Журнал «Если» - «Если», 2005 № 09

• Название: «Если», 2005 № 09
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: ISSN 1680-645X

Борис РУДЕНКО 

ПЕРЕКРЕСТОК

Прыжок в чужой мир можно совершить в обыкновенных «жигулях»; главное, чтобы с компанией повезло.

Леон АРСЕНАЛЬ

МЕРТВАЯ ТОЧКА ВСЕЛЕННОЙ

Здесь все призрачно – и экранный образ собеседника, и присутствие кровожадного монстра. Однако чувство вполне реальной опасности не покидает героя.

Хуан Хасинто Муньос РЕНХЕЛЬ

ЧУЖИЕ КОДЫ

Человечество может вздохнуть с облегчением. Ответ на вопрос вопросов – есть ли жизнь на Марсе? – найден.

Родольфо МАРТИНЕС

ШОССЕ

Это дорога с односторонним движением, и обратный билет – утопия.

Стивен ПОПКЕС

ВЕЛИКИЙ КАРУЗО

Пока Минздрав не в курсе, предупреждает фантаст: курение способно радикально изменить вашу жизнь.

Кайл КЕРКЛЕНД

ТАЙНЫ КОМПАНИИ

Волки и овцы информационного постпостиндустриального общества.

Мэтью ХЬЮЗ

КОГДА ВНУТРИ ЗАКИПИТ

Сколько усилий, работы ума и самоотречения требуется порой, чтобы быть человеком, а не свиньей…

Владимир ИЛЬИН, Вероника РЕМИЗОВА

ФАНТАЗЕРЫ КАСТИЛЬСКОЙ ЗЕМЛИ

Все, чего мы не знали об испанской фантастике, но хотели бы знать – в обзоре московских исследователей.

Сергей НЕКРАСОВ

РАССЧИТЫВАЙ НА СЕБЯ!

Изгибы литературной истории удивительны: подозревал ли публицист Дефо, описывая приключения моряка из Йорка, что изобрел новое направление, очень популярное среди фантастов?

РЕЦЕНЗИИ

Рецензенты «Если» бдительно следят за книжным рынком, но занятие это не из самых простых: попробуй отдели в бурном потоке книг зерна от плевел!

КУРСОР

И хоть сказано, что события культуры не должны попадать в ранг новостей, приходится опровергать сие высказывание.

ВИДЕОДРОМ

Кристиан Бэйл: от Юм-Юма к Бэтмену…

«Война миров»: от Уэллса к Спилбергу…

Амитивилль: от маньяка к блокбастеру…

«Земноморье»: от Урсулы к «Холлмарку».

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО

ИСТОРИЮ НЕ ОСТАНОВИТЬ!

Анализ книг популярных авторов всегда вызывает острый интерес. Но вдвойне любопытно, когда в роли критика выступает писатель.

«АЛЬТЕРНАТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ»

Если хочешь стать фантастом, стань им!

Геннадий ПРАШКЕВИЧ

ЧЕЛОВЕК ЭПОХИ

В этом году классику отечественной НФ А.Н.Стругацкому исполнилось бы 80 лет…

ВСТРЕЧИ

В жизни людей, которые его знали, Аркадий Натанович оставил яркий след.

ПЕРСОНАЛИИ

Все зарубежные авторы номера далеко не новички в НФ, но дебютанты в журнале.

---

Коротко упомянем иные варианты робинзонирования: добровольное бегство или изгнание (в том числе, например, отшельничество магистра Йоды), насильственная высадка на необитаемом острове (вслед за Селькирком по этому пути были отправлены персонажи «Вычислителя» А.Громова), наконец, просто результат шалости или глупости («Два года каникул» Ж.Верна).

Попав на свой «необитаемый остров», фантастические робинзоны вступают в битву за выживание. Наиболее жесткий и тяжелый вариант придуманных автором условий мне видится в «Лунном аду» Кэмпбелла: отправленная на Луну экспедиция не смогла вовремя вернуться, аккумуляторы сели, кислорода и еды осталось на полтора месяца. Героям предстоит добывать воздух, воду и еду из лунного грунта, в свободное время сооружая солнечные батареи. К счастью для них, кэмпбелловская Луна в изобилии содержит любые элементы таблицы Менделеева, поэтому, имея в запасе парочку высококвалифицированных химиков, можно выжить и дождаться спасения.

Своеобразным парафразом кэмпбелловского произведения стал рассказ А.Шалимова «Пленник кратера Арзахель».В нем речь идет о такой же американской экспедиции, которая прилетела с целью объявить Луну территорией США и которая также терпит крушение (вызванное в данном случае лунным вулканизмом). Вот только шансов выжить американскому астронавту автор не дает. Из-за спешки, вызванной понуканиями пентагоновских генералов, полет был плохо подготовлен, а возможности отправить спасательный корабль нет. Герой находит спасение в своем дневнике: обращаясь через него ко всему человечеству с рассказом о первом человеке на Луне, он встает на путь духовного возрождения – до поры, пока хватит воздуха в оставшихся баллонах… Если роман Кэмпбелла был гимном человеческому духу, то рассказ Шалимова повествует о том, как глупость и подлость ставят на пути духа непреодолимые препятствия. (Он также позволяет вспомнить, какую значительную роль в советской фантастике 50-х и 60-х годов играла антиамериканская, антиимпериалистическая позиция.)

Переоценка всех ценностей

Жизнь на острове – серьезное экзистенциальное испытание. Робинзон любой эпохи вынужден в одиночку встречать все проблемы, бороться и побеждать. Никто не придет ему на помощь, он может рассчитывать лишь на себя – на свои силы, умения, знания, опыт. На свою психологическую устойчивость, способность ставить цели и достигать их.

С этой новой позиции все прежнее видится в ином свете. Ценность вещей для Робинзона теперь определяется не условностями общества, а их пригодностью для задачи выживания. Найдя в каюте корабля мешочек с золотыми монетами, он саркастически усмехается: «Ненужный хлам! Всю эту кучу золота я готов отдать за любой из этих ножей!». Вслед за Робинзоном от ненужных денег избавляются и герои «Таинственного острова» – в попытке набрать высоту они сбрасывают с воздушного шара мешок с золотом конфедератов.

О полезности ножей также осведомлены герои «Туннеля в небо». В испытании на выживание, которое Хайнлайн уготовил юным курсантам, нож оказывается полезнее огнестрельного оружия или огнемета (ведь владение мощным оружием лишает осторожности, которая для выживания необходима). Отношение Рода Уокера к собственному ножу сложное и глубокое – это и выражение его собственного мастерства, и символ мужского достоинства, и почти религиозный фетиш.

Насколько далеко может зайти переоценка всех ценностей на необитаемом острове? С этим вопросом мы неоднократно сталкиваемся в булычевском «Перевале». В повести заметное место отведено конфликту между двумя поколениями – старших, которые создали поселок после катастрофы корабля, и младших, выросших уже на новой планете и с детства изучивших науку выживания. С точки зрения младших, многие вещи старого мира абсолютно бесполезны и даже вредны – потому что мешают полезным. Старшим их «дикарская» культура непонятна, они продолжают тосковать о привычном – книгах, писчей бумаге и даже коньяке. Конфликт разрешается в путешествии, которое воспроизводит первобытный обряд инициации: молодежь должна совершить паломничество к рухнувшему в горах космическому кораблю, чтобы причаститься земной культуры. И чтобы найти вещи, которые раньше казались необязательной ерундой – книги по радиотехнике, бластер, а также консервные банки со сгущенным молоком, из которых так удобно делать ножи.

Робинзонада очень близка всему жанру фантастики в том, что касается отношения к вещам. Они здесь подаются очищенными от смыслов и условностей, которые им приписывает современное общество. Раскрывается подлинная суть вещей – их происхождение и чистая функциональность. Стул – чтобы на нем сидеть, сделан из дерева, нужны инструменты и несколько дней работы. Бластер – чтобы обороняться от диких животных, находится в рубке корабля, в местных условиях производство невозможно. И так далее. Для «высоких» литературных жанров это может показаться нелепым, наивным, порой даже чересчур сентиментальным. Для фантастики это составляет важную часть ее жанровой природы: как и роман о необитаемом острове, она смотрит на вещи из пограничной ситуации и выхватывает из них самое основное.

Лишь на необитаемом острове, покинув цивилизацию, можно составить верное представление о вещах, полагал Руссо. С ним спорил Маркс: по его мнению, взгляд Робинзона не является «чистым» и «естественным», он сформирован современным ему буржуазным обществом, в котором отдельный человек освобожден от социальных связей и может самостоятельно искать пути обогащения. Хоть Маркс и критикует Робинзона как типичного буржуа, к нему стоит прислушаться: герой романа не смог бы выжить и успешно растить свой сад, если бы не имел внутреннего идеологического стержня.

Робинзон Крузо находит спасение и опору в религии, с которой органично связан его по-хозяйски основательный подход к освоению и подчинению островных богатств. Но уже в романе Ж.Верна «Таинственный остров» появляется герой новейшего времени – инженер Сайрес Смит, вождь-технократ, в собственном разуме несущий основу и модель правильного действия, выраженную в форме научного знания. Именно с его позиций смотрит на вещи и определяет меру их ценности научная фантастика.

Один и много

Едва Робинзон обустраивается на необитаемом острове после катастрофы, как он сталкивается с проблемой гораздо более серьезной, чем многие другие. Проблема в том, что остров не является необитаемым. Речь не о грызунах, уничтожающих драгоценные посевы, и не о хищниках, которые ему не встретились. Самым опасным для человека животным, учит своих курсантов доктор Мэтсон из «Туннеля в небо», является двуногое прямоходящее млекопитающее. Если бы Крузо слышал эти слова, он, несомненно, восхитился бы заложенной в них мудростью.

Роман Хайнлайна содержит в себе едва ли не наиболее полный список модельных ситуаций отношения «робинзона» с другими разумными обитателями острова. Сперва – борьба за выживание, «война всех против всех». Затем – поиск партнеров, объединение усилий для совместного противостояния другим «двуногим хищникам». Создание больших групп и появление первичных элементов государственной культуры, вызванное необходимостью реализации «мегапроектов» вроде строительства изгороди. После этого появляются инструменты принуждения и насилия для защиты общества от недостойных лиц, самовольно выступающих против установленного порядка. Высшая стадия – конституционный процесс и последующее развитие политической жизни во вновь созданном государстве, забота о сохранении и умножении существующих элементов культуры.

Вера в прогресс, заложенная в романах Хайнлайна и Карсака (оба вышли в 1950-х), отнюдь не является «слепой» или наивной. Напротив, оба автора ясно подчеркивают: человек от природы вовсе не добр и не приятен, а некоторые экземпляры – так просто сволочи (как, например, семейка Хоннегеров, пытавшаяся установить в романе Карсака фашистскую диктатуру). Тем значительнее выглядит роль нравственно укорененных поступков отдельных людей, благодаря которым устанавливается общественный порядок. Объединение вокруг таких «центров силы и добра», – указывают классики – единственный шанс построить справедливое общество.

Следующее поколение фантастов более склонно к идеалистическому раскрытию темы. Например, в знаменитой повести Б.Лонгиера «Враг мой» два пилота враждебных рас, оказавшись на необитаемой планете, быстро перестают видеть друг в друге врага, становятся товарищами. (В этом произведении чувствуются отголоски эпохи холодной войны, когда казалось, что стоит остановить противостояние сверхдержав, и все само собой устроится хорошо.) В булычевском «Перевале» немало конфликтов, но все они выражены и разрешаются на межличностном уровне, а социальному миру в поселке людей на враждебной им планете ничто не угрожает.