Журнал «Если» - «Если», 2009 № 04

• Название: «Если», 2009 № 04
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: ISSN 1680-645X

Джон КЕССЕЛ

ГОРДОСТЬ И ПРОМЕТЕЙ

История Виктора Франкенштейна продолжает тревожить умы писателей… Хотя стилистически эта повесть ближе не прозе Мэри Шелли, а перу Джейн Остин.

Кристин Кэтрин РАШ

КОМНАТА ЗАТЕРЯННЫХ ДУШ

Однажды «нырнув в крушение», знакомая нам героиня зареклась заниматься спейс-дайвингом. Надолго ли ее хватит?

Сергей КУПРИЯНОВ

ЛОВУШКА ШЕРМАНА

Дело пахнет керосином! Жаль, бравые вояки поняли это слишком поздно.

Джек СКИЛЛИНСТЕД

ВСЁ, ЧТО ТЫ УВИДИШЬ

Пленный пришелец стремится переиграть своего палача, меняя реальности.

Олег ДИВОВ

СТРЕЛЬБА ПО ТАРЕЛКАМ

Такая вот национальная забава… И не по-смеет инопланетный супостат топтать нашу картошку!

Кир БУЛЫЧЁВ

ПЛЕННИКИ ДОЛГА

Писатель никогда не забывал об одном из своих любимых героев. Этот рассказ был обнаружен в архиве Кира Булычёва его библиографом Михаилом Манаковым,

Оз ДРАММОНД

ВОССОЗДАНИЕ

В век компьютерных технологий ваяние галатей — дело неблагодарное.

Василий МИДЯНИН

РЕКВИЕМ АМЕРИКАНСКОМУ МИФУ

Взаимопроникновение комикса и кино постепенно становится отдельным жанром. Со своими методами, приемами, традициями. Да и супергерои не всегда такие уж «супер». Достаточно увидеть «Хранителей», чтобы убедиться в этом.

Аркадий ШУШПАНОВ

МОНТАЖ АТТРАКЦИОНОВ

Если вы посмотрели фильм и огорчены тем, что он уже закончился — не отчаивайтесь. Подождите немного: вдруг выйдет в свет новая, «режиссерская» версия. А потом ведь может выйти еще одна…

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Девочка-космонавт, девочка-вампир, девочка-призрак, девочка-мститель, целая гимназия девочек… Странные какие-то тенденции в кино…

Николай КАЛИНИЧЕНКО

СОПРЯЖЕНИЕ СФЕР

Писатели тоже любят играть в компьютерные игры. И умудряются на этом даже заработать, не отходя от компьютера.

Сергей ШИКАРЕВ

ТАМ ВДАЛИ, ЗА РЕКОЙ

Известная писательница, как утверждает критик, легко могла бы стать королевой жанра ужасов, если бы не была столь требовательна к себе.

РЕЦЕНЗИИ

Новые удачи мастеров, поражение феминисток, державные фантазии и годовые отчеты…

КУРСОР

Выдумаете, что прибор для чтения мыслей — фантастика? Как сказать…

Вл. ГАКОВ

ОГРАБЛЕННЫЙ ВОРИШКОЙ ХОЛМСОМ

…или удачный повод детективистам и фантастам собраться за одним праздничным столом.

ПЕРСОНАЛИИ

Одно имя в сегодняшнем номере хорошо знакомо уже трем поколениям читателей, но мы рады возможности напомнить об этом блестящем писателе еще раз.

---

Журнал «Если», 2009 № 04

ПРОЗА

Джон КЕССЕЛ Гордость и Прометей

Если бы не настойчивые просьбы сестры и матери, мисс Мэри Беннет, всегда интересовавшаяся природой, но отнюдь не обществом, вряд ли попала бы на бал в Гроувенор-хаус. Но для ее сестры Китти это был первый выход в свет. На Мэри в семье давно махнули рукой, однако с младшей дочерью миссис Беннет связывала определенные надежды, и ее решимость была непоколебима. По ее сведениям, на балу должен появиться некто Роберт Сидни из Детлинг-мэнор — молодой холостяк, годовой доход которого приближался, к шести тысячам фунтов, и миссис Беннет рассчитывала, что дочь непременно обратит на себя его внимание. Что касалось Мэри, то на балу ей было совершенно нечего делать, однако она так и не сумела выдумать подходящего предлога, чтобы остаться дома: в свои двадцать восемь лет Мэри все еще не была замужем и, будучи вынуждена жить с родителями, целиком зависела от причуд матери.

Вот как вышло, что Мэри — в шелковом платье, с уложенными в высокую прическу волосами и с сестринскими украшениями на шее — оказалась в парадном зале лондонской ассамблеи. Она не была ни красива, как ее старшая сестра Джейн, ни остроумна, как другая ее сестра Элизабет (обе давно вышли замуж и были вполне счастливы), она даже не умела флиртовать, как ее младшая сестра Лидия, чей брак, однако, нельзя было причислить к удачным. Неуклюжая и близорукая, Мэри никогда не выглядела привлекательной, и с годами она сама привыкла считать себя дурнушкой. И все же каждый раз, когда миссис Беннет шепотом приказывала ей выпрямиться, Мэри испытывала приступ отчаяния. Она знала, что Джейн и Элизабет сумели устроить свою жизнь благодаря тому, что каждая из них нашла себе достойного супруга. Но в самой Мэри не было ни грациозности, ни таинственности, и ни один мужчина еще никогда не смотрел на нее с восхищением.

Книжечка-карне, в которой Китти записывала танцы, очень скоро оказалась заполнена. Один раз она уже прошлась в кадрили с вожделенным мистером Сидни, который, на взгляд Мэри, производил впечатление на редкость занудного и скучного типа. Но Китти сияла. Она была уверена, что уже в этом сезоне{1} непременно заполучит себе мужа. Мэри же не оставалось ничего другого, кроме как смирно сидеть в уголке вместе с матерью и тетушкой Жардин, чей здравый смысл был единственным, что несколько скрашивало глупость миссис Беннет.

После третьего танца Китти подбежала к ним. На щеках ее горел лихорадочный румянец.

— Отдышись! — строго сказала мать. — Зачем так бегать? И кто этот молодой человек, с которым ты только что танцевала? Не забудь: ты приехала сюда, чтобы очаровать мистера Сидни. Нечего обращать внимание на всяких там незнакомцев! Кстати, это не его я видела полчаса назад? Кажется, он прибыл сюда с лорд-мэром.

— Ну откуда же мне знать, что ты видела, а чего не видела! — воскликнула Китти.

— Не дерзи.

— Хорошо, мама. — Китти потупилась. — Мистер Клерваль действительно близко знаком с лорд-мэром. Сейчас он путешествует, а вообще-то он из Швейцарии.

Высокий, светловолосый Клерваль стоял у противоположной стены рядом с задумчивого вида брюнетом. На обоих были изысканные жемчужно-серые бриджи со штрипками, черные смокинги, муаровые жилеты, белоснежные галстуки и перчатки.

— Из Швейцарии! — воскликнула миссис Беннет. — Нет, милочка, я не допущу, чтобы ты вышла замуж за какого-то там иностранца… Впрочем, я слышала, что тамошние купцы все как один богачи. А с кем это он беседует?

— Я не знаю, мама, но могу выяснить.

Любопытство миссис Беннет вскоре оказалось удовлетворено, ибо оба молодых человека пересекли зал и приблизились к сестрам и их бдительным дуэньям.

— Позвольте представиться, мэм: Анри Клерваль, — сказал светловолосый. — А это мой добрый друг, мистер Виктор Франкенштейн.

Мистер Франкенштейн поклонился, и Мэри подумала, что таких темных глаз она не видела еще ни у кого. Он ничего не сказал, но ей показалось, что на балу он присутствует лишь по обязанности. Его отличие от большинства гостей было столь разительным, что Мэри почувствовала себя заинтригованной. Почему-то ей казалось, что сдержанность мистера Франкенштейна говорит, скорее, о затаенной печали, нежели о гордости. Манеры его были безупречны, английский тоже, хотя некоторые слова он и выговаривал с французским акцентом. Когда оркестр, состоявший из фортепьяно, скрипки и виолончели, заиграл кадриль, мистер Франкенштейн тотчас пригласил Мэри на танец, однако она сразу заподозрила, что сделал он это только по наущению своего друга Клерваля: двигался он легко и изящно, но на его лице так и не появилось ни тени улыбки.

Когда танец подходил к концу, мистер Франкенштейн вежливо спросил, не хочет ли она немного освежиться. Когда Мэри кивнула, он отвел ее в комнату для отдыха, усадил на диван и принес бокал негуса{2}. Он был так любезен, что Мэри почувствовала себя обязанной сказать мистеру Франкенштейну хотя бы несколько слов.

— Простите мне мое любопытство, — начала она, — но мне хотелось узнать, что привело вас в Англию?

— Я намеревался посетить Лондон и Оксфорд, чтобы встретиться с некоторыми вашими естествоиспытателями, изучающими явления магнетизма, — был ответ.

— Вот как? — удивилась Мэри. — Вы, вероятно, уже виделись с профессором Лэнгдоном из Королевского научного общества?

Франкенштейн посмотрел на нее так, словно только что увидел.

— Как? Вы знакомы с профессором Лэнгдоном?! — вырвалось у него.

— Я не знакома с ним лично, разумеется, просто я слежу за последними научными достижениями. Вы, вероятно, тоже естествоиспытатель, ученый?

— Должен признаться, что в настоящее время я больше не занимаюсь наукой, но когда-то я действительно работал в Инголштадте с господами Крампе и Вальдманом.

— Вы больше не занимаетесь наукой и тем не менее ищете встречи с профессором Лэнгдоном?

На красивое лицо Франкенштейна легла какая-то тень.

— Я должен увидеться с ним, хотя наша встреча никому не принесет пользы.

— Это какой-то парадокс.

— Да, парадокс, который я не в силах объяснить, мисс Беннет. Все это он проговорил голосом, в котором звучало неподдельное, глубокое отчаяние. Заглянув в его темные страдающие глаза, Мэри промолвила:

— У сердца есть свои резоны, о которых понятия не имеет здравый смысл.

Во второй раз за вечер Франкенштейн взглянул на нее так, словно понимал ее лучше, чем она сама. Сделав глоток из своего бокала, он сказал:

— Позвольте дать вам совет, мисс Беннет… Избегайте любых занятий, способных исключить вас из привычного круга человеческого общения. Если научная дисциплина, которой вы решите посвятить свое время и силы, ослабляет ваши привязанности и заставляет утрачивать вкус к простым удовольствиям, значит, эта наука не имеет права на существование.

Мэри покачала головой. Смысл этой неожиданной речи находился за пределами ее понимания, и она не знала, что сказать.

— Но ведь в поиске знаний нет вреда, — проговорила она наконец. Франкенштейн улыбнулся.

— Анри почти силой заставил меня пойти с ним на бал, чтобы познакомить с английским светом. Знай я, что встречу здесь столь разумную молодую девушку, я бы сам упросил его взять меня с собой.

Он взял Мэри за руку.

— Но я вижу в дверях вашу тетушку, — добавил он. — Несомненно, ее прислали защитить вашу честь от подозрительного иностранца. Позвольте мне вернуть вас вашей матушке, но прежде я должен поблагодарить вас за танец и за содержательный, интересный разговор. Когда находишься в чужой стране, сочувствие и понимание особенно дороги.

Через несколько минут Мэри снова оказалась в бальном зале рядом с матерью и теткой. Она старалась выглядеть спокойной, но разум ее был смущен. Ей казалось неподобающим и странным, что Франкенштейн говорил так откровенно и искренне с ней, совершенно посторонней женщиной, которую он никогда прежде не видел. Но осуждать его за это она не могла. Напротив, Мэри чувствовала себя виноватой, оттого что не поговорила с ним еще немного.

Когда после полуночи семейство Беннет покидало Гроувенор-ха-ус, шел холодный мартовский дождь, им пришлось ждать на крыльце-галерее, пока кучер подъедет к самым дверям. Китти замерзла и начала кашлять. Мэри хотела обнять ее за плечи, чтобы немного согреть, но вдруг заметила какого-то закутанного в плащ мужчину огромного роста, который прятался в тени в начале подъездной дорожки. Не обращая внимания на дождь, он стоял совершенно неподвижно, не приближаясь, но и не удаляясь, и так внимательно следил за выходом из отеля, словно от этого зависела его жизнь. Мэри не удержалась и вздрогнула.