Марианна Алферова - Тайна «Нереиды»

• Название: Тайна «Нереиды»
• Автор: Марианна Алферова
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2000
• ISBN: 5-7654-0894-Х

Роман Марианны Алферовой "Тайна «Нереиды» является второй книгой цикла «Империя». Но сам роман можно рассматривать как вполне самостоятельное произведение. В своих романах М. Алферова делает сильный, изобретательный ход: она как бы самым буквальным образом реализует известную горделивую формулу: «Рим — Вечный Город». И… продолжает жизнь Древнего Рима времен расцвета — в XX веке! Фабула романа действительно развивается на глубочайшем пласте древнеримской культуры и демонстрирует достойную эрудицию автора.

Центральный герой романа Юний Вер — сын богов в самом прямом смысле слова! Он, — бывший гладиатор, пытается разгадать загадочную тайну гибели отряда «Нереида», состоявшего из отборнейших бойцов…

---

Утром вдали появилось пыльное облако. Серый вал прикатился к городу и разбился о кирпичные стены, распавшись на тысячи и тысячи суетливых фигурок. Нисибис был окружен. Телеграфные столбы повалили вновь. Уже окончательно. Внизу на равнине кипела чужая жизнь, непонятная и пугающая. Ехали телеги, шагали верблюды и лошади, груженные скарбом, вздымая тучи пыли. Взад и вперед скакали отряды конницы. Чужими и нереальными казались в этой толчее немногочисленные фургоны с пропыленным, порыжевшим от дождей и солнца брезентовым верхом. Самих монголов было не так уж и много. Но очень много пленных. Связанные друг с другом, они передвигались табунками, подгоняемые ударами плетей.

Элий со стены рассматривал варваров в бинокль. Рутилий предрекал, что явится небольшой разведывательный отряд. Если эта армия — разведывательный отряд, то как же выглядят основные силы? Элия охватила дрожь. Он опустил руки и биноклем, не в силах дольше рассматривать прибывающие войска.

Ему хотелось спрятаться в крепости Гостилиана и не видеть того, что творится у стен. Рутилий стоял рядом и тоже рассматривал противника в бинокль. Вид у него был спокойный, почти равнодушный. Трибун знал, что главный час еще не наступил. Сейчас можно ожидать лишь пробы сил. Поэтому и нервничать совершенно ни к чему. Все не так уж плохо. Артиллерии пока не было. Несомненно, ее подвезут потом. Но каждый выигранный день — это, возможно, вырванная у Фортуны победа. Рутилий улыбнулся.

— Сколько их здесь? — спросил Элий.

— Тысяч тридцать, никак не меньше. Пленных раза в три больше, чем самих монголов. Ты знаешь их тактику. Они погонят вперед пленников, подставляя их под первый удар. Не все солдаты могут, не дрогнув, стрелять в своих.

— Отобьемся? Рутилий ответил не сразу.

— Народу у нас маловато, — сказал наконец. — Если полезут со всех сторон, то могут и прорваться. Надо послать шифрограмму в Антиохию.

И Рутилий сошел со стены. А Элий устроился за набитыми песком мешками наблюдать за передвижениями противника. Происходящее казалось бессмысленным. Люди куда-то скакали, взметая тучи пыли, небольшие отряды мгновенно снимались с места и исчезали. С помощью современной оптики грязные, покрытые синяками и ссадинами лица пленных оказывались совсем рядом. Пленники рыли траншеи и насыпали валы, в награду получая удары плетей. Элий опустил бинокль, оставив попытки разобраться в происходящем. Потом он освоится. Потом. Сейчас ему надо только выполнять команды. Он — рядовой боец и не более того. Главное — не струсить, не растеряться. Ему вообще глупо бояться — ведь он не может погибнуть.

По приказу Рутилия уже были выставлены часовые. Однако звать людей на стены не было надобности — штурма не ожидалось. Квинт уселся рядом с Цезарем и тоже принялся наблюдать за варварами в бинокль. Внезапно фрументарий затрясся от смеха. Элий поглядел на него с удивлением.

— У них луки и стрелы, — сквозь смех выдавил Квинт, — у нас лучшие в мире винтовки. А мы их боимся.

— Разве это смешно?

— Очень.

— Надо к ночи смонтировать прожектора, чтобы освещать пространство за крепостными стенами, — сказал Элий. — Варвары непременно попытаются проникнуть в город в темноте.

— Трибун уже отдал приказ.

Да, предусмотрительней Рутилия быть невозможно. Вот если бы он, Элий, был императором, он бы назначил Рутилия префектом претория. Но Элию не быть Августом. Никогда.

За размышлениями он не сразу заметил движение во вражеском стане — небольшой конный отряд мчался, ловко лавируя, прямо к воротам. Впереди скакал всадник с копьем, украшенным бычьим рогатым черепом и пучками конских хвостов. Жутковатое зрелище летящих по ветру хвостов завораживало толпящихся на стенах солдат и любопытных горожан. Следом за знаменосцем на вороном жеребце гарцевал багатур в золоченом шлеме (явно персидском, трофейном) и в лазоревом чепане. Визгливо пропели трубы. И человек на вороном коне что-то выкрикнул на своем языке, потом переводчик, грязный окровавленный грек, перевел его выкрик на ломаную латынь. Элий с трудом понял, что монгол вызывает за стены для переговоров начальника гарнизона.

Элий по привычке на мгновение закрыл глаза. Если бы можно было так просто стереть с этого мира всю грязь и подлость. Все войны. Просто не видеть, и они пропали бы сами собой…

— Это ловушка, — сказал Квинт.

— Я и сам вижу, что ловушка. И тут снизу, из города, донеслось пронзительное пение труб. Не сговариваясь, Элий и Квинт побежали вниз. Расталкивая солдат и горожан, протиснулись к воротам. Здесь уже строилась для выхода из города личная стража коменданта. Рослые парни в золоченых броненагрудниках, в шлемах с гребнями, пестрых шароварах и мягких сапожках с загнутыми носами. Впереди на белом, прыгающем как девчонка перед танцулькой коне восседал знаменосец со штандартом коменданта. Сам Мезрум в шитом золотом шелковом Халате, в карминовых шароварах из драгоценного согдианского шелка уже садился в седло. Трепыхался на ветру пучок белых перьев на его шлеме. Горели, слепя глаза, чеканные украшения броненагрудника.

— Не выходи! — закричал Элий. — Это ловушка

Выкрик его был так пронзителен, что перекрыл рокот толпы.

— Не выходи! — крикнул Цезарь вновь и, работая локтями, принялся протискиваться к Мезруму. С другой стороны к коменданту спешил Рутилий.

— Это почему же? — Мезрум надменно выставил подбородок с короткой черной бородкой. Унизанная перстнями рука уперлась в бок.

— Они всегда так поступают, — сказал Элий. — Вызовут на переговоры и убьют. Пусть шлют своих послов в крепость — мы не выйдем.

— С каких пор ты здесь распоряжаешься. Цезарь? — пренебрежительно бросил Мезрум. — Разве Месопотамия по-прежнему римская провинция?

Элий взглянул на Рутилия, ища поддержки, но тот молчал.

— Пошли своего трибуна, — предложил Элий, понимая, что переубедить Мезрума не удастся.

— Так унизиться? Показать, что я их боюсь? Я — родственник самого царя Эрудия! — И Мезрум сделал знак открыть ворота.

— В Месопотамии все военные старше рядового легионера царские родственники, — заметил Квинт.

— Мезрум! — Элий сделал последнюю попытку удержать коменданта. Но тот даже не обернулся. — Мезрум! Если тебя захватят в плен и потребуют открыть ворота, мы их не откроем.

— Сам прикажу открыть, когда буду возвращаться! — долетел ответ.

Элий стоял неподвижно и смотрел вслед выезжавшим за ворота. А Рутилий уже отдал приказ преторианцам, одна центурия устремилась на стены, гвардейцы рассредоточились и заняли места, держа под прицелом багатура и людей из его отряда.

— Пойдем посмотрим, как этого глупца прирежут, — сказал Рутилий.

— Думаешь, его убьют? — Элий полагал, что коменданта попытаются взять в заложники.

— Могут и в плен захватить. Но это почти одно и то же. Тогда его прирежут через пару часов.

Они поднялись на стену и расположились за мешками с песком.

— Не высовываться, — приказал Рутилий и навел бинокль на мчащегося навстречу монголам коменданта.

Квинт укрылся за полуразрушенным зубцом стены. Комендант тем временем подскакал и остановился возле монгола. Варвар встал так, чтобы комендант загораживал его от нацеленных со стен винтовок.

— Чтоб его Орк сожрал. Что вытворяет! Монгол обменялся с комендантом двумя или тремя фразами. Элию казалось, что он даже различает хриплый гортанный говор. Переводчик стоял рядом с ними и что-то лопотал, ожесточенно размахивая руками. И тут как будто молния блеснула. Пророкотал звук выстрела.

— Огонь! — закричал Рутилий.

Но было поздно. В воздухе засверкали сабли монголов, стража Мезрума валилась под ноги коней, не успев даже обнажить клинки. Элий прицелился, пытаясь поймать в оптический прицел прыгающую вверх-вниз голову монгола.

— Не стреляй! — крикнул Квинт и ударил Цезаря под руку.

Элий успел нажать на курок, пуля ушла вверх и никого не поразила.

— В чем дело?

— Ты не дал присягу. Ты не имеешь права убивать.

— А раньше ты не мог вспомнить о присяге? — прошипел Элий.

Залп римских винтовок стал точкой, завершающей бойню. Монголы с визгом и воем неслись назад к своим позициям, волоча на арканах пленных. На острие копья багатура торчала отрубленная голова Мезрума. Лишь двух монгольских всадников удалось снять стрелкам Рутилия.

— Так даже лучше, — сказал трибун, опуская бинокль. — Комендант не будет нам мешать. А с Дионисием мы поладим.

Элий отполз в сторону и уселся в тени зубца. В висках стучало, будто сошедшие с ума часы пытались отсчитывать сошедшее с ума время. Бессмысленная смерть Мезрума… бессмысленная смерть… а бывает смерть осмысленная? Ему не хотелось об этом думать, потому что в ближайшее время смертей будет очень много. Слишком много. Вполне достаточно, чтобы сойти с ума. Квинт вновь притулился рядом. Сдернул шлем, отер ладонью взмокший лоб.