Линда Ховард - Рискуя и любя

• Название: Рискуя и любя
• Автор: Линда Ховард
• Издательство: АСТ
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-005703-2

Она — женщина, умеющая рисковать.

Женщина, во имя страсти к риску избравшая опасную профессию — и из-за нее потерявшая своего любимого.

Рискнет ли она снова поставить на карту свою жизнь?

Рискнет ли принять новую любовь — любовь мужчины, тайно обожавшего ее долгие годы?

Любить — значит рисковать.

Но иногда рисковать — значит ЛЮБИТЬ…

---

К их столику подошел официант в черных шортах и белой рубашке.

— Вам что-нибудь принести из бара?

— Мы бы хотели заказать ленч, — ответил Джон на безукоризненном французском.

— Слушаю, сэр.

Джон заказал слоеные пирожки с начинкой из цыпленка со сметанным соусом, картофельный суп, а на десерт — сыр и фрукты. Довольная тем, что ей не придется заглатывать целый обед, включая и мясное блюдо, Ниема окинула взглядом живописный ландшафт. Гости все прибывали и прибывали — всем хотелось заказать ленч у бассейна вместо душной комнаты. Гул голосов, всплески воды, смех, звон посуды создавали шумовой фон для беседы.

Джон установил над их столиком тент, чтобы укрыться от солнца и посторонних взглядов. Прежде чем снова усесться, он снял со спинки кресла свою футболку и натянул ее через голову. Ниема пожалела, что его литые мускулы теперь скрыты от ее глаз, но тут же вынуждена была признать, что так ей проще сосредоточиться на деле.

— Я был у Ронсара в офисе, — произнес он, понизив голос. — Узнал код его замка и имел возможность осмотреть его систему безопасности. Что нас ждет вечером?

— Каждый вечер здесь устраиваются балы-маскарады. Буфет, танцы — все как вчера.

— Отлично. Гости станут сновать по комнатам, и уследить за нами будет невозможно. Мы будем танцевать каждый танец.

— Только не на шпильках, а то я останусь без ног.

— Ну, тогда надень туфли без каблуков.

Она смерила его презрительным взглядом, забыв о том, что до сих пор не сняла темные очки.

— Ты сам подбирал мне гардероб. Туфли на шпильках — единственный приемлемый вариант из того, что я имею.

— Ну хорошо, пропустим несколько танцев. — Он с трудом подавил улыбку. — Я буду делать вид, что без ума от тебя, и перейду к решительным действиям.

— Зачем? — вымолвила она внезапно осипшим голосом. Хоть бы скорее вернулся официант с минеральной водой, которую заказал Джон.

— Если кто-нибудь заметит, что мы уходим с бала, то решит, что мы просто отправились в укромное местечко — в твою комнату, например.

А вместо этого они будут просматривать файлы.

— А как же Ронсар? И Кара?

— О ней позаботятся. Ронсар, конечно, хитер. Но надо рискнуть. Надеюсь, что он будет занят с гостями и не придет к себе офис. — Джон помолчал и добавил:

— Идет официант. — Он наклонился вперед, взял ее за руку и слегка провел пальцем по ее ладони. — Давайте погуляем после ленча, — произнес он в тот момент, когда официант поставил на стол два хрустальных бокала с минеральной водой.

Ниема отняла у него руку и взяла бокал, улыбнувшись официанту смущенной улыбкой.

— Сколько времени тебе потребуется, чтобы поставить «жучок»? — спросил он, когда они снова остались одни.

— Примерно полчаса. — Она, конечно, могла бы сделать это и быстрее, но решила перестраховаться, поскольку ей придется иметь дело с проводкой в стенах и желательно не оставлять следов. — А файлы в компьютере? Как скоро тебе удастся их скопировать?

— Это зависит от многих причин, — заявил он.

— Благодарю вас, мистер Справочное Бюро. Он снова подавил улыбку.

— Я не знаю, какой операционной системой он пользуется и какой пароль вводит на входе. Пароль необходимо разузнать во что бы то ни стало.

— Но как, черт подери, ты собираешься это сделать?

— Обычно пароль записывают где-нибудь на клочке бумажки под рукой. Или же выбирают в качестве кода имя своей матери или детей…

— У Ронсара есть дочь Лаура, — подсказала Ниема.

— Дочь? У нас об этом не было никаких сведений, — пробормотал Джон.

— Она инвалид. Он обожает ее и скрывает от посторонних. О ее существовании знают всего несколько человек — в целях безопасности, конечно. Она так тяжело больна, что, возможно, проживет недолго. — Ниема с болью в сердце вспомнила осунувшееся бледное личико Лауры, огромные голубые глаза, так похожие на глаза ее отца, и ее непокорный практичный ум.

— В таком случае все, что с ней случится, он примет близко к сердцу, — задумчиво промолвил Джон.

Ниема выпрямилась в кресле и резким движением сняла очки, чтобы он мог видеть, как гневно сверкают ее глаза.

— Не смей и думать об этом, — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Если ты хоть пальцем тронешь ребенка, я… — Не придумав достаточно сурового наказания, она вперила в него ненавидящий взгляд.

— Я сделаю то, что посчитаю нужным, — спокойно возразил он. — И ты это знаешь. Чтобы выполнить задание, я готов на все.

— Да, я слышала про тебя такое, — тихо сказала она с еле сдерживаемой яростью. — Говорят, что ты убил собственную жену, так что тебе стоит обидеть ребенка?

Между ними воцарилось тяжелое молчание. Лицо Джона стало бесстрастным, взгляд — холодным и пустым.

— Ее звали Венеция, — наконец произнес он еле слышно. — Ну, отчего же ты не спрашиваешь меня, почему я сделал это? И как это случилось? Может, я ее застрелил, свернул ей шею или перерезал горло? А может, сбросил из окна тридцатого этажа? Мне приходилось слышать все эти варианты. Так какой из них, на твой взгляд, наиболее правдоподобен?

У нее перехватило дыхание. Ей хотелось ударить его, сказать что-нибудь колкое и ядовитое, и вот она добилась своего. Она не верила во все эти жуткие рассказы, не верила, что он вообще был когда-то женат. И теперь, узнав, что это правда и его жену звали Венеция, она поняла, что слухи эти небеспочвенны.

— Так это правда? — насилу вымолвила Ниема. В горле у нее пересохло. — Ты убил ее?

— Да, — коротко ответил он и откинулся на спинку кресла, увидев, что к ним возвращается официант.

Ниема шагала рядом с ним по цветущей лужайке. Она так и не смогла оправиться от шока — его признание произвело эффект разорвавшейся бомбы. Но она не решилась расспрашивать его — сначала ей мешало присутствие официанта, который принес заказ, разлил вино по бокалам, осведомился, не желают ли гости чего-нибудь еще, и только он удалился, как рядом «случайно» оказался Ронсар и остановился поболтать.

У Ниемы слова не шли с языка; она выдавила несколько фраз в ответ на расспросы Ронсара, но в горле у нее было сухо, как в пустыне, даже минеральная вода не помогала. С трудом проглотив ленч, она даже вспомнить не могла, каковы были на вкус блюда.

После ленча Джон натянул брюки на высохшие плавки и повел ее в сад. Жаркое солнце приятно согревало кожу, но сердце Ниемы сжимали холодные тиски. Легко быть наивной и верить в добро и справедливость. А что делать тому, кто, как она, познал и боль, и ужас, и горечь утраты? И как смог он пережить эту трагедию?

— Джон, прости, мне так жаль, — прошептала она.

Он взглянул на нее с немым изумлением. Возможно, ему кажется, что она должна чувствовать к нему отвращение и ненависть за то, что он сделал. Ниема постаралась подобрать подходящие слова.

— Я не хотела причинить тебе боль. Откровенно говоря, я не верила во все эти разговоры, иначе никогда не произнесла бы этого вслух.

— Причинить мне боль? — повторил он с совершенным безразличием. Она не могла угадать выражение его глаз, скрытых за темными стеклами очков, и ей захотелось сорвать их с него. — Правда есть правда. Тут уж ничего не попишешь.

Его рука, теплая и сильная, слегка сжимала ее пальцы, чтобы ей не было больно. Он и раньше обращался с ней исключительно бережно — даже в Иране, несмотря на всю ее явную антипатию и открытую враждебность по отношению к нему. Он спас ей жизнь и утешал ее, когда она оплакивала свою потерю.

— Да, правда есть правда, но порой не все так просто. Что же на самом деле произошло? Она была двойным агентом?

Он неопределенно хмыкнул. Ниема в отчаянии сжала его руку.

— Ответь мне.

Джон остановился и посмотрел ей в лицо.

— Иначе что?

— Ничего. Просто расскажи все, как было.

Он молчал, и она решила, что он не согласится. Но тут он пожал плечами и произнес:

— Ну да, она была двойным агентом. И занималась этим за деньги. У нее не было родных в Советском Союзе или Восточной Германии, а также других смягчающих вину обстоятельств. Ее семья жила в Америке и не имела никакого отношения к разведке. Ей просто нужны были деньги.

Итак, он не собирается оправдывать свою жену и считает ее изменницей.

Это явилось бы ударом и для любого другого, а каково было Джону, который всю жизнь посвятил служению интересам своей страны?

— И как ты об этом узнал?

Он двинулся вперед по дорожке.

— Предательство Венеции раскрылось не сразу, однако я уже давно начал ее подозревать. Я подстроил ей ловушку, и она попалась.

— Она не догадывалась, что ты ее подозреваешь?

— Конечно, догадывалась. Она была на редкость умна. Но я подложил в ловушку приманку, от которой она не могла отказаться: имена двух наших высокопоставленных «кротов»в Кремле. Самому Олдричу Эймсу не удалось заполучить эту информацию. — Джон сурово сжал губы. — Я чуть не опоздал и едва успел захлопнуть мышеловку. Это случилось в разгар «холодной войны», и секретная информация ценилась очень высоко, так что она не решилась передавать ее по обычному каналу. Она сняла трубку, позвонила в советское посольство и попросила политического убежища, поскольку прекрасно понимала, что я до нее непременно доберусь, и хотела было сразу назвать имена.