Георгий Холостяков - Вечный огонь

• Название: Вечный огонь
• Автор: Георгий Холостяков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Оказывается, не знали этого даже пограничники, охранявшие побережье одной из отдаленных бухт. Военком Щ-13 П. И. Петров, имевший неосторожность отправиться на берег без документов (лодка стояла на рейде), был немедленно задержан. Не помогли ни форма, ни советские деньги, обнаруженные в кармане кителя, ни отчетливо видимый с берега флаг лодки - знаем, мол, на какие уловки способен враг!.. Комиссара с извинениями отпустили только после того, как пограничники снеслись со своим начальством в Хабаровске, а оно - с Владивостоком.

Скоро подобные происшествия стали уже совершенно невозможными. Наш флот на Тихом океане пополнялся все новыми боевыми единицами, и особенно быстро увеличивалось число подводных лодок. Вслед за щуками вышли в Японское море первые лодки типа М - широко известные впоследствии малютки. Дивизионы 2-й морской бригады - ядра дальневосточного подплава - постепенно развертывались в новые соединения.

Что касается первой щуки, то некоторое время спустя экипаж Дмитрия Гордеевича Чернова вышел по боевой и политической подготовке на первое место среди подводных кораблей всего Советского Военно-Морского Флота. В ознаменование этого Центральный Комитет ВЛКСМ наградил Щ-11 комсомольским значком. Увеличенное изображение его, отлитое из бронзы, было прикреплено к рубке. Такого отличия не удостаивался ни один корабль - ни до того, ни после.

Награда была глубоко символичной. Она напоминала, как породнился комсомол с флотом, как много сделал под руководством партии для укрепления обороны морских рубежей. А для военморов, посланных на флот комсомолом, этот значок на стальной груди подводного корабля как бы олицетворял их собственный жизненный путь.

Подводная лодка Щ-11 стала потом именоваться Щ-101. При формировании новых соединений подплава она осталась во 2-й морской бригаде. Я же вскоре оказался с другими лодками в другой базе.

Тридцать с лишним лет спустя, в декабре 1965 года, многие члены первого экипажа Щ-11 собрались в Москве. Инициатором встречи явилась редакция Комсомольской правды.

Не было уже в живых Д. Г. Чернова. Пал смертью храбрых в боевом походе, командуя подводной лодкой на Черном море, веселый минер Яков Хмельницкий. В звании инженер-контр-адмирала умер наш механик В. В. Филиппов... Некоторых просто не удалось разыскать. Но все же собралось шестнадцать человек половина команды! Еще несколько товарищей откликнулись письмами, телеграммами.

Участники встречи получили теплое приветствие от Министра обороны СССР. ЦК ВЛКСМ наградил старых подводников значками За активную работу в комсомоле. А родной Комсомолке мы были бесконечно благодарны за то, что, собрав нас вместе, она словно перенесла всех в далекие молодые годы.

Молодо, совсем как прежде, звучал голос Василия Осиповича Филиппова - нет, не капитана 1 ранга в отставке, которому перевалило за шестьдесят, а прежнего тридцатилетнего комиссара. Александр Васильевич Гречаный, приехавший прямо со студии Мосфильм, опять был для нас тем гораздым на выдумки любимцем кубрика в Мальцевских казармах, чьи пародии заставляли забывать о любой усталости. В начальнике отдела сталепрокатного завода Алексее Ивановиче Драченине все снова видели лодочного радиста и комсорга, в сотруднике столичного научно-исследовательского института Николае Михайловиче Пузыреве - влюбленного в свой дизель моториста и заядлого боксера.

Но, конечно, никому не было безразлично, кем стал каждый потом. Тем более что многие выбрали свою дорогу еще тогда, когда мы вместе плавали.

Тогда решили не расставаться с флотом старшины Николай Баканов, Виктор Дорин, Михаил Поспелов, ставшие корабельными инженерами. И это далеко не все, кого наша Щ-11 на много-много лет или на всю жизнь привязала к морю. Бывший радист Алексей Драченин, прежде чем бросить якорь на сталепрокатном заводе, плавал на новых щуках комиссаром. Политработником подплава стал и торпедист Константин Рычков. А если Николаю Третьякову - тому сормовичу, который чувствовал себя на заводском причале как дома, было, как говорится, на роду написано строить корабли, то он, тоже давно инженер, оказывается, строил не какие-нибудь другие, а именно подводные.

Уже после встречи в редакции Комсомолки подал весточку о себе наш кок Александр Лаврентьев. Изменив кулинарии, он стал капитаном-механиком речного флота. Как знать, не сыграло ли тут роль то, что и ему пришлось изучать на щуке не только камбуз, а весь корабль и сдавать пять программ!

Тепло вспоминали на сборе нашего штурмана Александра Дмитриевича Федорова, который приехать не смог. Он дольше, чем кто-либо из нас, служил на Дальнем Востоке - командовал лодками, работал в штабах. Будучи уже контр-адмиралом, начальником Тихоокеанского высшего военно-морского училища, Федоров по долгу службы вручил диплом своему сыну Юрию, тоже ставшему подводником.

Мы подсчитали: из каждых пяти членов первого экипажа Щ-11 четверо стали кадровыми офицерами Военно-Морского Флота. Отрадно было убедиться, что и те, кто давным-давно снял флотскую форму и навсегда сошел на берег, не перестали гордиться званием матроса со щуки. Это и физик из Дубны Александр Вьюгин, и артист кино Александр Гречаный, и лодочный фельдшер, а ныне врач-стоматолог Федор Ефимович Пуськов...

А сейчас передо мною лежит вырезка из горьковской областной комсомольской газеты Ленинская смена - очерк о комсомольце тридцатых годов Вениамине Шмелеве. Это один из торпедистов Щ-11.

Давно уж расстался он с флотом. На суше и воевал, был тяжело ранен под Воронежем... Краснофлотцем Шмелев мечтал окончить педагогический институт, учительствовать в родных краях и иметь большую семью. И все сбылось. Вениамин Федорович - директор школы, отец семерых детей, уважаемый земляками человек, член Географического общества СССР. За плечами у него богатая, содержательная жизнь, в которой как будто не такое уж значительное место заняли четыре года флотской службы. Но очерк в комсомольской газете озаглавлен: Матрос со щуки. И не зря!

Пятая морская

Когда наши щуки еще проходили заводские испытания, выходя в море на считанные часы, всем не терпелось увидеть: а что там дальше - за Аскольдом?

За остров Аскольд - он совсем недалеко от Владивостока - мы вышли скоро. Но освоение новых районов плавания пошло гораздо быстрее, после того как командование Морских сил Дальнего Востока перебазировало группу подводных лодок в одну из бухт, которыми так богато Тихоокеанское побережье. К ней еще не было проторенных сухопутных дорог, и по тем временам бухта считалась отдаленной.

Некоторое время лодки оставались в составе 2-й морбригады, а затем положили начало новому соединению - 5-й морской бригаде. Командовать ею выпала честь мне. Начальником штаба бригады был назначен старый мой балтийский сослуживец А. Э. Бауман - бывший инженер-механик подводной лодки Батрак.

Мало кто успел побывать в тех местах до нас. Известно было, что и бухту, и просторный залив, в который она выходит, не нанесенные до того ни на какие карты, открыл в прошлом столетии экипаж русского военного парохода-корвета. Бухта, защищенная от ветров, явилась тогда для моряков счастливой находкой они укрылись в ней от жестокого шторма.

С тех пор бухтой пользовались лишь рыбаки, но их жило тут немного. Склоны спускающихся к морю сопок покрывала дремучая тайга. Место было глухим, почти безлюдным. И вышло так, что строителями первого здесь каменного здания, первой бани, даже первого родильного дома и еще многого другого стали тихоокеанские подводники.

А начиналось это так. Декабрьским утром 1934 года в пустынную бухту, к которой почти вплотную подступала тайга, вошел Саратов. Ошвартоваться было негде, и паша плавбаза отдала якорь посреди бухты. На берегу виднелось несколько деревянных домиков да засолочные чаны - поселок и заготовительный пункт Дальрыбтреста.

Мы с командиром Саратова М. М. Резником отправились на катере на разведку. Рыбаки показали место, где глубина позволяла подвести плавбазу к отвесному берегу. Боцманская команда соорудила из смолистых лиственниц массивный трап. Еще до того как стемнело, можно было сойти с кормы Саратова прямо на скалы и мерзлую землю. У бортов плавбазы встали пришедшие вслед за нею подводные лодки.

Здесь мы и встретили Новый год - 1935-й. И начали заново налаживать обеспечение боевой готовности кораблей, учебу и быт личного состава.

Новоселье было трудным. Ни причалов, ни берегового жилья, ни электростанции, ни мастерских... Да что мастерские! Недоставало тут даже пресной воды.

Источник, которым пользовались рыбаки, не мог обеспечить и нас. А мутная вода в устье ближайшей реки для питья не годилась. И как ни экономили ту воду, что привезли в цистернах Саратова, она иссякла быстро.

Пришлось посылать маленький тральщик Ара (два таких суденышка доставляли нам из Владивостока продовольствие и горючее) за водой в одну из соседних бухт. А тем временем в разных местах копали землю, добираясь до водоносных слоев. Вода, которую качали насосы, была мутной, отдавала болотом. Убедившись, что более чистой близко не найдем, стали конструировать песочно-угольные фильтры. Опыта по этой части никто не имел, однако в конце концов получили воду вполне чистую. Добились этого лодочные инженер-механики. Так что их вполне можно, не погрешив против истины, назвать строителями первого в тех краях водопровода.