Георгий Бореев - Книга стихов «Орфей»

• Название: Книга стихов «Орфей»
• Автор: Георгий Бореев
• Жанр: Детские стихи

Дорогие мои читатели!

Мне поручили написать для вас книжку стихов. Я временно оставил свою настоящую работу в горах и рифмовал два месяца. И вот – получилась книжка. Хорошая или плохая – судить не мне. Но видит Бог – я старался. Сегодня истек срок моей командировки, я прощаюсь с вами и возвращаюсь в свои любимые горы. Написанные стихи я оставляю вам. До свидания, мои дорогие, до цветания, до скитания и до светания!

С пожеланиями добра и тепла – Ваш Гео – 22.11. 2008 г.

---

ОЗЕРО

У кривой березы ветром вспенено
До земли висящее крыло.
Озеро за пыльным «Ново-Ленино»
Облаками густо заросло.
Здесь давным-давно жила Дюймовочка.
Через лес я бегать к ней любил,
А не шее ключик — на веревочке.
Видимо, от детства ключик был.
На пузатый стог мы с ней залазили,
Молча брались за руки.
Тогда
Сердце разрасталось от фантазии,
А душа —
сжималась от стыда…
Было солнце вкусным, как смородина.
Было страшно думать о любви…
Притворялся я, что сильный, вроде бы,
Говорил: закончу десять и…
А сейчас лишь защемит под ребрами
От мгновений, что не так прожил,
Оттого, что ходят в сны подробные
Женщины, которых не любил.
Оттого, что новизной влекомые,
Мы теряем лучшее
не вдруг,
И зовем товарищей —
знакомыми,
А товарищ —
это бывший друг.
Оттого, что жить всем долго хочется,
Но стареть не хочет ни один,
Оттого, что тень моя волочится
За семьею, призрачной, как дым…
И подкатит к горлу комом прошлое
Так, что на себя махнешь рукой…
Почему-то самое хорошее
К нам приходит с болью
и тоской…

Шестой раздел «Вавилон»

* * *

Холодина вроде бы,
Вместо правды – шиш.
Но зато ведь – Родина,
Разве убежишь!
Но зато нам куцее
Царство правовое
Вместо конституции
Дарит право воя…

ВАВИЛОН

Туман времен дворцы окутал,
Но град сиял среди веков,
И золотой слезою купол
Свисал с набрякших облаков.
Цвели сады Семирамиды,
Из тучи капала роса,
Где башня в виде пирамиды
Рога вонзила в Небеса.
Здесь под садами, что на крышах –
Шум рынков,
храмов,
злата звон…
Такой родной цветастой книжкой
Я и запомнил
Вавилон…

ПЕРЕЛЕТНЫЕ ЛЮДИ

Снятся всю ночь
перелетные люди —
Клином летят
в Атлантиду из глуби.
Им бы совсем
и на свет не рождаться,
Или собачкой
и кошкой остаться.
Нет же — надели
из света рубашки,
Вставили Третьего
глаза стекляшки
И полетели
в тревожные будни.
Из ничего —
получаются
люди…

* * *

Там в небесах, набитых голубями,
Я видел город облачных людей,
И девочек с чернильными губами,
На взлете превращенных в лебедей…
Там ангелы в садах Семирамиды
Тремя хорами пели с крыш дворца,
Светились золотые пирамиды
Меж толп крылатых в городе Отца…

* * *

Здравствуй Солнце с крылами Жар-птицы,
Здравствуй Месяц — дракон в облаках!
Это я — ваш герой, добрый рыцарь,
Весь израненный жизнью пока.
Я раскроюсь сейчас, как матрешка, —
Начинайте лечебный процесс! —
Подлечите меня хоть немножко,
Пока я в свое тело не влез…

* * *

Число торчит, как ключ из скважины.
И видно тайному числу
Как люди все обезображены
Неведеньем, и склонны к злу…

* * *

У таксиста нос – в веснушках,
У такси – в веснушках нос.
Я лечу в такси с подружкой
В рощу мартовских берез.
Вешним ветром между веток
Столько света намело,
Света мартовских рассветов –
Чистых, звонких, как стекло.
И подснежники-цыплята
Выпуская желтый пух,
Расклевали на полянах
Голубую скорлупу.
И от света ль, я не знаю,
Мое сердце грудь клюет,
Как подснежник, пробивая
И ломая звонкий лед.
Я девичью глажу шею
Непослушною рукой,
Я шепчу: «Не стань моею –
Ты нужна мне вот такой!..»
Я шепчу – она смеется,
Как смеется – аж до слез!
И в окно кометой льется
От нее поток волос.
И летит такси счастливо,
И свистят стволы берез,
И взмывают белокрыло
Лужицы из-под колес!

* * *

Я видел до рожденья на Земле
Какой-то дом, окошко с рамой белой,
Красавица сидела в полумгле
И сквозь мой дух на звездочку глядела.
Светилась благодатью тишина,
Я наслаждался смертью и покоем.
Но девушка страдала у окна -
Я слезы ей утер своей рукою.
Перевернулся сразу белый свет -
Вдруг я сижу у этого оконца,
Гляжу, как занимается рассвет
И светится звезда — чужое солнце.
И я смеюсь, я стал — совсем другой,
Я чувствую, что Дева где-то рядом.
И мне от жертвы самой дорогой
Досталась расцветающая радость...

ИЗБУШКА

Чья-то избушечка вышла
На перепутье дорог.
Кутаясь в ветхую крышу,
Словно в дырявый платок.
Из-под ладони карниза
Горестно окна глядят:
Видимо, кто-то из близких
К ней не вернулся назад…
Смотрит изба на недолю
И на безлюдье села:
Окна ослепли от боли -
Будто война здесь прошла…

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

«Будь готов!» и – «Аты-баты»,
Горн, «Славянка», смех невест…
Аты-баты, шли солдаты
И прочесывали лес.
Виноваты ль «Аты-баты»,
Что пошли не по дрова? –
Через шеи – автоматы,
И по локоть – рукава.
Замполит, вздохнувши сладко,
Дал команду, как артист,
Но его – кончались прятки –
Запятнал навылет свист.
Громыхнула алой краской
Тишь ромашковых полян,
И защелкали по каскам
Пулеметы партизан.
Страшно хрипнул «Мама» кто-то,
Обнимая куст огня…
Пропотели пулеметы,
«Аты-баты» хороня…

* * *

Вышел русский из тумана,
Вынул «Приму» из кармана…

СОЛДАТ

Закурил солдат,
Присел на камушке –
Он в село вернулся
Из войны.
Не зовут ни батюшки,
Ни мамушки
В дом полузащитника
Страны.
Дождик льет из детской
Лейки росами
На село пустое
С давних пор:
Кто-то съехал на бугор
Под соснами,
Кто-то в город,
Кто-то – «за бугор».
Отмахал солдат
Войну кавказскую,
Заработал длинные
Рубли…
Что же вы, красавицы,
Как в сказке-то,
Ивами согнулись
До земли?..

* * *

— Сынок, возвращайся!
Два года минуло.
Закончилась служба.
Порадуй отца... —
В змеиных объятьях
Корней саксаула
Напрягся простреленный
Череп бойца.
— Сынок, возвращайся!
У матери очи
Исплаканы. Ждем
От утра до утра...
И вымолвил череп:
— Ты брат, а не отче.
И вторило эхо:
— Не мать, а сестра...

* * *

О Родина — вечных
Туманов держава:
Поедешь налево —
Приедешь направо.
О родинка — остров,
Где царствует Ева:
Поедешь направо —
Приедешь налево.
Поедешь налево,
Направо и прямо —
И голову с плеч
Потеряешь от срама...

ВОЗВРАЩЕНИЕ

И откуда он взялся, не знаю.
Видел я его в чайной не раз.
Он туда заходил не за чаем,
Заходил в предобеденный час.
Пил он, сморщившись, что-то из чашки,
Тер заросшую щеку рукой
И вставал. И, как тополь, качался
На своей уцелевшей одной.
Говорят, ночевал он в подвалах,
А с утра ковылял в магазин…
Только горе недолго плутало
По его лабиринту морщин.
…Четверть века в наш маленький город
Из-за леса зеленой стены
Молча смотрят болота, озера,
Словно черные очи войны.
Пацаны на озера ходили
И его там холодным нашли…
Он лежал, распластав, словно крылья,
Над болотцем свои костыли.
А когда бедолагу зарыли,
Оказалось, скопил он с войны
Кроме двух костылей тупорылых
Лишь четыре письма от жены.
Лишь четыре всего, но какие!
В них светилась такая любовь
К молодому солдату России —
Позавидовать может любой!
Эти строки его обнимали,
Целовали и в чем-то клялись,
И ночами тревожными ждали,
И шептали: «Любимый, вернись!..»
Может, где-то в окопе и вскрыл он
Эти строки о счастье своем,
А земля —
на дыбы от разрыва
И накрыла полвзвода
живьем.
Зубы стиснув, от боли синея,
Выполз он, первой смерти назло,
Из той траурной братской траншеи.
Как жестоко ему повезло!
Лазареты… санбаты… медчасти…
Долгожданный… пугающий тыл…
Но с другим загадал он ей счастье,
Потому что до боли любил.
Потому поселился не рядом —
На Урале, подальше от глаз.
Только боль, не деленная на две,
Оказалась больней в тыщу раз.
Четверть века разлука — как мука.
Четверть века жену он берег
От протезов зловещего стука
Для хрустящего скрипа сапог.
Только новость черней похоронки
Все ж нашла его солнечным днем:
Четверть века зияет воронка
Там, где раньше стоял его дом…
Он вернулся к ней.
Старый…
К девчонке…
Он упал к ней —
лицом в водоем,
Костылем закрывая воронку,
Как гнездо перебитым крылом…

Я не грел своим телом траншеи,
Я шагаю дорогой иной.
Мне б Любовь пронести на обеих,
Как свою он пронес на одной…

СПОР