Линда Ховард - Огненное прикосновение

• Название: Огненное прикосновение
• Автор: Линда Ховард
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-88196-502-7

Темной зимней ночью в маленьком городишке штата Аризона в дом врача Энни Паркер ворвался раненый Рейф Маккей. Держа Энни под дулом пистолета, он увез ее в горы. Опасное путешествие стало началом одиссеи сердец, возродившей потерянные надежды Рейфа и излечившей исстрадавшуюся душу Энни.

---

Ее сонные глаза раскрылись, но ресницы затрепетав, опустились снова. Темно-карие глаза оленихи, подумал Маккей, увидев их впервые на свету. Он снова встряхнул девушку.

– Проснитесь, док. Нам нельзя здесь оставаться.

На этот раз ее глаза широко распахнулись, и Энни резко села, беспокойно оглядываясь вокруг. На ее лице Рейф увидел страх и отчаяние, когда она осознала, что события не были просто сном. Взяв себя в руки, Энни повернулась к нему.

– Вы должны отвезти меня обратно.

– Не сейчас. Возможно, через несколько дней.

Он поднялся с некоторым трудом, хотя сон пошел ему на пользу. Однако при каждом движении его тело напоминало ему, что он нуждается в гораздо продолжительном отдыхе.

– Здесь неподалеку есть хижина, я не смог найти ее в темноте... Мы пробудем в ней, пока не заживет мой бок.

Энни подняла на него широко раскрытые и полные тревоги карие глаза. Под глазами все еще лежали темные тени, и эта синева на прозрачной коже придавала ее облику особую хрупкость. Рейфу захотелось обнять ее и утешить, но вместо этого он произнес:

– Сверните одеяла.

Энни подчинилась и, сделав первые движения, сморщилась от боли в застывших, разбитых мышцах. Она не привыкла к таким долгим и трудным поездкам верхом. Мышцы бедер дрожали от напряжения, когда она присела на корточки, чтобы свернуть одеяла.

Маккей отошел на несколько шагов в сторону, ровно настолько, чтобы его скрыла скала, но откуда он мог видеть свою спутницу. Услышав шум воды, Энни с любопытством перевела свой взгляд прежде, чем поняла, что он делает. В его светлых глазах не промелькнуло ни малейшего смущения, она же рывком опустила голову, и щеки ее запылали жгучим румянцем. Медицинское образование заставило Энни поневоле отметить, что, по крайней мере, лихорадка не повлияла на почки ее странного пациента.

Вернувшись к ней, он сказал:

– Теперь вы. И не пытайтесь спрятаться. Я не хочу ни на секунду терять вас из виду.

И в подтверждение сказанного достал из кобуры револьвер.

Энни шокировало его намерение заставить ее сделать это так, что ему будет все слышно, и она начала было возражать, но терпеть дальше не было сил. Ее лицо горело огнем, когда она скользнула за камень, осторожно глядя под ноги.

– Вы уже отошли достаточно далеко.

Энни сражалась со своей одеждой, пытаясь достать под юбками тесемки панталон и развязать их, не выставив напоказ белья или тела. Он, разумеется, следит за ней, иначе как ему знать, потерял он ее из виду или нет. Если бы только она надела панталоны с разрезом! Но в действительности Энни редко их носила, потому что никогда не знала заранее, придется ли ей ехать верхом, и не хотела стереть до крови внутреннюю поверхность бедер.

Наконец ей удалось справиться с одеждой настолько, чтобы она могла облегчиться, пытаясь сделать это тихо, но ей пришлось смириться с неделикатностью природы. В любом случае, какое это имело значение, если он, скорее всего, ее убьет? Логика вынудила ее признать, что этот человек бандит. Он был бы глупцом, если бы отвез ее обратно в Серебряную Гору, как обещал.

А она будет дурой, если спасет ему жизнь. Чтобы спастись самой, она должна позволить его болезни усугубиться или, возможно, даже использовать свои медицинские познания, чтобы это ускорить.

От чудовищности собственных мыслей у Энни закружилась голова. Всю жизнь ее учили спасать людей, а не убивать их, однако сейчас она думала именно об убийстве этого человека.

– Сколько еще вы собираетесь там сидеть с задранными юбками?

Энни вскочила так резко, что споткнулась, запутавшись в панталонах, спущенных до колен. Грубое вторжение его голоса в ее размышления подействовало, как ушат холодной воды, вернув ее к реальности. Лицо ее было белым как бумага, когда она обернулась и взглянула на него поверх большого камня.

Опущенные веки скрывали выражение его светлых глаз, а Рейф вглядывался в свою спутницу и удивлялся, что могло заставить ее так побледнеть. Черт, она же врач! Ее не должно так шокировать отправление естественных надобностей. Он еще помнил то время, когда ему бы и в голову не пришло предложить подобное женщине, но последние десять кровавых лет совершенно изменили его, и Рейф даже не ощущал сожаления по поводу этой перемены. Он был тем, чем был.

Постояв мгновение неподвижно, девушка наклонилась и привела в порядок свое белье, но когда выпрямилась, ее лицо все еще сохраняло то же странное, потрясенное выражение. Выйдя из-за камня, она подошла к мужчине, а он протянул ей руку в перчатке и разжал пальцы.

Секунду Энни смотрела на маленькие предметы, лежавшие на ладони, не узнавая их. Потом, взметнув руки к волосам, она обнаружила, что волосы ее, ничем не скрепленные, рассыпались по плечам и спине. Наверное, он нашел на земле выпавшие костяные шпильки.

Энни поспешно подобрала волосы и скрутила их в небрежный узел, беря из его руки шпильки по одной, чтобы скрепить тяжелую массу волос. Маккей молчал, наблюдая, как изящные женские руки выполняют привычную работу, как ее пальцы по очереди берут с его затянутой в кожаную перчатку ладони одну шпильку за другой с деликатностью крохотной птички, клюющей по зернышку. Движения эти были такими чисто женскими, что у Рейфа защемило сердце. Чертовски много времени прошло с тех пор, как он последний раз был с женщиной, с тех пор, как он мог позволить себе роскошь наслаждаться мягкой плотью и приятным запахом, просто смотреть на женщину и радоваться грациозности ее движений, свойственной им всем, даже самым грубым и неряшливым. Женщина никогда не должна позволять мужчине наблюдать за собой во время совершения туалета, подумал Рейф с неожиданной яростью, если она не согласна принять его в свое тело и позволить ему утолить свое желание, разбуженное зрелищем этого интимного ритуала.

Затем вожделение словно вытекло из него, уступив место глубокой усталости.

– Поехали, – резко бросил Маккей, боясь, что если он простоит тут еще немного, у него не хватит сил найти старую хижину траппера.

– Мы не можем поесть? – В ее голосе звучали умоляющие нотки. Энни ослабела от голода и знала, что этот человек должен быть в еще худшем состоянии, хотя на его жестком, безучастном лице никакие муки не отражались.

– Когда доберемся до хижины. Это не займет много времени.

Ему потребовался час, чтобы найти хижину. Она представляла собой убогое маленькое строение, настолько заросшее зеленью, что трудно было принять его за творение рук человека. Энни едва удалось сдержать слезы: она ожидала увидеть лачугу, даже грубую хижину, но не это! Насколько она могла разглядеть сквозь кусты, закрывавшие ее, «хижина» была не более чем грудой из кое-как наваленных камней и нескольких полусгнивших жердей.

– Слезайте.

Энни бросила на Маккея сердитый взгляд: ей начинали надоедать эти скупые команды. Она была голодна и напугана, каждая мышца ее тела болела, но она подчинилась. Затем машинально потянулась, чтобы помочь Рейфу, когда тот с трудом слезал с седла. Но сдержалась и сжала руки в кулаки, наблюдая за ним.

– Здесь есть пристройка для лошадей.

Девушка недоверчиво оглянулась. Поблизости не было ничего, хотя бы отдаленно напоминающего пристройку.

– Вон там, – сказал он, правильно истолковав выражение ее лица. Маккей повел гнедую влево, и, последовав за ним со своим конем, Энни обнаружила, что он был прав. Там действительно стояла пристройка, сооруженная из растущих рядом деревьев и земляного откоса; в ней едва хватило места для обеих лошадей. С двух концов навес оставался открытым, но дальний угол был частично перегорожен грубо сколочен ной поилкой и кустами. На сломанной ветке, воткнутой в земляную стенку, висела деревянная бадья. Рейф снял ее и осмотрел, и на секунду на его изможденном лице появилось выражение удовлетворения.

– Прямо по другую сторону от хижины течет ручей. Расседлайте коней, потом возьмите это ведро и принесите им воды.

Энни в изумлении уставилась на него. Она так ослабела от голода и усталости, что едва могла ходить.

– А как насчет нас?

– О лошадях надо позаботиться в первую очередь. Наша жизнь зависит от них. – Его голос звучал непреклонно – Я бы сам это сделал, но единственное, на что я сейчас способен, – это стоять здесь и застрелить вас, если вы попытаетесь убежать.

Не говоря больше ни слова, Энни взялась за работу, хотя мышцы ее дрожали от напряжения. Она свалила свою медицинскую сумку, мешок с едой, оба седла и его седельные сумки на землю. Потом подхватила ведро и направилась к ручью, который протекал всего в двадцати ярдах от хижины, но его русло, скорее, уходило по диагонали в сторону от строения, а не параллельно ему. Глубина ручья не превышала одного фута. Маккей последовал за ней к ручью, затем обратно к пристройке молча, не совсем твердо держась на ногах, но мрачно наблюдая за девушкой. Она еще два раза сходила к ручью, и он каждый раз шел за ней по пятам, пока не решил, что поилка достаточно наполнена. Обе лошади пили с жадностью.