинаешь их замечать, только когда они пропадают. Взять ту же потребность дышать. По идее, мой нос должен был втягивать воздух, но в этот момент понятия "воздух" и "нос" были какими-то относительными. Я попробовал представить себя, и неожиданно увидел, но как бы со стороны. От третьего лица. Я изумился. Это был как бы образ. Видение. Впервые в жизни я увидел себя, вернее того себя, каким представлял, или каким меня представляли другие. Я имел тело, и в то же время не имел. Жуть. Только эфемерный образ. Я посмотрел на своё лицо. Надо сказать, оно было каким-то нелепым. В выражениях своего лице я читал какую-то неуверенность, страх, где-то даже робость. Где-то внутри меня горели проблески разума, но при этом сквозил такой разброд мыслей, чувств и ощущений, что я казался нелепым, даже жалким.