Ян Гийу - Путь в Иерусалим

• Название: Путь в Иерусалим
• Автор: Ян Гийу
• Издательство: Текст
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2000
• ISBN: 5-7516-0200-5

Ян Гийу (Jan Guillou), один из самых популярных современных писателей Швеции, в своем увлекательном романе создает яркую фреску жизни средневековой Скандинавии. Вместе с главным героем романа, юным Арном, читатель побывает в поместье его отца Магнуса, в монастыре цистерцианцев, на деревенской свадьбе и на тинге, съезде благородных рыцарей, где решается, кто будет королем страны. Роман, переведенный на многие языки мира, в 1988 году был удостоен высшей литературной награды Швеции.

На данный момент писателем созданы четыре романа из цикла «Рыцарь Арн», но в России издан лишь первый.

Цикл «Рыцарь Арн»:

1. The Road to Jerusalem (1998), ISBN 91-1-300565-0 the first book in the series.

2. The Knight Templar (1999), ISBN 91-1-300733-5 the second book in the series.

3. The Kingdom at the End of the Road (2000), ISBN 91-89426-02-9 the third book in the series.

4. The Heritage of Arn (2001), ISBN 91-642-0003-5 a follow-up about Birger jarl, the founder of Stockholm — fictionalized to be Arn's grandson.

По мотивам первых трех книг, в Европе, сняли два полнометражных фильма:

1. Арн: рыцарь — тамплиер / Arn — Tempelriddaren (2007)

2. Арн: Объединенное королевство / Arn — Riket vid vägens slut (2008)

---

— Нет, — честно ответил Арн, которым овладело любопытство. Он слышал о множестве грехов, тяжких и мелких, но никогда не слышал об этой симонии.

— Это означает брать деньги за исполнение службы Господу, — со вздохом ответил брат Гильберт. — В нашем ордене всегда в ходу было много денег, и поэтому иногда сложно было решить, что является грехом, а что нет. Но я не буду себя оправдывать, я признал свой грех и искупаю его по сей день. Я не удостоился умереть с мечом в руке, сражаясь за веру. Вот так. Но если бы мой грех не привел меня на эту мирную службу, то ты никогда бы не встретил меня и стал бы совершенно другим человеком, нежели ты есть сейчас. Об этом также можно поразмышлять — за всем, что происходит, стоит воля Божья.

— Я обещаю, что не обману твое доверие, не разочарую тебя, любимый брат мой, — быстро проговорил Арн, обуреваемый нахлынувшими чувствами.

— Гм, — произнес брат Гильберт, наклонился вперед и участливо заглянул в открытое по-детски лицо Арна, в его большие наивные глаза. — Пожалуй, тебе стоит подождать с обещаниями, потому что тебе придется давать их раньше, чем ты думаешь. Однако теперь наш разговор окончен, и я приказываю тебе провести ночь, с полуночной службы до заутрени, в нашей церкви. Ищи Бога в сердце своем в эту ночь, это повеление отца Генриха. Поспеши, до всенощной ты успеешь поспать несколько часов, и там, может быть, мы увидимся.

— Я повинуюсь вашим приказаниям, — пробормотал Арн, встал, поклонился своему учителю и пошел в келью, приказав себе проснуться ко всенощной и не проспать. После этого он сразу уснул.

Брат Гильберт некоторое время оставался сидеть в задумчивости рядом с дрожащими язычками пламени. Потом он задул свечи и широкими шагами направился в кузницу, где все еще трудились два послушника. Он еще не совсем закончил свою работу, теперь ему нужно было пустить в дело тайные масла, которые он привез с собой из Святой Земли, а также немного подправить орнамент.

* * *

После всенощной Арн остался один в церкви Варнхема и провел первые часы на коленях перед могилой своей матери, у алтаря. Для долгих коленопреклоненных молитв можно было взять мягкие подстилки, которые находились в ризнице.

Арн не узнавал себя, он чувствовал, что в нем словно живут два человека. Один из них, которого он знал и которым себя ощущал, — послушник Арн, скорее из Школы Жизни, чем из Варнхема. А вторым был Арн сын Магнуса из Арнеса, малознакомый, в общем чужой, представитель знатного рода. В эту ненастную ночь он молил Бога, чтобы Он помог ему найти то хорошее, что есть в этих двух лицах, он просил святого Бернарда, чтобы он направил его по верному пути, чтобы ему не погрязнуть в грехах, которыми, кажется, полон мир, и, прежде всего, не впасть в грех тщеславия.

То, что стараться избегать тщеславия так важно, он понял недавно, ибо не чувствовал за собой этого греха. Знание Арна об этом проистекало из того, что отец Генрих и брат Гильберт страшились тщеславия так, что даже пытались сохранить некоторые вещи в тайне от него.

Молясь, он не слышал бури, время остановилось. Или скорее, времени больше не существовало, когда он всем своим существом погрузился в молитву. Наконец забрезжил свет, и на заре буря утихла.

К удивлению Арна, в церковь вошел весь хор и встал за алтарем, и несколько певчих дружески и загадочно подмигнули ему. Он догадался, что сейчас будут служить прощальную службу, как обычно, когда из монастыря уезжал кто-нибудь из более важных братьев, чем он сам.

Но тут по скрипу талей и веревок он определил, что рядом со входом в церковь спускают вниз большую купель, и когда он обернулся, то увидел, что позади готовят для нее святую воду. Теперь он совершенно перестал понимать, что происходит.

Хор внезапно запел один из самых сильных псалмов, гимн о вечном царстве и вечной власти. Арн тут же заметил, что певчие настроены серьезно и поют действительно замечательно: во время некоторых песнопений, которые он тоже пел про себя, закрыв глаза, у него возникало чувство, что в груди теснятся и жар и холод, что душа наполняется высшим светом и тайная сила гимна возносит его к Господу.

Но, взглянув вверх, он обнаружил, что несколько певчих, вытянув шеи, смотрят на купель, разумеется не нарушая при этом стройности пения. Обернувшись, Арн увидел картину, которая показалась ему самой странной и неожиданной из всех, виденных им в жизни. Там стоял отец Генрих и благословлял меч, который держал перед ним брат Гильберт. Меч окроплялся святой водой, как будто его крестили. Оружие в храме Божьем — это было неслыханно!

Когда величественный гимн Те Deum был пропет до конца, отец Генрих и брат Гильберт приблизились к алтарю. Брат Гильберт нес перед собой меч на вытянутых руках, словно это была облатка или другой священный предмет. Меч был осторожно возложен на алтарь, отец Генрих начал читать Патер Ностер, и все повторяли за ним слова молитвы. Потом он повернулся к Арну и знаком показал, что тот должен подойти к могиле своей матери. Когда Арн повиновался, хор запел по-французски новый гимн, которого юноша никогда в жизни не слышал и который певчие знали не так хорошо, как все остальное. Арн был настолько поражен странностью происходившего, что до него не доходили слова гимна. Он неотрывно следил за тем, что совершалось перед ним.

Тем временем меч был взят с алтаря и помещен прямо перед ним, над могилой его матери; рукоять была направлена к алтарю, а острие — на Арна. Это был меч необычайной красоты, он отливал белой закаленной сталью, подобной которой Арн раньше не видел. Рукоять меча была выполнена в виде креста, и на ней была выгравирована надпись, которую нельзя было истолковать неправильно: IN HOC SIGNO VINCES, «Сим победишь», то есть только во имя этого знака можно победить, сразу же понял Арн.

Рукоятка меча была сделана как раз по руке Арна, он сразу понял, что она будет лежать как влитая в его ладони. Оружие сверкало новой позолотой, и при ярком солнечном свете блеск золота будет помогать отражать удары, ведь позолота эта делалась не ради богатства или тщеславия.

Отец Генрих и брат Гильберт опустились на колени, повернувшись к Арну, по другую сторону могилы его матери, и в церкви стало совершенно тихо, будто все затаили дыхание. Отец Генрих шепнул брату Гильберту, что будет лучше, если тот возьмет на себя все остальное. Монах ответил ему быстрой, понимающей улыбкой, преисполнившись величия происходящего. Затем он повернулся к Арну и взглянул ему в глаза.

— Арн, возлюбленный брат наш, — начал он по-французски, а не на латыни, и его громкий голос зазвучал под церковными сводами, — клянись и повторяй за мной следующую клятву:

Я, Арн сын Магнуса, клянусь перед Иисусом Христом,
Пред Гробом Господним и Храмом,
Что меч, который я принимаю,
Никогда не будет занесен в гневе
Или ради собственной выгоды.
Этот меч послужит добрым делам,
истине, чести братьев и моей собственной.
С этой верой и этим знаком
Я буду побеждать.
Но если я не устою в своей вере,
Бог справедливо покарает меня.
Аминь.

Арн дважды повторил клятву по-французски, а в третий раз на латыни, держа меч двумя руками. Затем отец Генрих взял меч в свои руки, поцеловал его и некоторое время держал, вытянув перед собой, читая про себя молитву с закрытыми глазами. Закончив, он повернулся к Арну, чтобы произнести несколько слов:

— Никогда не забывай своей клятвы, данной Господу, сын мой. Этот меч, который теперь будет твоим до конца жизни, — священный, его можешь носить только ты или рыцарь-храмовник. Этот меч и ему подобные — единственные, которые могут находиться в храме Божьем, запомни и это. И носи его, не колеблясь в своей любви к Богу и не нарушая чести оружия.

Чуть дрожащими руками отец Генрих протянул меч Арну, который, казалось, колебался, прежде чем принять его. Он словно боялся, что меч обожжет его.

Когда Арн взял его в свои руки, хор начал другой хвалебный гимн, которого он не знал и который также исполнялся по-французски.

* * *

Арн уехал в тот же день. Но этот отъезд из Варнхема был подготовлен лучше, чем его первая поездка, которая быстро закончилась несчастьем. Теперь он сидел верхом на жеребце Шимале, который уже сослужил свою службу в табуне на год вперед и не был нужен до тех пор, пока в нем снова не возникнет необходимость. Арна одели в серо-красную одежду, как человека из низшего мира; сам он не мог вспомнить того времени, когда носил иную одежду, чем одеяние послушника. Его волосы были коротко пострижены и равномерно покрывали голову; следы тонзуры исчезли.

Брат Ругьеро снабдил его тяжелой котомкой, которую в этот раз уже никто не смог бы отнять у него за воротами монастыря. В ней лежали также упакованные во влажные кожаные мешочки черенки, семена и косточки плодов.