Александр Лонс - Завещатель

• Название: Завещатель
• Автор: Александр Лонс
• Издательство: Литера М
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91626-001-4

Введите сюда краткую аннотацию

---

Вернулся из Питера я только поздно вечером. Весь изломанный и невозможно усталый, с непонятным настроением и с двумя жетонами от питерского метро в кармане. Но главное — со смутой в душе, дурным предчувствием и нехорошими мыслями в сознании. Радовал только лишь предстоящий отпуск.

Жизнь действительно похожа на зебру. Или шахматную доску — это уж, у кого какие ассоциации. По возвращении домой меня ожидал очень неприятный разговор.

Любая измена рано или поздно выплывает наружу. Почему? Не знаю. Кто-нибудь когда-нибудь слышал, чтобы женщина свое поведение оправдывала физиологическими потребностями организма или биологическими инстинктами? Никто. Никогда. Иллюзии проходят достаточно быстро, но нередко женщина предпочитает не замечать измен своего партнера. Сознательно. Иногда бывает и так, что женщина совершенно искренне не находит признаков измены и продолжает считать своего мужчину близким к идеалу. Но чаще, случается по-другому. Откуда-то женщины всегда узнают, что им изменили. Интуиция — поразительное чутье, которое подсказывает женщине, что она права, независимо от того, права она или нет.

Женщины очень редко плачут от боли. Боль можно и потерпеть. Боль можно отключить лекарствами. Женщины могут кричать, но плачут от боли редко. Иногда они плачут от жалости и невозможности помочь. Они плачут от разлуки с любимым, от сознания того, что дорогому человеку плохо и может стать еще хуже. Они плачут от горькой обиды, бессилия, от унижения и тоски. Их прекрасные глаза наполняются горем, и, когда слезу ничто уже не может удержать, она прорывается наружу. Влага выступает за край нижнего века и стекает вниз...

Анжела плакала молча. Я никогда раньше не видел ее слез. Мне она казалась если не железной леди, то леди с металлической душой, это уж точно. Ангелом со стальными крыльями. На обиды она всегда реагировала бурно, эмоционально, но кратковременно, и никаких слез никогда раньше не было.

—  Мне надоели твои постоянные похождения, да и твои бабы мне тоже надоели. Все! У меня завтра отпуск и я уезжаю в Карелию. Если хочешь — присоединяйся. Не приедешь — не надо, но я к тебе уже не вернусь.

—  Ну, Анжел, ты тоже не ангел, извини за каламбур! Кто регулярно пропадает без предупреждения почти до утора? Кого в мертвецки пьяном виде друзья несколько раз привозили домой? А месяц назад — кто травки до глюков накурился? Думаешь, не замечаю ничего?

—  Но я не предавала тебя! С того времени, пока мы вместе, у меня никого кроме тебя не было! А ты — кобель!

С Анжелой мы периодически ругались, поэтому я не придал тогда особенного значения этой ее вспышке и злым словам. К тому же в тот вечер нас на некоторое время отвлекла от взаимных разборок досадная история с сантехникой и соседями сверху.

Пока мы ругались на кухне, вдруг, неожиданно, лампочка затрещала, а с самой стеклянной колбы прямо на стол упала грязная капля воды. Мы оба замолкли и посмотрели вверх. Потолок плакал. Около того места, где светильник крепится к кухонному потолку, появилась мокрое пятно. Пятно расплывалось на глазах. Я нехотя встал с табуретки, вышел на лестницу, поднялся на следующий этаж и приступил к малоприятному диалогу с жильцами верхнего этажа...

Когда наутро я заявился в наш офис, то сначала ничего не понял. Охранника на месте не оказалось, Лилька отсутствовала. Но зато в коридоре толпилась куча народа. Все наши выползли из своих нор как тараканы из щелей. Правда, в отличие от последних, они никуда не торопились, а просто стояли кучками или попарно. Увидев меня, все недовольно уставились в мою сторону. Разговоры смолкли.

—  Вот кто у нас появился! Господин Феликс собственной персоной изволили прибыть! Ты как раз вовремя, — сказал Сергей — мой приятель, иногда подменяющий меня в качестве сисадмина, — тебя только здесь и не хватало.

—  В самом деле? — неприятно удивился я. — У вас тут что, общее собрание? А Митрич где?

—  Увезли, — скупо ответил Сергей.

—  Куда? — не понял я. — И зачем?

—  Так уж принято. А, ты же ничего еще не знаешь. Отравился наш Митрич.

—  Юрий Дмитрич? Как отравился?

—  Ядом, — лаконично объяснил Сергей.

—  Он жив? — глупо спросил я.

—  Нет, конечно, — Серега вздохнул, — он с вечера оставался. Сидел в кресле так и сидел. Утром пришла Лилька и нашла его тут. Холодного. Она же и милицию вызвала.

—  Хочешь сказать, что он покончил с собой?

—  Не хочу. И милиция уже не хочет. Они толком не говорят ничего, но как я понял из разговоров, на стакане ни одного отпечатка нет. Ты можешь выпить стакан, не трогая его руками?

—  Могу, — послушно кивнул я. — В перчатках.

—  Не было там никаких перчаток.

—  Может Лилька вымыла? — вяло спросил я. — Кстати, а она-то где?

—  В прокуратуре. И Гаврилыч там со вторым охранником. Как его? Забыл... Он вчера дежурил. Гаврилыч. При нем все и произошло.

—  А что он говорит? — Снова спросил я.

—  Откуда ж я знаю? Он в прокуратуре же говорит, а не здесь. И Лилька тоже там. Отдувается бедная. — Сергей помолчал несколько секунд, а потом вдруг спросил, — а ты где вчера обретался вечером?

—  Когда?

—  Примерно с десяти до двенадцати.

—  Дома. А что?

—  Алиби, — коротко пояснил Сергей, — в первую очередь теперь будут теребить нас. Черт! Как это некстати! И что будет с фирмой? Митрич все контакты у себя держал. Все заказы, все клиенты через него шли, все договора. Все до ночи любил тут засиживаться. Вот и досиделся.

—  Ну, в компьютере должно все быть. Кто Митрича обычно замещал? — я вдруг понял, что совсем не располагаю сведениями об иерархии в нашей компании. И понятия не имею, кто у нас выполняет обязанности заместителя шефа. — Должен же он был когда-нибудь отдыхать?

—  Марья Владимировна, кто еще? Иногда — я. Но сейчас только на нее вся надежда.

Марья Владимировна Куренцова — наш главный и единственный бухгалтер (а по совместительству — главный экономист) действительно держала в руках все финансовые дела компании. Покойный Митрич, несмотря на его деловую хватку и фантастическую интуицию в тонкости финансовых вопросов никогда не вникал. Третьим по значимости был, несомненно, наш юрисконсульт — Сергей Копылов, с которым я и беседовал сейчас. Просто чудо, что он знал еще и компьютеры. Почти профессионально кстати, знал. Что и позволяло ему совмещать со своей основной работой должность второго сисадмина. Это сочетание было редчайшим случаем. Такого я еще нигде и никогда не встречал.

—  Компьютер Митрича забрали менты, — продолжал Сергей, — теперь в его кабинете остался только моник и принтер. Может, и у нас заберут. В комнаты входить запретили, все опечатали, заразы! — Только тут заметил на дверях белые ленточки с синими печатями. — Ни работать, ни пойти никуда нельзя, б...ь!

—  А почему домой-то не уходим? — не понял я. — Все тут стоим?

—  Запретили! — Серега недовольно закурил, — на, возьми, теперь можно... А, ты же не куришь, я и забыл... Так вот — не разрешают никому уходить! Сейчас ждем какого-то хмыря, который скажет нам, что и когда делать.

«Хмырь» оказался элегантным молодым человеком с повадками трамвайного хама. Как я понял, он сходу подозревал нас всех вместе взятых, и сразу дал понять, что для нас должно быть великим счастьем внимание со стороны следствия. С его, стало быть, стороны.

Потом у нас у всех сняли отпечатки, взяли подписку, как у свидетелей (интересно — свидетелей чего?) И распустили всех нас по домам. Пока мы им не понадобимся.

С этого момента все пошло кувырком. Дома дожидалась очередная нехорошая новость. Анжелы не было. Прием, что выглядело особенно неприятно, исчезли все ее вещи и предметы личной гигиены. Она ушла, и очевидно уже насовсем. Квартира находилась в идеальном порядке, все сверкало чистотой, даже посуда оказалась вымыта, но моя подруга и все ее барахло испарились. Никакой записки она не оставила, а ее мобильник не отвечал — она заблокировала у себя мой номер. Временами люди не понимают друг друга, а иногда просто не хотят понимать...

Чтобы как-то притушить тягостные мысли и эмоции, включил комп вышел в Интернет, прочитал несколько сообщений и неожиданно для себя внес значительные изменения в свой электронный дневник — сообщил правдивую информацию о себе. Затем хотел сочинить какую-то сказку, но вышла такая дрянь, что, не дописав, стер текст. Немного позже написал Ольге следующее письмо.

Письмо по e-mail:

Оля, дорогая, привет!

Не умею писать письма. Уж извини. Никогда не был мастером эпистолярного жанра. За что регулярно получал плюхи от своих адресатов. Сухое письмо, типа, не интересное и скучное. А что тут поделаешь, если не привык? Вот деловой канцелярит у меня всегда на уровне. И бюрократические документы изготавливаю четко и со вкусом.

Я, как видишь, рассекретился, причем довольно резко и сразу. Вернувшись из Питера, поместил на своем дайрике собственную фотку (ненавижу это слово) и буду теперь ходить на кое-какие реальные встречи, ибо кое-кто поставил ультиматум: или — живой человек, а не виртуальная личность, или всякое общение прекращается. Не был я готов к такому крутому повороту событий, но все-таки согласился.