Эренжен Хара-Даван - Чингисхан. Великий завоеватель

• Название: Чингисхан. Великий завоеватель
• Автор: Эренжен Хара-Даван
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9533-2627-8

Есть ли некий высший смысл в возникновении империи Чингисхана? Или чудовищная игра случайностей повергла к ногам монгольского воителя бессчетные царства Азии и Европы, губя их обитателей? Вряд ли возможен окончательный ответ на эти вопросы. Автор книги, которую вы держите в руках, Эренжен Хара-Даван – историк евразийского склада, калмык по национальности – не пошел по пути безудержной национальной апологетики. Прежде всего он стремится постичь суть самой идеи евразийской империи. Вероятно, не со всеми его умозаключениями согласится читатель. Однако мысли эта книга порождает весьма нетривиальные. И более интересные, чем хрестоматийное евразийство.

---

«Не надо забывать, что и в смысле экономическом золотоордынская власть имела дело с использованием хозяйственных ресурсов тех самых территорий, которые в настоящее время являются поприщем экономической деятельности народов России. В настоящее время нет сомнения, что это использование было многосторонним. Как выражается В.В. Бартольд, доказано, что, несмотря на произведенные монголами опустошения, первое время существования Монгольской империи было временем экономического и культурного расцвета для всех областей, которые могли воспользоваться последствиями широко развившейся при монголах караванной торговли и более тесного, чем когда-либо прежде и после, культурного общения между Западной и Восточной Азией».

«Пришедшие к процветанию в течение XVIII-XIX веков русские города Причерноморья, а также Среднего и Нижнего Поволжья представляются в широкой исторической перспективе воспроизведением и возрождением располагавшихся в тех же местах культурно-городских центров золотоордынской эпохи (Сарай на Волге, Бахчисарай и другие города в Крыму)».

«В Поволжье остатки домов с облицовкой мрамором и изразцами, водопроводы, надгробия, куски серебряной утвари, парча, венецианское стекло выступают свидетелями о жизни татаро-монгольских культурных сородичей XIII-XIV веков и… отношений с другими народами Востока и Запада».

«Ряд золотоордынских Белых царей и темников XIII-XIV веков в качестве распорядителей судьбами Российских низменностей-равнин может и должен быть сопоставляем с образами русских императоров, императриц и полководцев XVIII-XIX веков. И если среди последних мы видим много значительных и одаренных фигур, то немало их и среди первых: назовем „властного и сурового правителя" Берка; «победителя греков» темника Ногая, из чингисханидов – правителя Причерноморья 1266-1299 гг., „правосудного и расположенного к людям добра всякого вероисповедания", в то же время „властного и сильного" хана Тохту, великого Узбека, Джанибека, при котором была «большая льгота русской земле"».

«Нужно отдать должное дому Джучи и монгольской военной среде. Ряд администраторов и полководцев, выдвинувшихся в истории Золотой Орды в течение одного столетия (от середины XIII по середину XIV века – „великое столетие Золотой Орды"!) может поспорить с любым таким рядом в истории других народов и стран.

В особенности, если мы вспомним, что Золотая Орда есть только часть того целого, в центре и других частях которого действовали и Чингис, и его полководцы, и последующие великие ханы XIII века, среди которых немало крупных фигур».

«Для русского человека изучение истории этих людей полно глубокого интереса. Деятели Золотой Орды соприкасались со многими геополитическими сочетаниями, которые в настоящее время остаются в силе для России».

«Сила золотоордынской государственной традиции не была исчерпана в „великое столетие" Золотой Орды. Крупным фактором является двукратное „возрождение" государственно-политической традиции Золотой Орды. Первое из них можно назвать Тимуровым возрождением (конец XIV- начало XV века), второе – Менгли-Гиреевым или крымско-османским XV-XVIII века».[303]

Не безынтересны сведения о жизни и быте золотоордынских столиц.[304] Город у с. Селитреного является, видимо, старым Сараем (основан Батыем), город около Царева – новым Сараем (построен Узбеком). Развалины первого занимают пространство не менее 36 кв. верст (на 12 верст вдоль Ахтубы полосою в 3 версты шириной); развалины второго – не менее 48 кв. верст. Кроме того, верст на 30 (от Царева) простираются отдельные группы развалин по гребню Сырта вдоль Ахтубы. Видимо, это были мировые города в подлинном смысле слова.

Замечательны гидротехнические оросительные сооружения Нового Сарая. Город был пересечен каналами и орошен прудами (вода была проведена также в отдельные дома и мастерские). Одна из систем бассейнов располагалась по склону Сырта. Падение воды использовалось заводами, устроенными около дамб (белый уголь татарской столицы). Найдены остатки железных приводных колес в несколько пудов весом. Старый Сарай во времена Узбека являлся по преимуществу промышленным центром: развалины горнов, кирпичный завод, поташные печи, целые городки керамических мастерских. Однако и в Новом Сарае открыты остатки монетного двора, ювелирных, придворных сапожных, портновских и других мастерских. В торговом квартале обнаружены остатки товаров происхождением со всех концов монголосферы, например, кофе, чем опровергается мнение, что кофе вошло в употребление только в XVII веке. В деревянных конструкциях встречаются еловые бревна (ближайшие еловые леса отстоят от Сарая на несколько сот верст). В обоих городах были районы, состоявшие сплошь из кирпичных построек. Технически хорошо оборудованы и благоустроены были жилые дома золотоордынского города: прекрасные полы и любопытная система отопления свидетельствуют о чистоте, тепле и уюте.

В окрестностях располагались дворцы, окруженные садами. В предместьях размещались шатры прикочевавших к городу степняков. В Новом Сарае обнаружено немало христианских погребений. Там же развалины, приурочиваемые к древней русской церкви. В Сарае существовал особый русский квартал.

Наблюдения П.Н. Савицкого по этому поводу следующие: за последние века мы знаем четыре столицы, каждая из которых администрировала в свое время все пространства европоазиатских низменностей-равнин; это два Сарая, Москва и Петербург. Все четыре города на географической карте располагаются на одной прямой, а именно по линии, соединяющей устье Волги с устьем Невы. Эта линия есть как будто «ось развертывания» почвенно-ботанических зон Доуральской России. От XIII к XVIII веку административный центр этих низменностей-равнин перемещался по этой линии с юго-запада к северо-западу: каждая более поздняя столица расположена на северо-запад от более ранней: Новый Сарай на северо-запад от Старого, Москва на северо-запад от Нового Сарая, С.-Петербург на северо-запад от Москвы. В XX веке процесс пошел в противоположном направлении: столица вернулась в Москву. Возможно, что процесс на этом не остановится. В широкой исторической перспективе представляется вероятным дальнейшее перемещение столиц на юг и восток, быть может, в Среднее или Нижнее Поволжье».

Сарай в 1260 году посетил венецианец Марко Поло, пробираясь с золотой дощечкой на право взимания ямщицких подвод с другого конца монголосферы – Хан-балу (Пекин) – через Черное море в Венецию.[305] Араб Ибн-Батута описывает Сарай как город прекрасный и населенный. Полдня надо употребить, чтобы объехать его кругом. Он населен, говорит этот писатель, монголами, татарами, аланами, черкесами, русскими и греками.

Таким образом, мы здесь, очевидно, имеем дело с одной из исчезнувших цивилизаций, и на современных монголов надо смотреть как на греков и римлян (итальянцев).[306] Глубоко ошибочный путь избирают те казенные историки, которые, подобно Иловайскому, вскользь трактуют «монгольское иго» как нечто второстепенное в русской истории, а также те многочисленные европеизированные представители русского общества, стыдящиеся слов «Азия» и «монгол». Необходимо решительно отбросить эти предрассудки европеизма и иметь гражданское мужество, хотя бы после столь жестоких ошибок и потрясений русского народа, посмотреть исторической истине прямо в глаза и, познав себя, выбрать правильный путь. «Познай самого себя» и «будь самим собой» – вот исходные точки правильности пути. Поэтому пора перестать думать и твердить со слов все тех же казенных учебников, что суть «монгольского ига» исчерпывается тем, что какие-то «неизвестные дотоле» монголы нахлынули на Русь и, покорив ее силою оружия, стали взимать с русских дань, что эпоха эта представляет самое мрачное время русской истории, в течение которого наш народ испытывал огромный культурный регресс и унижение своего национального достоинства; это унижение усматривается, между прочим, в том, что русские князья принуждены были ездить в Орду «на поклон» для получения от хана ярлыка на княжение и по другим надобностям, а также в обложении русской земли данью, собираемой теми же князьями, которую и отвозили в ханскую ставку.

С прекращением этих поездок связь с Ордой как будто прерывается и начинается период самостоятельного существования Московского великого княжества.

В русских исторических трудах, в особенности в учебниках, Батый трактуется как независимый хан, между тем он управляет Золотой Ордой только на правах удела или наместничества Великой Монгольской империи. Нигде не приходится прочесть у наших казенных историков, что Батый явился на Русь как внук Чингисхана, как наследник старшего его сына Джучи, которому даны были в походе на Запад мощь и авторитет Чингисхана и всей его империи. Мало того, историки даже не замечают монголов, этих настоящих хозяев около 300-летнего периода русской истории; трактуется о подчиненных монголам татарах: «татарское иго», «татары», «хан татарский» и т. д., как будто монголы здесь не имеют никакого отношения.