Линда Ховард - Теперь ты ее видишь

• Название: Теперь ты ее видишь
• Автор: Линда Ховард
• Издательство: АСТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-237-04939-7

Таинственная, мистическая связь талантливой художницы Парис Суини с жестоким и загадочным убийцей навлекла на молодую женщину подозрение полиции. Но самое страшное — ее четкая уверенность в том, что следующей жертвой преступника может стать она сама. Кто может спасти Парис? Возможно, только Ричард Уорт, опасный покоритель сердец, страстный, неистовый возлюбленный и бесстрашный мужчина, готовый ради любимой вступить в схватку со смертью…

---

Корабли сожжены. Вместо того чтобы сопротивляться переменам или стараться не замечать их, Суини придется раскрыться навстречу новым впечатлениям. Впервые в жизни она должна жить по-настоящему.

Как бы ни нравился ей рисунок младенца с шариком, она более не могла на нем сосредоточиться, ибо то и дело поглядывала краешком глаза на тот, другой холст. Надо подождать. Подождать наступления ночи, когда сон снимет барьеры сознания… либо просто набраться терпения. Может, вдохновение придет уже сейчас.

Суини приблизилась к мольберту, как к ядовитой змее, — осторожно, готовая броситься наутек. Ее сердце билось словно молот, дыхание участилось и стало неглубоким. Что с ней происходит? Ведь это всего лишь картина, при всей ее таинственности и загадочности. Ладно, допустим, это не просто картина, но уж никак не змея. Искусство было стихией Суини; она умела передавать игру теней и соотношение размеров, владела перспективой, знала, как управлять освещением посредством толщины красочного слоя, умела выделять предметы или отодвигать их на задний план соответствующим выбором оттенков. Поскольку искусство оказалось и средой для выражения ее новых способностей, она могла попытаться взглянуть на картину с точки зрения профессионала, оценить ее художественные достоинства и в дальнейшем исходить из этой оценки.

Да. Это ей по силам. Немного успокоившись, Суини на всякий случай несколько раз глубоко вздохнула и заставила себя посмотреть на холст непредвзятым взглядом.

Композиция и масштаб были безупречны. Нога женщины располагалась таким образом, будто та только что упала. Туфля лежала сбоку именно так, как если бы свалилась при падении. Изящные дорогие туфли-лодочки на высоких шпильках, на черной коже играет отблеск света. «Что-то с ними не так, — подумала Суини, нахмурившись. — Чего-то в них не хватает».

Ей никак не удавалось сообразить, в чем тут дело. Все основные части обуви были налицо — подошва, каблук, верх. Но Суини могла бы выбрать любой из бесчисленных фасонов, любое из самых разнообразных украшений. Вероятно, этот выбор возможен только во сне, когда она подвержена внушению извне.

Мужская туфля также насторожила Суини, и не потому, что ей не было пары, а из-за того, как она располагалась. Судя по всему, мужчина стоял вплотную к женщине и в упор глядел на нее сверху. Случайный зевака едва ли окажется так близко к лежащему телу. Человек, прибежавший на помощь, сидел бы на корточках. Полицейский… В каком положении находился бы полицейский? Наверняка он тоже присел бы на корточки, подумала Суини. Так же поступил бы и врач. Если судить по тому, как располагалась туфля, ее обладатель…

…убил эту женщину!

Эта мысль пронзила Суини как электрический разряд. Итак, она рисует еще одну сцену убийства.

Девушка бросилась к телефону и набрала номер Ричарда. Услышав в трубке его голос, без лишних слов спросила:

— Как погиб Илайджа Стокс? Его убили?

Ричард помедлил.

— Почему тебя это интересует?

Суини крепче сжала трубку.

— Потому что, по-моему, этими туфлями начинается сцена убийства. Не пытайся успокоить меня или уберечь от волнений — скажи честно, его убили? Может, ты заметил на картине что-то, что упустила я? Может, именно из-за этого ты позвонил его сыну?

— Да, — ответил он. — Послушай… сегодня вечером у меня деловой обед, но я отменю встречу и сейчас же приеду.

— Не надо. У меня все хорошо, просто одолевают всякие мысли. К тому же я работаю.

После очередной паузы Ричард негромко рассмеялся.

— Иными словами, оставьте меня в покое?

— Совершенно верно. — Суини запнулась, хмуря брови. Размышлять о чьих-то чувствах, пока она работает, также было внове для нее. — Я тебя не обидела?

— Конечно, нет. — В голосе Ричарда прозвучала нежность.

— Вот и хорошо. — Суини глубоко вздохнула. — И все же, почему ты решил, что Стокса убили? Что ты увидел на холсте?

— Черепную травму. На картине нет никаких лестниц, и, судя по всему, труп лежит между двумя зданиями. Характер повреждения навел меня на мысль о том, что удар нанесен тупым предметом.

— Травма, нанесенная тупым предметом… — повторила Суини и подумала, что непрофессионал нипочем не выразился бы так. Поняв, что она открыла еще одну доселе неведомую грань характера Ричарда, Суини пришла в возбуждение. — У тебя есть медицинская подготовка?

— Только приемы первой помощи, необходимые в поле. Я умею поставить шину при несложном переломе, вправить сустав, остановить кровотечение и тому подобные вещи.

— Но ты знаешь, как выглядит травма, нанесенная тупым орудием.

— Мне доводилось видеть их.

Из того, что Суини знала о военной службе, она сделала вывод: подобные навыки прививали только медикам. С другой стороны, эти сведения она почерпнула из книг и фильмов, поэтому, возможно, ошибается. Медик должен знать и уметь гораздо больше, чем перечислил Ричард.

— В каких же войсках ты служил? — полюбопытствовала она.

— В армии Соединенных Штатов. — В голосе Ричарда Суини вновь почудился смешок. Она словно воочию видела, как изгибаются в улыбке его губы. — Правда, в особом подразделении. Я был рейнджером.

Суини знала, кто такие лесные рейнджеры, так как читала повесть об Одиноком Рейнджере. Но этим ее знания о рейнджерах и ограничивались.

— Видишь ли, я плохо разбираюсь в военных делах. Чем занимаются рейнджеры?

— Носят шикарные черные береты.

— А еще?

— Занимаются грубой работой. Это специализированное подразделение пехоты.

— В чем заключается их специализация?

Ричард вздохнул.

— Они ходят в рейды.

— В рейды?

— Ты повторяешь за мной как попугай.

— Так ты был коммандос! — Голос Суини зазвенел от изумления. До сих пор она не замечала в Ричарде ничего, кроме мягкости. Впрочем, мягкость — не то слово. Правильнее сказать — нежность и доброту. Но доброту, что называется, с кулаками. Суини хорошо помнила, как Ричард воздействовал на людей взглядом, как легко он сбил спесь с сенатора Мак-Миллана.

— Можно назвать и так. Послушай, милая, мне вот-вот стукнет сорок. Я уволился из армии пятнадцать лет назад. Чем я тогда занимался, теперь не имеет значения.

— В известном смысле имеет. Ты знаешь, как выглядят черепно-мозговые травмы, нанесенные тупым предметом. Умеешь заставить людей отвечать на вопросы. Теперь, когда мне известно, что Стокса убили, я вижу свою нынешнюю работу совсем другими глазами. По-моему, убийца стоит рядом с женщиной и смотрит на нее сверху вниз.

Ричард сразу же уловил ход ее мысли.

— Догадалась по расположению мужской туфли?

— Если бы человек подошел, чтобы помочь или провести расследование, он опустился бы на корточки, верно? Посторонний зевака вряд ли стоял бы так близко. Я хочу попытаться продолжить работу над картиной, пока не сплю, и посмотреть, что из этого выйдет. Надеюсь, эта женщина еще жива; возможно, мне удалось ухватить кусочек будущего, и именно потому картина остается незаконченной. Если я сумею ее завершить и увидеть лицо жертвы, может, мне удастся предотвратить убийство.

— Сомневаюсь, что тебе удастся закончить рисунок до того, как все совершится, — мягко отозвался Ричард.

Суини почувствовала, как его забота обволакивает ее теплыми объятиями.

— Но я должна хотя бы попытаться, — прошептала она. У нее внезапно перехватило горло, и она откашлялась. Суини не хотелось опять разрыдаться при Ричарде. Уж если плакать, то только из-за чего-нибудь действительно серьезного, например, из-за мучительного озноба.

— Я знаю. У тебя есть, ручка?

Суини потянулась к ручке и блокноту, лежавшим возле аппарата.

— Вот, взяла.

— Запиши номер моего сотового телефона. — Ричард продиктовал цифры и добавил:

— Сегодня вечером я захвачу телефон с собой. Если что-то случится или тебя опять скрутит холод, звони.

— Сколько же у тебя номеров? — пробормотала Суини. — Это уже третий.

— Есть еще номер факса, если хочешь.

— Вряд ли я стану посылать тебе факсы.

Ричард усмехнулся.

— Береги себя. В последние дни тебе пришлось несладко. Не позволяй неприятностям взять верх над собой.

— Я буду осторожна, — пообещала Суини и вернулась в студию, согретая мыслью о том, как легко и просто они общаются и как приятно чувствовать, что ты с кем-то связана. Чем бы ни угрожало ей дальнейшее развитие событий, теперь она не одинока.

Суини долго рассматривала холст. Если исходить из предположения, что на картине изображена сцена убийства, перспективу следует несколько изменить. Взяв угольный карандаш, Суини легкими штрихами наметила вероятную позу тела женщины, основываясь на расположении ее ног. А если правая ступня мужчины находится здесь, то… левая нога должна стоять вот здесь. Нет, не так. Слишком острый угол зрения. Нужно нарисовать мужчину так, будто он стоит лицом к зрителю — почти прямо, с небольшим поворотом.