Лэрри Макмуртри - Пустыня смерти

• Название: Пустыня смерти
• Автор: Лэрри Макмуртри
• Жанр: Вестерн

Гас Маккрае мчался по прериям с искаженным от ужаса лицом. В ослепительной вспышке молнии Калл увидел, как преследующий его друга индеец поднял копье и кромешную тьму взорвал пронзительный боевой клич. Это было первым серьезным испытанием молодых рейнджеров на пути к богатству и славе. Но суровые будни, стычки с индейцами, голод и жажда, плен, гибель товарищей и предательство не сломили двух отважных и чистых сердцем искателей приключений.

---

Бизоний Горб нагнулся с коня и схватил перепуганного юношу за черные волосы. Держа узду, он остановил лошадь, приподнял Зика за волосы и полоснул его ножом вокруг головы чуть повыше ушей. После этого круто развернулся и поскакал мимо сгрудившихся рейнджеров, волоча Зика за волосы. Лошадь прибавила ходу, скальп Зика отвалился, а тело грохнулось на землю. Бизоний Горб опять развернулся перед рейнджерами, высоко подняв над собой окровавленный скальп. Затем повернул коня в сторону и поехал прочь неспешным шагом, выражая тем самым свое презрение неумению рейнджеров метко стрелять. Окровавленный скальп он так и продолжал держать, высоко подняв над собой.

Эзикиел Мууди брел, спотыкаясь, через кусты полыни и кактусы, крича от боли в голове. Кровь заливала ему глаза, и он ничего не видел. Он решил вернуться и поднять свой пистолет, чтобы убить себя, но Бизоний Горб уволок его довольно далеко от того места, где он выронил оружие. Из-за крови, обильно текущей по лицу, и боли он не мог ориентироваться. Единственное, что он мог еще делать, — брести неведомо куда, не переставая вопить от боли.

Чадраш наблюдал, как не спеша удалялся Бизоний Горб. Затем он прицелился, поднял ствол ружья немного повыше и выстрелил. Таков был старый, испытанный прием при охоте на бизонов, но сейчас он не сработал. Бизоньего Горба выстрел уже не достал. А оскальпированный Зик Мууди продолжал орать от боли.

— И что же, не найдется никого, кто пошел бы и вернул Зика? — громко спросила Матильда.

Крики юноши тронули ее сердце — она заплакала. Раньше в Сан-Антонио, еще до этого похода, Зик иногда подсаживался к ней и играл на губной гармошке.

— Нужно, чтобы кто-то помог парню, он же серьезно ранен, — крикнула она.

— Матильда, он сам найдет дорогу, когда подойдет поближе, мы выскочим и дотащим его, — сказал майор. — Не надо ему было откалываться от отряда, и молодой Корн, если бы не откололся, остался бы жив.

Майор был очень раздражен тем, что оказался в таком трудном положении. Охотники за скальпами сбежали, двое пленников пропали, один молодой рейнджер убит, второй — тяжело ранен; у Джонни Картиджа в ноге застряла стрела и никто не может вытащить ее; помимо этого, отряд лишился двух лошадей, одного вьючного мула и почти всех боеприпасов. Было от чего прийти в уныние. До сих пор непонятно, с какими силами столкнулся отряд — единственный индеец, который показался открыто, был их вождь Бизоний Горб, и он все утро занимался кровавой охотой, ослабляя боеспособность отряда.

— Что и говорить, веселенькое дельце, — заметил Длинноногий. — Нас окружили, как несмышленых цыплят, а теперь Бизоний Горб отрежет нам поочередно головы.

— Нет, он Зику голову не отрезал. Только волосы, — поправил Боб Баском. По складу своему Боб отличался прагматизмом и не одобрял неточные высказывания и заявления, какими бы ироничными они ни были.

— Сдается мне, что Зику теперь придется зимой ходить все время в шапке, — продолжал подшучивать Длинноногий, — поскольку с него сняли скальп, все женщины станут шарахаться от него.

— Я от него не шарахнусь, он просто несчастный юноша, — возразила Матильда.

Бездействие рейнджеров вызвало у нее раздражение, столь большое, что она сама направилась к Зику, чтобы помочь ему.

— Не ходи, Матти, ни к чему, чтобы и тебя укокошили, — предостерег майор.

Но Матильда не слушала его. Она никогда не любила толстых офицеров, а этот был таким толстым, что с трудом доставал из-под живота свой чирик, когда наносил ей очередные визиты. В любом случае она не терпела, когда военные, толстые ли, худые ли и прочие, пытались давить на нее. Калл и Гас стояли рядом на коленях, крепко удерживая коней за поводья. Оба хорошо видели Зика, лицо и все тело которого покраснели от крови.

— Думаю, он умрет после такого оскальпирования, — предположил Калл.

— Никогда не думал, что у людей столько крови, — сказал Гас. — Считал, что у нас внутри в основном кости.

Калл не согласился с другом, хотя и сам считал так же. После увиденного утром он вывел заключение, что люди представляют собой просто мешок крови, из которого торчат руки и ноги.

— Держись ближе ко мне, — напомнил Гас. — Здесь могут оказаться и другие ползучие гады.

— Я и так прилип к тебе, — ответил Калл, у него перед глазами стояла увиденная лужа крови.

Работая у старого кузнеца, он, случалось, нечаянно резал себе руки пилой или ножом, иногда довольно глубоко. Но то, что он видел несколько минут назад, было совсем иным. Место, где убили Джоша, пропиталось кровью, словно от пролитого кровавого дождя. Оно напомнило ему площадку позади магазинчика мясника из Сан-Антонио, где забивали крупный рогатый скот и коз и подвешивали их, чтобы стекла кровь.

Теперь беда стряслась с Зиком, который был здоровым малым всего несколько минут назад, а теперь бредет, пошатываясь, лишившись скальпа. Калл подумал, что если бы Бизоний Горб бежал чуть быстрее, преследуя Гаса, тот сейчас выглядел бы, как Джош или Зик.

В Сан-Антонио многие люди, будь они знаменитыми рейнджерами, воюющими с индейцами, вроде Длинноногого, или фермерами, поставщиками провизии, рассказывали всякие были и небылицы о жестокостях индейцев. Калл знал, что в пограничье между реками Бразос и Пекос индейские воины ведут особенно кровавую и ожесточенную войну. Но выслушивать рассказы об этой войне — это одно, а видеть ее своими глазами — совсем другое. Все знали, что служба рейнджеров полна риска и приключений, но она состояла не только из одних приключений. Шла война не на жизнь, а на смерть, велась жестокая и кровавая бойня. Слушать рассказы о ней и видеть ее своими глазами — совершенно разные веши.

— Теперь нам надо быть все время начеку, — заметил Гас. — Мы не можем возлагать надежды на других и выискивать поросят для охоты. Нужно быть бдительными. Эти проклятые индейцы умеют мастерски маскироваться.

Калл понимал: все так и есть. Чуть раньше он видел, как Джош Корн снимал штаны, чтобы опорожниться, и вокруг ничто не напоминало войну — виднелись лишь чахлые кустики полыни. И все же тот самый горбатый индеец, который гнался за Гасом и чуть было не схватил его, притаился среди тех чахлых кустиков. Но и этого мало — он ухитрился убить Джоша и обезобразить его совершенно бесшумно, без малейшего звука, когда все рейнджеры и Матильда находились всего в нескольких ярдах от них.

До нынешнего утра Калл никогда не чувствовал, что над ним нависла угроза — даже тогда, когда он сидел среди рейнджеров около костра и прислушивался к крикам истязаемого мексиканца. Мексиканец был одинок, а они составляли целый отряд рейнджеров. Никто не осмелился бы подойти к лагерю и потревожить их.

Но теперь это случилось — индеец подкрался к ним на расстояние броска камня и убил Джоша Корна. А потом этот же индеец поймал Зика и оскальпировал его так же быстро, как повар Сэм перерезает горло цыпленку.

Гасу Маккрае очень хотелось, чтобы его расстроенный живот пришел в норму. Он не был доволен тем, как стреляет из ружья — на любое расстояние, — и понимал, что находится в ситуации, когда от него требуется меткость, а этого нелегко добиться, если в животе пучит и дергает. Ему нужно быть здоровым, а он болен

Гаса тяготил и тот факт, что до сих пор он, по сути дела, смог засечь всего одного индейца — Бизоньего Горба. Когда он смотрел на горы, то не видел команчей, пускавших стрелы в рейнджеров; а когда глядел на долину, то не заметил индейца или индейцев, подстреливших коня майора, а затем и лошадь Эзикиела.

Без всякого повода, лишь потому, что Гас чувствовал, как желудочное расстройство у него проходит и понос прекращается, он припомнил разговор Чадраша с майором, где Чадраш сообщил, что несколько сот индейцев готовятся совершить набег на Мексику. Мысль о сотнях команчей, а он лично убедился в том, что может натворить лишь один из них, вряд ли могла утешить. Их и без того малочисленный отряд сократился до десяти рейнджеров, учитывая, что и Зик вскоре умрет, лишившись скальпа. Несколько сотен индейцев сотрут их в порошок. Ну, с тремя-четырьмя они бы еще справились, а может, с меньшим числом. Бизоний Горб мог бы даже один одолеть их, если бы продолжал свое дело.

— Как ты думаешь, сколько их там засело? — спросил Гас Калла, который схватился за дуло своего ружья и сжимал его с такой силой, словно намерился смять.

Калл думал про то же, что и его друг. Если вокруг множество команчей, то вряд ли кто из рейнджеров уцелеет, а если кто-то и уцелеет, то лишь по счастливой случайности.

— Я пока никого не видел, кроме одного — того самого, — ответил Калл. — Хотя их должно быть больше. Ведь кто-то стрелял по лошадям.

— Ну, по ним стрелять не трудно, — заметил Гас. — В лошадь может залепить каждый.

— Они стреляли по ним, когда лошади бежали довольно резво, и убили обеих, — не согласился Калл. — Кто сказал, что в них легко попасть?