Георгий Холостяков - Вечный огонь

• Название: Вечный огонь
• Автор: Георгий Холостяков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Как стоял, так и стоит Западный мол! А должен быть весь в дырах, провалиться должен был, черт побери! Корабли топить умеете, а с молом не справились...

- Лупили-лупили по нему, а он, видно, на мели сидит, - невесело отшутился Проценко, понимая, что член Военного совета не требует сейчас объяснений.

О непробитых молах Кулаков вспомнил, конечно, не просто так, а потому, что думал о новой штурмовой ночи. Отойдя от дальномера, Николай Михайлович озабоченно сказал, что добавочные проходы в порт, наверное, пригодились бы сегодня гораздо больше, чем вчера.

Но до ночи было еще далеко, и пока солнечный сентябрьский день начал клониться к вечеру, произошло немало событий.

Отбив первую попытку наших войск прорвать сухопутный фронт со стороны цементных заводов и с Малой земли, гитлеровцы бросили новые силы в бой против закрепившихся в городе десантников. Враг явно стремился разгромить их до наступления темноты, до того, как мы сможем высадить подкрепления.

Около полудня Ботылев донес по радио, что здание луба, где находится его штаб, атакуют вместе с фашистской пехотой тринадцать танков. К этому времени непосредственно клуб обороняли сорок морских пехотинцев, а в подвале находились девяносто тяжелораненых.

Донесения поступали лаконичные, сдержанные - это было в характере Ботылева. Да и до подробностей ли, когда комбат и его замполит Старшинов, указав место каждому бойцу, сами - все это мы узнали уже потом - залегли у оконной амбразуры с единственным в штабной группе противотанковым ружьем.

Отражая атаку за атакой, десантники, засевшие в клубе, подбили и подожгли несколько танков. Но удерживать здание становилось все труднее. Капитан Старшинов рассказывал после, как, обходя этажи, он прочел на почерневшей от дыма стене нацарапанные ножом или штыком слова: Здесь сражались куниковцы до 10 сентября. Кто-то, решив, что уже настает последний час, написал это для товарищей, которые придут потом... Замполит хотел было соскоблить надпись, пока не увидели все, но, подумав, ограничился тем, что переделал ее так: Здесь сражаются куниковцы за освобождение города. Говорить о себе в прошедшем времени было еще рано.

Батальон Ботылева, как и другие части десанта, непрерывно поддерживали наши береговые батареи. Лейтенант Михаил Бурунов, корректировщик, отличавшийся еще на Малой земле, устроился на крыше штурмуемого гитлеровцами клуба и держал связь напрямую с командным пунктом Малахова.

Когда уже смеркалось, Михаил Семенович позвонил мне и, очень волнуясь, доложил:

- Ботылев требует огонь на себя...

Кого-нибудь другого я, наверное, спросил бы, уверен ли он, что правильно понял комбата. Но доложил ото обстоятельнейший Малахов, и сомнений в том, что все точно, быть не могло. А раз Ботылев требует, значит, иначе нельзя, и нельзя медлить. Я не знал, что гитлеровцы, прорвавшиеся к клубу, уже лезли в окна первого этажа, но представить нечто подобное было нетрудно.

- Кто будет стрелять? Солуянов?

- Да, Солуянов. Прикажу ему, чтобы поаккуратнее...

Сейчас это поаккуратнее означало: вплотную, рядом, но, по возможности, все-таки не по клубу. А уж Михаил Семенович знал, на что способны его ученики.

Прошло несколько томительных минут. На восточном берегу бухты гремели орудийные залпы... А затем живой Бурунов от имени живого Ботылева поблагодарил за точную стрельбу.

Николай Васильевич Старшинов свидетельствует:

Только три снаряда попали в здание клуба, а остальные с неимоверной точностью ложились вокруг, образуя сплошное огневое кольцо. Огонь наших батарей разметал цепи немецкой пехоты, поджег три танка. Враг вынужден был отойти к зданию управления порта, уцелевшие танки ушли в укрытие...

В это время десантные суда принимали на борт подразделения второго эшелона.

Переформированные отряды были гораздо малочисленнее, чем накануне: у Державина - пять катеров-охотников и столько же мотоботов, у Глухова - четыре охотника и четыре мотобота, в третьем отряде, которым теперь командовал Сипягин, - три охотника и шесть мотоботов. Многие из этих кораблей только что вернули в строй ремонтные бригады.

Для перевозки войск выделялось, кроме того, двенадцать торпедных катеров. Остальные развернулись дозорной завесой, чтобы отразить возможные атаки с моря.

Десантники выстояли, удержали свои плацдармы и на центральном участке, и на правом фланге. Не сломив их в течение дня, противник к ночи сосредоточил усилия на том, чтобы не допустить доставки в порт подкреплений. Он попытался даже вновь утвердиться на внешних молах. В этих условиях переброска второго эшелона мало чем отличалась от высадки десантников первого броска.

На правый фланг, куда направлялась основная часть подкреплений - до двух тысяч бойцов, шел вместе со вторым своим полком командир 318-й дивизии полковник В. А. Вруцкий. Но предусматривалось усилить и все остальные отряды десанта, в том числе на левом фланге, где обстановка почти сутки оставалась неясной из-за отсутствия связи.

Только незадолго до полуночи с Малой земли сообщили, что командир 255-й бригады А. С. Потапов находится там: с несколькими десятками бойцов он прорвался через линию фронта из окружения. Одновременно стало известно о гибели начальника штаба бригады А. А. Хлябича.

Понеся значительные потери в бою за высадку и встретив затем яростное сопротивление в глубине неприятельской обороны, потаповцы оказались разделенными на отдельные группы, и организовать управление ими на берегу командиру бригады не удалось. Как стало известно уже потом, подразделения морских пехотинцев овладели улицей Губернского, вышли на улицу лейтенанта Шмидта, штаб бригады занимал некоторое время знакомый новороссийцам старинный особняк - дом с орлом. Бедой этого отряда десанта (а это самая большая беда, в какую могут попасть десантники после высадки) явилось то, что он оказался отрезанным от моря, от бухты. Берег между Западным молом и мысом Любви вновь находился в руках противника. И вдобавок потаповцы, лишившись своих раций, ни с кем не имели связи.

Не мне делать общий разбор действий 255-й бригады на берегу. Но твердо знаю одно: ее подразделения, высадившиеся в первом эшелоне, дрались в тяжелейших условиях храбро и упорно. Они помогли остальному десанту уже тем, что отвлекли на себя немало неприятельских сил. И не только в первые сутки, но и потом, так как окруженные подразделения продолжали геройски сражаться. Немаловажную роль сыграли в дальнейших боях за город и те подразделения 255-й бригады, которые высаживались вторым эшелоном, особенно батальон майора Григорьева.

Вторичный прорыв в порт - в ночь на 11 сентября - начался в самое темное время, когда зашла луна. Всю артиллерию поддержки Малахов переключил на подавление вражеских батарей, но привести к молчанию удалось далеко не все. И ворота (действительно, пришлось пожалеть, что нет хотя бы одних еще!), и подходы к причалам оставались под сильным огнем. А чтобы перевезти войска, назначенные к высадке, каждому судну надо было войти в порт по крайней мере дважды.

Мы потеряли еще четыре торпедных катера и два сторожевых. В том числе МО-84 старшего лейтенанта Василия Школы. Он попал в беду в воротах: на гребной винт намотался оставшийся от заграждения кусок прикрепленного к молу троса... Катер, остановившийся в пристрелянной вражескими батареями узкости, был обречен, и Сипягин, понимая это, немедленно послал к нему разгрузившийся мотобот - снять людей. Но на бот сошли лишь десантники. Командир и команда покинуть катер отказались - они надеялись очистить винт. Только после того как от прямого попадания мины взорвалась бензоцистерна, оставшиеся в живых моряки бросились в воду. Командира среди спасшихся не было.

Славный маленький корабль, закончивший свой боевой путь на пороге родного порта, успел многое сделать для победы над врагом. Помню табличку, висевшую в рубке у старшего лейтенанта Школы и постоянно им обновлявшуюся. Там фиксировались пройденные в боевых походах мили - десятки тысяч, число отконвоированных транспортов - что-то около двухсот, уничтоженные мины, сбитые самолеты... А за катером числились еще многократные высадки разведчиков спецзадания, про которые полагалось помалкивать. И наконец - два успешных прорыва в Новороссийск с десантниками в прошлую ночь.

Должно быть, Василий Школа до последней минуты верил, что удастся и третий прорыв. Когда вражеская мина пробила цистерну с горючим, механик и мотористы, работавшие за бортом, уже почти размотали трос с винта...

Большинство остальных катеров и мотоботов, перевозивших войска, имели повреждения. Но ни один не вышел из строя, пока сохранял ход и держался на плаву. МО-85 старшего лейтенанта В. М. Торопкова получил несколько пробоин, потерял половину экипажа убитыми и ранеными, однако рейс довел до конца и вернулся в Геленджик вместе со всем отрядом Державина.