Кэтрин Арчер - Отвага и любовь

• Название: Отвага и любовь
• Автор: Кэтрин Арчер
• Издательство: Издательство "Радуга"
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-05-005084-7

Действие этого романа происходит в рыцарские времена, когда превыше всего ценились отвага, честь, благородство, галантность, верность данному слову. И господствовало поклонение женщине. Но не всегда и не все рыцари вели себя именно так. Главной героине, Мередит, пришлось бороться за свою любовь: избранник ее сердца оказался на редкость черствым человеком. Однако, как узнает читатель, тому была довольно веская причина…

---

Ее глаза вспыхнули гневным изумрудным пламенем. Он с трудом заставил себя вслушаться в ее слова, когда она ответила:

— Все, что вы потребовали, возвращено в прежнее состояние. Как я уже говорила, я не меняла ничего без согласования с сэром Саймоном. Я ничего не добивалась, кроме того, чему меня учили всю жизнь: создать порядок в доме. — Она высоко подняла голову. — Разве вы можете отрицать, что ваша жизнь стала намного комфортней в результате этого? Прибыв сюда, я думала, что на мне, как на вашей жене, лежит обязанность содержать дом в порядке.

Роланд покачал головой.

— Дело не в этом. Дело в том, что вы — не настоящая жена мне. — Он стойко выдержал ее взгляд. — Вы, прекрасно зная, что принадлежите мне по святому праву, не разделяете со мной ложе.

Онапотупилась.

— Вы знаете, почему я так делаю. Как я могу принадлежать вам, когда вы относитесь ко мне без всякого уважения или учтивости?

— Так вот что вам нужно? Уважение и учтивость? Странное желание, Мередит. Другие женщины, которых я встречал, куда счастливее были бы, получая безделушки и поцелуи.

Теперь она обрела твердость.

— Я не такая, как другие.

Роланд долго смотрел на нее, потом сказал безразличным тоном:

— Все женщины одинаковы.

Она посмотрела ему прямо в лицо.

— Не все женщины похожи на вашу матушку. Роланд вскипел гневом:

— Кто сказал вам о моей матери?

Мередит, широко раскрыв глаза, прикрыла рот рукой.

— Никто… Простите, я разозлилась. Я не имела права говорить этого.

Он с силой схватил ее за плечи.

— У кого язык без костей, говорите!

— Не скажу. Поскольку я не выдаю чужих секретов, вы считаете, что я предаю вас. Это заблуждение. Я не предаю доверия других так же, как не предаю вас с вашим другом. Вы считаете, что у меня нет чести. Мое молчание — доказательство того, что она у меня есть.

Роланд смерил ее долгим взглядом. В общем, нетрудно было догадаться, кто мог рассказать Мередит о его матери. Это был кто-то из тех, кто не скрывал своего восхищения его женой.

— Я думаю, что источник вашей информации либо Саймон, либо Энн.

Легкое подрагивание ее ноздрей, когда он произнес последнее имя, выдало ее с головой. Но она продолжала вызывающе смотреть на него.

— Вы заблуждаетесь.

Он выдержал ее взгляд, мечтая о том, чтобы она сдалась. Но она не отступила. Смотрела на него со своей неукротимой волей, твердо сжав руки в кулачки.

Роланд не мог отрицать поднимающегося в нем чувства невольного восхищения Мередит. Даже если бы она подтвердила его подозрения, он не стал бы наказывать ни служанку за то, что та сболтнула лишнее, ни Саймона. Такая маленькая, такая нежная… Его пальцы помнили, какими хрупкими были ее плечи. Интересно, что почувствовал бы он, если бы она вот так же встала на его защиту в случае необходимости?

Да не нужна ему никакая защита!

Единственное, что ему было нужно от Мередит, — ее страсть. Разумеется, как только она уступит, как только он удовлетворит свое желание обладать ею, которое неотступно преследовало его даже сейчас, несмотря на злость, он сможет выбросить мысли о ней из головы.

Он заговорил, стараясь не терять обычной выдержки, которой очень гордился:

— Вы ничего не добьетесь, Мередит, копаясь в моем прошлом. Все это давно ушло и забыто. Ятакой, какой есть, — так же как и вы. Не думайте, что сможете изменить меня или оказать на меня влияние. Я не собираюсь меняться. Грехи моей матери — это ее грехи. Ядавно послал ее к чертям, как она того заслуживает.

Сузившиеся глаза Мередит встретились с его взглядом.

— Как можете вы думать, что несправедливое отношение к вам вашей матери не повлияло на вас? Это из-за нее вы не испытываете любви ни к одной женщине.

Он улыбнулся.

— А как насчет Матильды? Она покачала головой.

— Это совсем не та любовь, о которой я говорю. Она — ребенок. И, даже если не принимать сей факт во внимание, вы не живете с ней вместе, не делите каждодневных забот.

Слова жены задели Роланда гораздо глубже, чем он мог предполагать, но он не собирался этого показывать.

— Я доволен тем, какой я есть.

Его взгляд задержался на безумно красивом тонком лице Мередит, манящих поджатых губах, скользнул вниз, в вырез бархатного платья. Да, все женщины одинаковы… Не отличалась от всех и эта, чей буйный характер воспламенял его так, как никогда до сих пор.

Он докажет и себе самому, и ей, что она такая, как все.

Роланд улыбнулся и, не сознавая, что делает, притянул Мередит к себе и впился губами в ее губы. Но в ту же секунду, как почувствовал, какими податливыми стали ее губы, он отпустил ее. Их взгляды встретились. С глазами, полными гнева, она воскликнула:

— Вы не посмеете еще раз коснуться меня! Его сдавленный смешок был невеселым.

— Сегодня вас защищает от меня Матильда. Но ее скоро заберут домой. — Он повернулся, чтобы уйти, однако чуть-чуть помедлил и сказал: — Помните только, что, если мечтаете о собственном ребенке, вы знаете, как его получить.

Вот теперь можно и уходить, решил Роланд и захлопнул за собой дверь.

Он отнюдь не удивился, когда, не успев еще пересечь соседнюю комнату, услышал за своей спиной глухой удар тяжелого предмета о дверь.

Глава седьмая

Сидя верхом на белой лошади, Мередит даже не обернулась, когда всего в нескольких футах от нее проскакал Роланд. Она бы хотела, чтобы у нее хватило сил отклонить его приглашение поехать с ним на ярмарку, особенно после той сцены в ее покоях, которая произошла на прошедшей неделе. Но слишком велико было ее желание хоть ненадолго вырваться из Керкланда и всего, что было с ним связано.

Нельзя сказать, что обитатели замка открыто или втайне были враждебно настроены к ней. Они даже, кажется, демонстрировали готовность полюбить ее, особенно Энн. Просто это были не ее люди. Каждый мужчина, женщина и ребенок, прежде всего, чувствовали себя преданными Роланду.

Мередит не могла отрицать, что ее муж при всем своем бессердечном отношении к нейбыл добросовестным землевладельцем. Он проводил долгие часы на своих землях, часто появляясь в замке за полночь. Он относился к своим обязанностям барона столь же серьезно, сколь и к заботам о Матильде. И хотя Роланд догадался о том, что Мередит узнала все о его матери от Энн, он явно ничего той не сказал. Этот факт, как нехотя призналась себе Мередит, говорил в его пользу.

Мередит начинала понимать, что раны в душе Роланда были настолько глубоки, что едва ли могли зарубцеваться. Его выдавала ярость, которую он так старался спрятать от нее в тот вечер, когда она сказала ему, что знает тайну Себастианов.

Эту поездку на ярмарку, должно быть, придумала Энн. Мередит вспомнила: она как-то говорила служанке, что они не смогут обходиться без соли в ожидании, пока появится какой-нибудь торговец. И Энн, видимо, настояла на том, чтобы Роланд взял жену на ярмарку. Мередит хотела отказаться, но убедительного повода не нашлось.

В тот период, когда у них гостила Матильда, Роланд не делал никаких шагов, чтобы привести в исполнение свои угрозы овладеть Мередит. Во время их редких встреч он был не более чем вежлив.

Итак, она оказалась сейчас в обществе Роланда и шестерых его рыцарей, которые окружали их защитным кольцом. Они должны были вернуться в Керкланд не раньше завтрашнего вечера. Мередит бросила взгляд через плечо туда, где последний рыцарь вел за собой на веревке осла, замыкающего шествие. Осел был навьючен огромным узлом, в котором находились шатры и скатки с постельными принадлежностями.

Несмотря на то, что узел был громадным, Мередит очень сомневалась, что в нем находились отдельные спальные шатры для нее и Роланда. Но ничто на свете не заставило бы ее спросить его об этом. Она закусила губу и, повернувшись… встретила понимающий взгляд мужа.

У нее заколотилось сердце. Она почувствовала, что зарделась.

Стараясь — придать своему лицу невозмутимое выражение, Мередит понимала, что уже продемонстрировала Роланду значительно больше, чем ей хотелось бы. Она распрямилась и поскакала вперед, стараясь никого и ничего не видеть, кроме дороги прямо перед собой.

Упасть в объятия Себастиана, позволить себе вновь испытать те чувства, которые он в ней вызывал, — это ли не чистейшее безумие?

Он сказал ей, что ее первейший долг теперь — быть преданной ему. В том, что он сказал, может, и была доля истины — правда, в том случае, если бы их брак был хотя бы подобием нормального брака. Но он не был таковым.

Мередит вздохнула.

— Почему вы столь тяжело вздыхаете?

Она вздрогнула от неожиданности, когда голос того самого человека, который так занимал ее мысли, раздался прямо у нее за спиной.

Мередит слегка нахмурилась. Почему Роланд все время подкрадывается к ней? А еще хуже, почему она никогда не замечает, как он приближается? К своему огорчению, она увидела, что Роланд ждет ответа. Мередит вспыхнула. Она не собиралась признаваться в своих мыслях.