Калеб Карр - Ангел тьмы

• Название: Ангел тьмы
• Автор: Калеб Карр
• Жанр: Триллер
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18010-9

В блистательном продолжении мирового бестселлера «Алиенист» Калеб Карр вновь сводит вместе знакомых героев — Ласло Крайцлера и его друзей — и пускает их по следу преступника, зловещего, как сама тьма. Человека, для которого не осталось уже ничего святого.

---

В общем, мисс Говард и мистер Мур все еще никак не могли сговориться, что наврать миссис Кэди Стэнтон, когда доктор вдруг заявил, что лучше всего прекратить вилять хвостом и рассказать леди правду — или, скорее, большую ее часть: незачем уточнять, кем именно является сеньора Линарес, равно как и распространяться о ее дочери. Вместо этого мы могли бы сообщить, что посреди Сентрал-парка на нее напала другая особа и ограбила ее; если миссис Кэди Стэнтон захочется подробностей, пусть разбирается сама. Мисс Говард поначалу не слишком понравилось это предложение, и она сдалась, лишь когда зажужжал электрический звонок, подсоединенный к кнопке в вестибюле здания: явилась сеньора Линарес. Когда мисс Говард спускалась встретить нашу первую гостью, по лицу ее было ясно: она убеждена, что миссис Кэди Стэнтон скорее всего это и сделает — «разберется сама».

Выйдя из лифта, сеньора пребывала едва ли не в истерике: она была убеждена, что за ней следят — либо супруг, либо кто-то еще. Поэтому Сайруса незамедлительно услали вниз на разведку: не шныряет ли кто вокруг № 808. Сеньору это несколько успокоило, хоть и не то чтобы окончательно, поэтому она единственно могла выслушать инструкции доктора касательно того, что следует, а чего не следует говорить в присутствии других женщин. Когда снова зажужжал звонок, сеньора вновь ударилась было в панику, но ее остался успокаивать мистер Мур, а мисс Говард отправилась встречать многообещающую художницу и живую легенду.

Глава 12

Пока лифт с лязгом тащился назад, никто из нас толком не представлял себе, чего следует ожидать. Мне казалось, что сейчас к нам фурией ворвется эдакая замшелая бой-баба с кислой миной. Сколь приятным же было мое изумление — да и всех остальных, судя по их лицам, — когда в дверях изящно появилась весьма респектабельная и при этом элегантно одетая леди: волосы ее были тщательно завиты и уложены, а изысканные кружева, обрамлявшие шею и грудь, венчала большая красивая камея. Сперва я решил, что это и есть художница: встречавшиеся мне воительницы за женские права не очень-то жаловали все эти финтифлюшки и драгоценности. Но тут я разглядел, что волосы ее седы, а кожа дрябла и морщиниста, стало быть, по возрасту она никак не могла оказаться подающим надежды художественным дарованием, о котором рассказывал Пинки. Глаза, тем не менее, у нее были молодые, выразительные — может, она и приходится кому-то бабушкой, но соответствующего обращения с собой не потерпит. Она несла с собой трость с медным набалдашником, однако держалась при этом подтянуто и гордо — ни дать ни взять знаменитый ветеран: то была миссис Элизабет Кэди Стэнтон, единственная на свете женщина, которой впоследствии достанет духу переписать Библию с женской точки зрения.

Следом за ней в дверях показалась леди помоложе, которая могла бы показаться старшей сестрой нашей мисс Говард, настолько походили они друг на друга обликом, платьем и манерами. Черты лица мисс Сесилии Бо отличало скорее благородство, нежели красота, и внимание прежде всего приковывали ее светлые глаза. Одета она была в простую блузку на пуговицах, шею обвивала небольшая лента, а наряд довершала льняная накидка и скромная юбка. Сходство ее с мисс Говард, похоже, внешностью не ограничивалось — они уже болтали, словно две старые подруги: мисс Говард рассказывала мисс Бо о нашем визите к Пинки, та в ответ делилась таким же опытом. Вдобавок, как я узнал позже, в их прошлом также имелось достаточно общего: в частности, обе происходили из состоятельных семей (мисс Говард, как я уже упоминал, выросла в долине Гудзона, мисс Бо — в Филадельфии), которые весьма неодобрительно относились к необычному образу жизни юных леди.

Дождавшись окончания всеобщего знакомства, я шмыгнул на свой подоконник и там уже вовсе рта не раскрывал. По лицу миссис Кэди Стэнтон, пока она разглядывала присутствующих, было видно, что она пытается разобраться в ситуации, но тщетно. Стоило мисс Бо приготовить свои художественные принадлежности и подвинуть кресло ближе к сеньоре, как мисс Говард выступила с заготовленным — или, как предпочел бы называть его доктор, неполным — разъяснением причин, побудивших нас обратиться к мисс Бо. Глаза миссис Кэди Стэнтон сузились, однако голос оставался вполне дружелюбен:

— Вы сказали, Сара, что это была другая женщина? Это весьма необычно — и все из-за денег?

В разговор вмешался мистер Мур, отвлекая ее собственным обаянием от скользкой темы:

— В Нью-Йорке, миссис Кэди Стэнтон, практически все так или иначе происходит из-за денег — и, боюсь, мало что в этом городе можно с уверенностью считать действительно «необычным».

Лицо миссис Кэди Стэнтон мгновенно сделалось гораздо прохладнее, и она обратила на мистера Мура суровый взор:

— Разумеется, мистер… Мур, не так ли? Вообще-то я провела немало лет в Нью-Йорке, мистер Мур, и не всегда мне доставались приличные соседи. Так что сейчас, как мне кажется, я могу с уверенностью утверждать: нападение женщины на женщину в Сентрал-парке среди бела дня — отнюдь не частое событие. Быть может, кто-нибудь из полисменов здесь сможет это подтвердить? — И она мотнула головой на Айзексонов, которые, не зная, как им обходиться с этой дамой, все же не обрадовались такой этикетке.

— О! — воскликнул Люциус, доставая носовой платок, чтобы утереть выступившую на лбу испарину. — Я вряд ли… это…

— Не частое, — в итоге изрек Маркус — настолько уверенно, насколько вообще позволяли обстоятельства. — Но отнюдь не неслыханное, мэм.

— Вот как? — не удовлетворилась таким ответом миссис Кэди Стэнтон. — Мне бы хотелось примеров.

Во время этой небольшой пикировки мисс Говард отошла в угол вместе с мисс Бо и сеньорой Линарес — последняя принялась описывать художнице облик нападавшей. Видя, что разворачивающаяся дискуссия грозит оставить миссис Кэди Стэнтон в стороне от столь важного события, доктор позволил себе вмешаться в разговор:

— Если у вас имеется свободный день-другой, миссис Кэди Стэнтон, я с радостью представлю вам любое количество случаев жестоких нападений, совершенных женщинами.

Та развернулась к нему:

— Женщинами на женщин? — недоверчиво переспросила она.

— Женщинами на женщин, — подтвердил доктор с улыбкой, предупреждавшей, что он не шутит. — Дочерями на матерей, сестрами на сестер, соперницами, не поделившими объект страсти, друг на друга — и, разумеется, матерями на дочерей. — Он извлек портсигар. — Не возражаете, если я закурю? Быть может, составите мне компанию?

— Нет. Благодарю вас. Но вы можете курить. — Поразглядывав доктора еще минуту, миссис Кэди Стэнтон воздела палец, как раз когда он закуривал. — А ведь я слышала о вас, доктор. Читала некоторые ваши работы. Вы посвятили себя криминальной и детской психологии.

— Верно, — отозвался тот.

— Но ведь не женской психологии, — продолжала миссис Кэди Стэнтон. — Скажите мне, доктор, отчего ни один из исследователей разума не избрал своим предметом женщину?

— Забавно, что вы спрашиваете, — отозвался доктор. — Недавно я и сам задавался таким вопросом.

— Так позвольте я вам отвечу на него. — И, развернувшись в кресле так, чтобы видеть лицо собеседника, миссис Кэди Стэнтон приступила к самой настоящей лекции. — Психологи не изучают женское поведение, поскольку подавляющее их большинство — мужчины; а предприми они такое исследование, неизбежно обнаружили бы, что в основе всего поведения, вами описанного, лежит грубое порабощение и жестокость мужчин по отношению к женщинам. — Здесь ее глаза вновь сузились, однако на сей раз по-доброму. — Вы угодили недавно в серьезную передрягу, доктор Крайцлер. И я знаю, почему. Вы пытаетесь объяснять действия преступников, опираясь на их… как это вы называете… их «индивидуальный контекст». Однако люди не нуждаются в объяснении. Они считают, что вы всего лишь предоставляете оправдание.

— А как вы сами считаете, миссис Кэди Стэнтон? — спросил доктор, затягиваясь.

— Я считаю, что ни одна женщина не является в этот мир с желанием делать что-либо иное, кроме того, что назначила ей природа — а именно, творить и взращивать. Духовным озарением, священной силой созидания наделена каждая женщина по праву родоначальницы человечества. И если эта сила извращена, то можете быть уверены — где-то здесь приложил руку мужчина.

— Ваши слова звучат убедительно, — ответил доктор, — однако идеи, заложенные в них, я нахожу несколько… затруднительными. Разве женщины относятся к отдельному биологическому виду, неподвластному эмоциям, движущим другими людьми?

— Нет, они им подвластны, доктор. Вовсе нет. По сути, эмоции эти трогают их гораздо глубже. А также — порождающие их причины. Корни чего, я думаю, уходят намного глубже, чем даже такой образованный и прогрессивный человек, как вы, доктор, может себе представить.