Георгий Холостяков - Вечный огонь

• Название: Вечный огонь
• Автор: Георгий Холостяков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Но в том, что минная война до нас дойдет, уже давно не приходилось сомневаться, и мы постарались к ней подготовиться. В дополнение к обычным наблюдательным постам флагманский минер штаба базы С. И. Богачек и начальник связи И. Н. Кулик развернули вокруг бухты сеть специальных постов. Каждый из них имел самодельный пеленгатор с азимутальным кругом на листе фанеры, ориентированным по компасу, и телефон. С объявлением тревоги наблюдателя этих постов следили только за поверхностью бухты. Пересечение пеленгов, взятых из разных точек, должно было указывать, где опустились мины.

В ту ночь четыре мины, сброшенные неточно, взорвались на берегу. И несмотря на темноту, было запеленговано приводнение семи других. Две из них опустились на акватории порта - между Импортным пирсом и Восточным молом.

Неконтактные морские мины, примененные гитлеровцами в первую же ночь войны у Севастополя, а затем и в других местах, не оправдали чрезмерных надежд врага, рассчитывавшего закупорить ими наши порты. Крупные корабли имели уже защитные размагничивающие устройства. Создавались и осваивались принципиально новые тральные средства. Однако еще далеко не все секреты этих коварных мин были раскрыты. И как только выяснилось, что две мины лежат на грунте у нас в порту, старший лейтенант Богачек загорелся стремлением их разоружить.

Мы вместе отправились в базовую команду водолазов Приказав водолазам построиться, я объяснил задачу: надо найти на дне мину и надежно обвязать ее пеньковым тросом. Дальнейшее водолаза уже не касалось Предупредив, что устройство мины неизвестно и возможны любые неожиданности, дал минуту подумать и скомандовал. Добровольцы - шаг вперед! Шагнули все. Иного я и не ожидал. Но все же сказал: Комсомольцы, шаг вперед! И опять шагнули все.

- Все комсомольцы?

- Я не комсомолец, - смущенно ответил один, - но прошу с сегодняшнего дня считать меня в комсомоле.

К сожалению, не помню фамилии статного старшины, на которого пал тогда выбор. Быть может, он откликнется, если жив и прочтет эти строки?

Старшину спустили с ботика под воду около буйка, обозначавшего ориентировочное место погружения мины. Стоявшие поблизости суда были осторожно отведены в другой конец гавани.

Водолаз искал мину недолго - наблюдатели не ошиблись! Старшина ловко управился со своим делом, после чего мину подтянули к надувному резиновому плотику, а свободный конец длинного троса подали на ожидавший за воротами порта буксир. Дав самый малый ход, буксир вывел плотик за молы и повернул к пустынной Суджукской косе у западного берега бухты. Там конец приняла грузовая автомашина, и мина (она оказалась толстым цилиндром, похожим на укороченную торпеду) была вытянута на песок отлогой косы.

Обо всем этом донесли в штаб флота, и Богачек получил добро на разоружение своего трофея. Помогать нашему минеру прислали инженера-электрика Б. Т. Лишневского - конструктора названного его именем электромагнитного трала. Он входил в группу ленинградских научных работников, которые вместе с флотскими специалистами изыскивали способы обезвреживания немецких мин. Прибыл из Севастополя также начальник минно-торпедного отдела капитан-лейтенант А. И. Малов.

В течение суток мину не трогали: если в ней имелись какие-то приборы, которым полагалось отреагировать на извлечение мины из воды, этого срока, вероятно, было достаточно, чтобы они сработали. 13 сентября Богачек и Лишневский приступили к вскрытию смертоносного цилиндра. В работе участвовал также минер дивизиона подводных лодок старший лейтенант Е. А. Бирюков.

Чем бы ни кончилось дело, все полученные сведения о разоружаемой мине должны были сохраниться. Поэтому к месту работы протянули телефонный провод, и из укрытия, вырытого поблизости, передавался протокол вскрытия. Через минуту после того как все благополучно завершилось, об этом уже знали у нас в штабе.

Несколько часов спустя, среди ночи, старший лейтенант Богачек, радостно возбужденный, сияющий, разбудил меня, чтобы доложить, что готов показать обезвреженную мину, доставленную в подвал штаба.

Заряд - 700 килограммов взрывчатого вещества - был удален, остался только механизм. Стоило приблизить кусок железа - и механизм приходил в движение... Хитроумное устройство, сделанное так, что над миной могли пройти пятнадцать кораблей, а шестнадцатый должен был взорваться (это минеры прочли, разоружая мину), выглядело теперь безобидным учебным пособием. Как нуждались в таком пособии наши ученые и практики, создававшие для флота новую противоминную технику!

Все поздравляли смельчаков с успехом. А на Суджукской косе лежала другая мина, отбуксированная из порта таким же порядком, как и первая. Минерам не терпелось поскорее взяться за нее. При работе с первой миной не удалось все-таки избежать повреждения некоторых деталей механизма, да и вообще могло открыться еще что-то новое.

Условились, что разоружение второй мины они начнут в 16 часов, а до этого хорошенько отдохнут. Назначенный час все время помнился, и было как-то неспокойно.

В шестнадцать с минутами поступил доклад о том, что Богачек и Лишневский приступили к работе. Малов находился рядом с ними на связи. Немного погодя дежурный доложил: над городом самолет-разведчик. Я вышел на балкон. Самолет трудно было различить невооруженным глазом. Кое-где постреливали зенитки, хотя это и было бесполезно - на такой высоте цель не достать.

И вдруг справа, там, где Суджукская коса, беззвучно - звук долетел потом взметнулся столб дыма. Черный, со светлой грибовидной шапкой - такими рисуют теперь атомные взрывы... Схватив фуражку, я бросился вниз, к машине. Дежурный, уже все понявший, звонил в санчасть.

В том, что взорвалась разоружаемая мина, не было никаких сомнений. Пока мчались к Суджукской косе, я перебрал все другие возможности и все отбросил. Приготовился к тому, что не застану никого из минеров в живых. И страшно обрадовался, увидев капитан-лейтенанта Малова. Он лежал на спине около телефонного окопчика, прикрыв рукой глаза. На изорванном комбинезоне виднелась кровь. Но лежал не так, как лежат мертвые.

Подбежав, я отвел его руку от лица, и Малов зашевелился, начал осторожно себя ощупывать. Раненный и оглушенный, выброшенный взрывной волной из окопчика, он, должно быть, не мог еще поверить, что уцелел.

- Где остальные? - спросил я. Вопрос был бессмысленным, но я ожидал чего угодно, только не того, что люди исчезнут бесследно. Два человека словно испарились вместе с миной. Осталась лишь большая воронка в песке.

Когда по Суджукской косе прошел затем, обследуя каждый квадратный метр ее поверхности, караульный взвод, удалось обнаружить лишь два обрывка ткани с приставшими к ним лоскутком кожи и кусочком ногтя... Ничего больше не нашли и в воде

Что же все-таки произошло? Почему вторая мина не далась, после того как успешно справились с первой?

Малов, наблюдавший за работой товарищей из укрытия и фиксировавший все их действия, считал, что никакой явной ошибки или неосторожности они не допустили. А непосредственно перед взрывом оба были неподвижны, нагнулись и к чему-то прислушивались.

Что вдруг услышали флагман и его помощник в мине, которую лишь начали разоружать? Сказать об этом они не успели.

Проще всего предположить, что в мину было вмонтировано устройство-ловушка - специально на тот случай, если ее попытаются вскрыть. И начало работы этого устройства сопровождалось какими-то насторожившими минеров звуками.

Приходило, однако, на ум и другое объяснение. Взрыв произошел, когда над Новороссийском кружил немецкий самолет-разведчик. Он пролетел и над другими пунктами побережья, и как раз в это время было зафиксировано еще два самопроизвольных взрыва мин в море, сброшенных, по-видимому, также в ночь на 12 сентября. Было ли это совпадение простой случайностью?

Конечно, сам самолет не мог вызвать взрывов, тем более - под водой. Но в серию одновременно сброшенных мин могли быть по каким-то соображениям включены контрольные экземпляры с установкой на взрыв в определенный день и час. А разведчик, возможно, в тот час и облетал побережье.

Если так, то Богачек и Лишневский, вероятно, должны были услышать, как где-то внутри мины тикает часовой механизм. В это мгновение они поняли, что располагают ограниченным временем. Но каким - знать не могли. Минеры не бросились в укрытие. Прислушиваясь, они, наверное, обдумывали, как упредить взрыв...

Потребовалось еще немало усилий, потребовались и новые подвиги, чтобы до конца раскрыть секреты немецких неконтактных мин и найти надежные способы их обезвреживания. То, что успели сделать для этого два самоотверженных советских человека, погибших 14 сентября 1941 года на Суджукской косе, помогло их товарищам.

Организация борьбы с минной опасностью в районе Новороссийской базы легла в дальнейшем на плечи Александра Ивановича Малова, назначенного - после того как он вышел из госпиталя - флагманским минером нашей военно-морской базы и остававшегося в этой должности до конца боевых действий на Черном море.