Сергей Мусаниф - Последнее правило стрелка

• Название: Последнее правило стрелка
• Автор: Сергей Мусаниф
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0120-8

Итак, злобному магу Негориусу удалось подсунуть бригаде спасателей вселенной не тот артефакт (правый) и в очередной раз опрокинуть все планы своих оппонентов. Ситуация накаляется до предела.

Большой Бо вот-вот вырвется наружу, Негориус пропал, Джек Смит-Вессон потерян среди горных вершин, а Гарри Тринадцатый вляпался в очередные неприятности.

Меж тем опасность угрожает уже всему ордену Святого Роланда, кто-то очень быстрый и очень меткий уничтожает стрелков одного за другим. А времени остается все меньше и меньше.

---

— Ты посмотришь свои записи, — сказал Гарри, проводя перед лицом дежурного волшебной палочкой.

— Да, конечно, — согласился дежурный. — Почему бы и нет.

Он склонился над большой амбарной книгой с разлинованными листами. В книге было очень много записей, из чего Гарри сделал вывод, что Москва — не самый благополучный город.

— Никакого Бозела нет, — сказал дежурный.

— Поищи парня, которого сбил автобус, — сказал Гарри, еще раз махнув палочкой.

— Хорошо. — Дежурный пожал плечами и снова углубился в записи. — Есть похожий случай. Парень назвался Борисом Ильичом Муромцевым, москвичом, возраст тридцать шесть лет…

— Это он, — сказал Гарри. — Он до сих пор у вас?

— Да, в «обезьяннике» сидит.

— Проводи нас к нему, — сказал Гарри.

— Я не могу оставить свой пост…

— И все-таки ты проводишь нас к нему, — сказал Гарри, сопровождая слова очередным взмахом волшебной палочки.

— Ладно, пошли, — согласился дежурный.

— Ты прямо джедай какой-то, — восхитился Фил молодым волшебником. — А эти ребята потом точно ничего не вспомнят?

— Я в этом почти уверен, — сказал Гарри.

Но запись в журнале все равно сохранится, подумал Фил. А значит, есть все шансы на рождение легенды о дерзком побеге прямо из отделения милиции. Бозел может войти в историю как последователь самого Гудини.

Гарри тоже никогда не сидел в тюрьме, и все его знания об этом заведении имели своим источником древние рукописи, приключенческие романы и грустные тюремные баллады, а потому волшебник оказался очень удивлен, не увидев сырых, темных коридоров и скелетов, прикованных цепями к стенам. Ему даже стало казаться, что его в чем-то обманывают.

Дежурный остановился перед дверью «обезьянника» и достал ключи. Мимо прошли двое милиционеров в форме, у Фила замерло сердце. Но никто не стал дежурного ни о чем спрашивать, милиционеры просто прошли мимо.

Дежурный отпер дверь.

— Вы заставили себя ждать, — констатировал Бозел.

— Пробки, — ответил Фил расхожей фразой из голливудских боевиков.

— Пошли, — сказал Гарри. — Времени мало.

— Я сейчас не понял, это кто? — спросил Вова Мытищинский. — Что-то ни один из них на адвоката не тянет.

— Это побег, — доходчиво объяснил ему Фил.

— На лапу дали, да? — восхитился Вова. — Вот это маза! Слышь, пацаны, раз вы когти рвете, может, и я к вам присоседюсь?[9]

— Ты останешься здесь, — сказал ему Гарри.

— С чего это? — удивился Вова. — И чего ты у меня какой-то палкой перед лицом машешь, кореш?

— Ты останешься здесь, — повторил Гарри.

Теоретически в Множественной Вселенной должны существовать люди, устойчивые к магии внушения, но Гарри с таким человеком встретился впервые. Молодой волшебник растерялся, пытаясь придумать способ нейтрализации данного индивидуума. Проблему решил Бозел — он двинул Вову кулаком в нос, и доблестный представитель мытищинской братвы сполз по стене и нашел отдохновение на полу.

— Мне давно хотелось это сделать, — объяснил Бозел.

— Вообще-то в милиции бить людей не положено, — сказал дежурный. — А вдруг он на нас в суд подаст?

— Ты ничего не видел, — сказал ему Гарри.

— Ладно, — согласился дежурный и закрыл глаза.

Мордекай Узи был единственным в своем роде. По крайней мере, Реджи аналогов никогда не встречал.

Мордекай был толстым стрелком. И не просто толстым, а очень толстым. Издалека его можно было принять за выбравшегося из страшного пожара Колобка, черного и круглого.

Он сидел у костра и жарил мясо на палочке. При появлении Реджи «колобок» даже не потянулся за оружием, что Реджи несказанно порадовало. В последнее время такое поведение по отношению к нему стало редкостью. Коллеги его не любили.

— Привет, — сказал Реджи. — Я…

— Знаю я, кто ты такой, а ты знаешь, кто я, — сказал Мордекай. — Так что давай обойдемся без китайских церемоний, тем более что время ритуалов нашего ордена уже давно прошло. Ужинать будешь?

— Не откажусь.

— Тогда подстрели себе кого-нибудь, — ухмыльнулся Мордекай и тут же добавил: — Шучу. Утром я ухлопал кабана. Думаю, что этого мяса хватит до конца жизни. Нам обоим.

— Ты столь пессимистично настроен? — произнес Реджи, присаживаясь на ствол поваленного дерева.

— Времена оптимистов тоже прошли, — сказал Мордекай. — Неужели ребята тебе ничего не объяснили?

— Нет. Только посоветовали проваливать.

— А сам ты не допер?

— Нет.

— Неужели ты не слышал старых легенд?

— Легенды — это не по моей части. Вот если надо кого пристрелить…

— Это да, — сказал Мордекай. — Если надо кого пристрелить, то это к тебе. Ты ж у нас такой. Снайпер, твою налево. Любого на раз положишь.

— Э… — сказал Реджи. — Типа того.

— Мне любопытно, — сказал Мордекай, — почему наши бравые парни тебя отпустили? Почему не попытались тебя убить?

— Полагаю, не захотели связываться. Они меня боятся, — не без гордости сказал Реджи.

— Я тебя не боюсь, — сказал Мордекай.

— Значит, ты попробуешь меня убить?

— А смысл? — вздохнул Мордекай. — Была б у меня возможность, я бы тебя придушил при рождении. А сейчас уже поздно.

— Почему вы все вините меня в своих бедах? — поинтересовался Реджи.

— Только потому, что ты в них виноват, — сказал Мордекай. — Эти чертовы двери появились из-за тебя. Кстати, сядь чуть левее, чтобы мне не был виден твой экземпляр. Он меня раздражает.

К своей собственной двери Мордекай сидел спиной.

— Ты знаешь, что оттуда выйдет? — спросил Реджи.

— Погибель, — сказал Мордекай.

— Тогда я бы предпочел не прозевать тот момент, когда дверь откроется.

— Без толку, — сказал Мордекай. — С ним справиться невозможно.

— С кем «с ним»?

— С тем, кто выйдет из этой двери, — доходчиво объяснил Мордекай.

— А нельзя ли внести в этот вопрос немного конкретики? — спросил Реджи.

— Можно, — сказал Мордекай.

Он снял истекающее соком мясо с огня, разрезал его на два неравных куска и меньший отдал Реджи вместе с куском хлеба. Этого меньшего куска Реджи хватило бы на два дня.

— Сколько народу там собралось? — спросил Мордекай. Реджи догадался, что его спрашивают о компании, которую он миновал прошлой ночью.

— Двенадцать, — сказал Реджи.

— Довольно много.

— Почему ты не с ними?

— Не люблю толпы, — сказал Мордекай. — Смерть — дело сугубо личное и индивидуальное.

— Двенадцать — это еще не толпа.

— Больше трех — это уже толпа, — сказал Мордекай. — А интеллект толпы равен половине интеллекта самого тупого индивидуума, в эту толпу входящего.

— Нельзя ли вернуться к вопросу о том, кто появится из этой двери? — спросил Реджи.

— Молодежь, — вздохнул Мордекай. — Ничего не знают, самим соображать лень, ждут, пока кто-нибудь старый и мудрый все им на блюдечке преподнесет.

— Это ты, что ли, старый? — уточнил Реджи.

— А то.

— И ты мудрый?

— Ну да.

— Только блюдечка я тут не вижу, — сказал Реджи. — Ну насколько ты мудрый, объективно ответить ты сам не сможешь. А насколько ты старый?

— Я — самый старый из живущих ныне стрелков, — сказал Мордекай.

Реджи вспомнил стариков, с которыми… Которых он поубивал в Обители, на ступенях храма Святого Роланда. Пожалуй, они могли быть постарше Мордекая. Только вот к ныне живущим их никак нельзя было отнести.

Тем не менее Реджи скептически отреагировал на заявление Мордекая.

— Самый старый, значит? — спросил он. — Может быть, ты и Гилеад видел?

— Гилеада не видел, врать не буду. А вот с Роландом встречаться доводилось.

— Со Святым Роландом? — уточнил Реджи.

— Тогда он еще не был святым, — сказал Мордекай. — Сомневаюсь, что его вообще можно так называть. Если рассматривать его поведение с точки зрения общепринятых моральных ценностей, он был тем еще мерзавцем. Впрочем, я подозреваю, что он до сих пор им и остается.

— По-моему, ты малость преувеличиваешь, — сказал Реджи. — Роланд, конечно, личность легендарная, но я не думаю, что он бессмертен.

— Я и не утверждал, что он бессмертен, — сказал Мордекай. — Я только предположил, что он может быть до сих пор жив.

— Сие есть абсурд, — твердо сказал Реджи. — Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

— Хе, — сказал Мордекай. — Если бы мне давали доллар каждый раз, когда кто-то говорит «не может быть» относительно вполне вероятных вещей, у меня было бы уже долларов двадцать. А может быть, даже двадцать пять.

— А револьверы? — не сдавался Реджи. — Если Святой Роланд жив, то почему его револьверы хранились у нас в ордене? Что же он за стрелок без револьверов?