Игорь Христофоров - Воровские гонки

• Название: Воровские гонки
• Автор: Игорь Христофоров
• Жанр: Детектив

---

Поцелуй, а точнее, касание губами чего-то схожего с куском сливочного масла наконец-то вернуло ощущение реальности. В снах не бывает сливочного масла.

- Ты что, в бочке с пивом спал? - почти угадала она.

- А как вы это... Я ж билеты сдал...

Топор сел на жесткий диванчик, попрыгал, утрамбовал его, и пояснил:

- Я кинул червонец кассирше, чтоб запросила, какие три места сданы на этот поезд за ближайший час. Я ж знаю, что ты всегда впритык приезжаешь...

- А разве я говорил номер поезда? - тоже сел Жора Прокудин.

- Однозначно не говорил. За сутки в Приморск идут три поезда, но удобнее всех туда приходит именно этот. Точно?

- А с чего ты взял, что я куплю все купе, а не три места?

- А зачем тебе лишний свидетель?

- Ладно, - не сдавался Жора. - А как я мог взять четыре билета сразу, как ты говоришь, на целое купе, если сейчас билеты продают только с паспортом...

- Так ты же сам вчера сказал, что у тебя есть три фальшивых паспорта. И один из них - женский.

- Я говорил? - изумился Жора Прокудин.

- Ну не я же!

- Да?

- Да!.. Если б у нас хоть один лишний паспорт был, я бы тоже четвертое место в купе докупил...

Мягким кошачьим движением Жанетка задвинула дверь купе, провернула защелку, полюбовалась на свою прическу в зеркале, отыскала в ней заметный лишь ей изъян, пальчиком устранила его, сделав косичковое макраме в тысячу раз лучше, и небрежно попросила:

- Покажь книжку сыскаря.

- И ты мне не веришь? - попытался сделать напряженное лицо Жора Прокудин, но пивная отечность и без того натянула кожу до барабанной прочности.

- Ты ее чего, проглотил, что ли?

- Я бумагой не питаюсь.

Безмолвный Топор задернул шторки, опустил черную брезентовую заслонку, и в купе стало темнее, чем в самую пасмурную погоду. Воздух стал плотным и тяжелым. Каждый вздох ощущался легкими.

- Не перестраховуйся, - попрекнула его Жанетка.

- А если Босс мелькнет? - не согласился с ней Топор.

- Ну ты совсем стал пугливым! Мозгов ему не хватит просечь, куда мы сваливаем.

- Ты его не знаешь, - опять шмыгнул носом Топор. - Я с ним когда базарю, так он все мои слова заранее знает. Может, он мысли читает...

- А чего тут такого! - удивилась она. - У тебя так слов в башке мало, что я их тоже все знаю.

- Ну, ты это... Однозначно...

Черную шторку он все-таки отпустил, и пружины со скрежетом подняли ее. Сразу захотелось побольше вдохнуть воздуха.

- Слушай, Жорик, у меня терпение не беспредельно! - уткнула кулаки в бока Жанетка. - Если я своими глазами эту книжечку не увижу, я из поезда вываливаю! Еще три минуты в запасе есть. А?

- А так ты мне не веришь?

- Уже две с половиной...

- Ладно... Встань, Топор, - пнул он ботинком по его белоснежным кроссовкам.

Из черного пластикового чемодана, с грохотом вытащенного из-под сидения, после долгих раскопок Жора Прокудин все-таки вынул на белый свет пухлую, с перекореженными страницами книжечку.

- Ты что, постирал ее в ванной? - удивилась Жанетка.

- Уронил. В пиво.

- А несет мочей.

- Да ладно тебе!

- Тут же все расплылось! - возмутилась она.

- У него ручка была чернильная. Если б шариковая...

- А где про адрес?

- Вот... На этой страничке, - с видом знатока сразу отыскал запись Жора Прокудин.

Строка с адресом смотрелась мазком художника-абстракциониста. Читались лишь слова "Finita la comedia!". Для того, чтобы разобрать остальное, требовалось орлиное зрение. Или аппаратура милицейского эксперта.

- Я и так наизусть помню, - защитился Жора Прокудин.

Приморск, улица Пэ эр тире я...

- Чего-чего? - не поняла Жанетка.

- Ну, сокращение там... Улица не полностью написана, а только две первые буквы и последняя: пэ, эр и я. Через тире... Потом идет нумерация: дом, значит, семнадцать, квартира шестьдесят четыре, под фамилией Сергеева.

- И это адрес? - возмутилась под толчок поезда Жанетка. - Что это за улица, Пэ-эр-я? С таким началом и концом на "я" их может быть штук сто!

- Всего семь, - под второй толчок поезда, перешедший в медленное плавное движение, устало объявил Жора Прокудин. - Привокзальная, Приморская, Приветная, Привольная, Проезжая, Прибойная и Просторная. У меня карта города есть. Я еще вчера проверил. К тому же Проездная и Приветная очень короткие улицы. На них может и не быть семнадцать домов. И потом учтите, в доме есть квартиры. Значит, он многоэтажный. А по плану города две улицы - Прибойная и Просторная - находятся на окраине Приморска. Скорее всего, это частные дома.

- Ну ты череп! - восхитился Топор. - Не-е, ты точно умнее

Босса! Давай за успех дела выпьем!

Он вырвал из спортивной сумки пузатую бутылку коньяка. Герб социалистической Армении сиял золотом и напоминал медаль, которой наградили именно эту бутылку.

- Разливай! - обрадовался Жора.

В голове набатом гудели вчерашние градусы. Стук поездных колес в смеси с этим набатом вызывал тошноту. Хотелось вырвать прямо на жесткие сиденья купе. Но Жора Прокудин никогда не рвал. Жанетка так и говорила: "Кто рвет, алкашом не станет", и он иногда с ужасом думал о том, что закончит той же русской болезнью, что и отец.

Три алюминиевых стаканчика из дежурного набора Топора потяжелели от налитого коньяка. Жанетка посмотрела на них с вызовом, но все же сдалась:

- Ладно. По первой с вами выпью. А потом меня не трогайте. Я спать хочу.

Ни Топор, ни Жора спорить не стали. Когда в мужской компании появляется женщина, она всегда становится командиром. Даже если явно не будет это выказывать. А солдатам всегда хочется избавиться от командира.

Жанетка после тридцати граммов армянского произведения искусства забралась на второй ярус, при желтом свете ночника попыталась прочесть пару страниц, но так ничего и не прочла, сунула книжечку под подушку, свернулась калачиком, и по-детски, черным-черно, бесчувственно-бесчувственно заснула.

Топор и Жора Прокудин между первой и второй стопками открыли проводнице и отдали билеты, между пятой и шестой открыли вторично, думая, что им наконец-то подсадили пассажира, но вместо пассажира в купе бесцеремонно зашел худенький неряшливый парень в клетчатой рубашке, мычанием изобразил из себя немого, сбросил на сиденье пачку порнографических журналов и ушел, оставив после себя запах отсыревших тряпок.

- Чего это он? - не понял Топор.

- Продает, - отрыгнув, ответил Жора Прокудин.

Изучив все журналы от корки до корки, Топор вынес окончательную рецензию:

- У Жанетки тело лучше. Однозначно. У нее, знаешь, какое от кайфа лицо красивое! А у этих, как ни корячатся, оргазма в натуре не получается. Смотри сам.

Он показал самую крупную фотографию. У девицы действительно было такое лицо, будто ей вырывали зуб. Мужик и то смотрелся веселее. Огурчик, а не мужик.

Под грохот двери немой возник второй раз. На боку у него висела

коричневая сумка почтальона, плотно набитая такими же журналами.

Запах отсыревших тряпок стал медленно пропитывать воздух купе.

Коньячный аромат в испуге забился на верхние полки. По скучным

лицам мужиков немой понял, что его товар никого не интересует и здесь, сгреб глянцевых баб под мышку, посмотрел на спящую с открытым ртом Жанетку и вышел. Когда он исчез, Жоре Прокудину по-пьяному почудилось, что на следующей станции им точно подсадят пассажира, и он точно окажется немым.

- Топор, разливай! - приказал он. - Без меня не пей! - и нетвердой походкой двинулся к проводнице.

Сонной пучеглазой тетке в синей железнодорожной форме он показал темно-красную "корочку" ФСБ, командировочное удостоверение с грозной впечаткой "для выполнения спецзадания" и потребовал никого к ним не подселять. Тетка с испугу согласилась, хотя от ее согласия зависело не так уж много, и первому налила Жоре свежезаваренный чай.

Но, видимо, заварка оказалась все-таки не настолько свежей и крепкой, потому что после вынесения окончательного приговора бутылке коньяку они заснули на своих полочках нижнего яруса еще более крепкими детскими снами, чем Жанетка.

А разбудил их вкрадчивый шепот все той же пучеглазой проводницы:

- Товарищи чекисты, уже десять минут как Приморск. Выходить, значится, пора...

Жора Прокудин очнулся первым. В купе воняло спиртом, мужским потом и еще чем-то кислым. Казалось, что где-то в метре от них сгнил ящик с помидорами.

В проходе между сиденьями, прямо на грязном коврике, спал Топор.

Во сне он дергал правой рукой, будто без остановки швырял мячики в лица соперников. Хотя возможно, что он добавлял стопку за стопкой, и коньяк в сновидении оказывался намного вкуснее того, чем был наяву.

- Вставайте, товарищ капитан, - наугад брякнула проводница.

- Майор, - поправил ее Жора и только теперь понял, почему его

так удивил спящий на ковре у его ног Топор.

Его сиденье было поднято и закреплено на стопоре. Качнувшись, Жора привстал и с холодком в душе увидел, что багажный ящик пуст. Несмотря на боль в голове и нестерпимую кислую вонь он точно помнил, что именно под Топором, именно в его багажном ящике лежал его черный пластиковый чемодан.