Виктория Холт - Тень рыси

• Название: Тень рыси
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Рипол-классик
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7905-0690-9

Главная героиня романа. Нора, девушка, умеющая постоять за себя, оказавшись в Австралии, знакомится с незаурядным человеком, которого все называют Линксом — Рысью. В свое время Линкс был несправедливо осужден и сослан в Австралию на каторгу. Линкс обуреваем жаждой мести, ставшей главной целью его жизни.

Коварство и любовь, месть и доброта переплетены в этом увлекательном романе, действие которого происходит в конце XIX века.

---

— Ты настроена слишком пессимистично. Давай, будем более практичными.

— Давай. Но они-то не практичные — в этом все дело. Они никогда не расстанутся с Уайтледиз! Франклин намекнул на это. А он знает.

— Он ничего не знает. Он совершенный тупица! Он умеет лишь раскланиваться и говорить то, чего ждут от него другие. А потом, когда это ты начала называть его по имени?

— Я не нарушаю приличий и называю его так только в разговоре с тобой. Мне кажется, ты его недооцениваешь.

— Послушай, Нора. Эти люди не похожи на нас, Они привыкли к роскоши. У них нет ни энергии, ни выносливости. Вспомни наших отцов. Они умели бороться и достигать цели. Мы такие же! А они — нет! Они знают только, что рано или поздно получат наследство от папочки и все такое… Но если им нечего наследовать, что тогда? Я могу побиться с тобой об заклад. Нора, что через год мы будем жить в Уайтледиз!

— Я так не думаю.

— Если ты не надеешься на успех, то никогда его не добьешься!

— Такой ли уж это успех?!

— Это то, чего так хотел мой отец, — сказал он. — Больше всего на свете. И я сделаю это.

В этот момент его глазами посмотрел на меня Линкс. Я почувствовала себя предательницей и замолчала.

Стирлинг нежно улыбнулся мне.

— Вот увидишь, — сказал он.

Нас приглашали не только в Уайтледиз и в Уэйкфилд Парк, так что вскоре мы стали частью местного общества. Здесь уж постаралась Мод Матерс.

Я с удовольствием помогала ей, так как она мне очень нравилась. Особенно за свою разумную головку. С Минтой и Франклином было сложнее. Стерлинг относился к ним снисходительно, даже слегка презрительно, постоянно подчеркивая, как мы не похожи. Я смеялась за это над Стирлингом, хотя невольно поддавалась его влиянию.

Вот Люси, так та выводила его из терпения. И я знала почему. Не привыкшая к роскоши, рассудительная, энергичная, она, видимо, отчаянно старалась уложиться в те средства, которыми располагала. Стирлинг же был счастлив оттого, что у Кэрдью туго с деньгами. У него это стало навязчивой идеей. Конечно, я осуждала Стирлинга, но не могла не признать, что все его усилия были данью памяти отца.

В субботу я помогала Мод украсить церковь перед праздником урожая. Мы убрали алтарь хризантемами, астрами, георгинами и осенними маргаритками. Красиво разложили огромные кабачки, помидоры и капусту. Пучки колосьев перевязали красными лентами и поместили их рядом с караваями вкусно пахнущего хлеба с хрустящей корочкой. Позднее его собирались раздать нуждающимся.

— В этом году собрали хороший урожай, — заметила Мод, глядя на меня с верхней ступеньки лестницы. Она украшала золотистыми листьями медные перила.

— Осторожно, не упадите, — предупредила я.

— Уже пять лет как я украшаю по праздникам церковь и не боюсь высоты.

Все же я подошла, чтобы поддержать лестницу.

— А что если вы вдруг не сможете помогать отцу? — спросила я.

— У него сотни помощников, которые прекрасно со всем справятся.

— Что-то мне не верится. Посмотрите на доктора Хантера. Он уже утомился.

— Правда, — подтвердила она, — он, действительно, устал.

Мод спустилась с лестницы, и я обратила внимание, как порозовели ее щеки.

— Я часто говорю доктору, что ему нужна поддержка, — продолжала она. — Иногда мне его очень жаль. — Она прикусила губу и смутилась. — Он выглядит… расстроенным. У него так много работы.

На мой взгляд, она была совершенно права.

— Как вы считаете, хорошо ли будут сочетаться эти рыжеватые хризантемы с осенней листвой? — спросила я.

— Прекрасно. Мне кажется, следует как-то помочь доктору Хантеру.

Затем она заговорила о том, как бесконечно он предан своим больным, сколько добра принес людям.

Без сомнений, доктор ей очень нравился.

Этой осенью я много ездила верхом. Жизнь в Австралии сделала из меня хорошую наездницу. Иногда меня сопровождал Стирлинг. Он нервничал и строил разные планы: даже собирался купить землю и уже видел себя местным помещиком, чуть ли не соперником Франклина Уэйкфилда. Но к своей главной цели — завладеть Уайтледиз — пока не приблизился ни на дюйм.

Правда, он хотел посетить сэра Хилари и открыто предложить ему сделку, но я сумела отговорить Стирлинга, сказав, что только настроит Кэрдью против себя, если они поймут, почему он завел дружбу с ними.

Я часто ездила верхом с Франклином Уэйкфилдом.

Обычно он показывал мне места, которых я еще не видела. Мне полюбились эти прогулки. Мы иногда привязывали наших лошадей у какой-нибудь старой гостиницы, где нас угощали хлебом с сыром и пенистым сидром, что было очень вкусно. Франклин знакомил меня с разными людьми, и было заметно, что он и его семья пользовались в округе огромным уважением.

Мне нравилась осень: туман, который витал в воздухе, запах сжигаемых листьев, когда мы проезжали мимо чьего-нибудь сада, морозец, пощипывающий кожу. Я видела, как постепенно обнажались деревья, их ветви казались кружевом на фоне серо-голубого неба. Я многое узнала об обязанностях сквайра — помещика, так как Франклин относился к ним крайне серьезно. Его педантичная манера вести разговор уже не казалась мне странной — даже приятной. В этом человеке было что-то надежное. Он любил своих родителей и был им очень предан, своих арендаторов, он знал о них почти все и живо интересовался их проблемами.

Однажды, теплым ноябрьским днем, когда красное солнце было несколько скрыто туманом и паутина висела на живой изгороди, мы ехали верхом. В этот день он был заметно подавлен.

— Ничего неожиданного, — ответил он на мои расспросы. — Доктор Хантер считает, что моему отцу осталось жить только полгода.

— Простите.

— Он уже стар, и его здоровье ухудшается. Я особенно беспокоюсь о матери.

— Она тоже больна?

— Нет, но они были вместе долгие годы. Когда-то жили по соседству и знали друг друга с детства. Я даже не могу себе представить, что с ней случится, когда умрет отец.

— У нее есть вы!

— Боюсь, что этого недостаточно. Страдания могут убить ее!

— Вы верите, что люди могут умереть от разбитого сердца?

— Не только сердце — будет разбита вся жизнь!

Я подумала о себе, о Линксе. Он так много значил для меня, а я все еще жива и порой даже радуюсь жизни.

Дальше мы ехали в молчании, я уверена: он понял, как я сочувствую ему.

Именно в этот день мы нашли котят — на ферме, хозяйка которой настояла, чтобы мы выпили по стаканчику ее собственного вина и отведали булку, только что вытащенную из духовки. Мы сидели на кухне, и она рассказывала Франклину, что ее муж решил не запахивать три акра земли на следующий год — пусть земля отдохнет. Большая полосатая кошка прошествовала на кухню и мурлыча начала тереться о мои ноги.

— Это старушка Тибблс пожаловала за молоком, — сказала жена фермера. — Она совсем не обращает внимания на своих котят.

— Сколько же их у вас? — спросил Франклин.

— По правде сказать, мистер Уэйкфилд, я уже потеряла счет. Не могу я топить живые существа. А стоит им подрасти — и у них появляются котята. Вот и бегают в амбарах, нам не мешают да и мышей ловят.

Когда ее муж вернулся домой, он показал нам новый амбар, там-то я и увидела котят. Их было десять, а может, и больше, некоторые только начинали подрастать. Одна кошечка была не такая хорошенькая, как остальные, к тому же, довольно худая и пугливая. Когда я позвала ее, она сразу же побежала ко мне. Жаль, что нечем было ее покормить.

— Эта киска кажется чужой среди других котят, — заметила я.

— Так бывает иногда, — ответил фермер. — Она не такая сильная и не может защитить себя.

— Могу я взять ее себе?

— Мы будем только рады, — ответил фермер. Я знала, что с удовольствием буду кормить кошечку, ласкать ее, только чтобы поскорее она забыла тяжелые времена.

Мы уже собирались уезжать, когда прибежал еще один котенок — рыжевато-коричневый, как и мой, но гораздо красивее, хотя на вид такой же голодный. Он жалобно замяукал, и я решила:

— Возьму обоих. Им вместе будет веселее! Мы положили котят в корзинку и поехали. По пути заглянули в Уайтледиз, чтобы навестить сэра Хилари. К нам вышла Минта и занялась котятами. Пока Франклин беседовал с ее отцом, мы вытащили их из корзины и дали каждому по блюдцу молока.

— Какие хорошенькие, — воскликнула Минта, — и такие голодные. Они совсем не похожи на тех кошек, за которыми ухаживают.

Минте так хотелось котенка, что я предложила выбрать ей одного из них. Она очень обрадовалась.

После того, как киски вылакали молоко до последней капельки, они начали вылизывать себя.

— Эта симпатичней, — сказала Минта.

— А у этой ярко выраженное чувство собственного достоинства.

Мы начали придумывать им имена, и, наконец, я предложила назвать более красивую кошку Беллой, а другую — Донной.

Минта выбрала Беллу, и она осталась жить в Уайтледиз.

Через несколько недель мы услышали о продаже молодого леса — того, что рос на границе владений Кэрдью и Уэйкфилдов. Стирлинг приехал домой очень возбужденный.