Георгий Холопов - Огни в бухте (Дилогия о С М Кирове - 2)

• Название: Огни в бухте (Дилогия о С М Кирове - 2)
• Автор: Георгий Холопов
• Жанр: История

---

Уже к утру, объехав нефтеперегонные заводы и нефтеналивные пристани, Киров и Илюшин приехали на старые промыслы Биби-Эйбата. Машину они оставили на дороге, а сами разошлись в разные стороны.

Первым к машине через некоторое время вернулся Илюшин, найдя на постах надежных охранников.

Кирова все не было.

Прошло минут десять. Еще десять...

- Сергей Мироныч, наверное, беседует, - сказал Тигран, чтобы успокоить Илюшина: тот явно нервничал, догадываясь, что наверняка где-то произошло что-то неладное.

Илюшин пошел искать Сергея Мироновича. Он обошел посты No 3, No 4 и, подойдя к посту No 5 на промысле "Каспийско-Черноморского общества", увидел Кирова, шагающего между вышек с ружьем в руке.

Илюшин кинулся к будке часового, которая находилась шагов на пятьдесят правее вышек.

Часовой спал, распахнув шинель, положив руки на колени.

Подошел Киров.

Илюшин стоял безмолвно и смотрел на Кирова: никогда он не видел его таким суровым. Но вот Илюшин схватил часового за грудь и стал трясти изо всей силы. Часовой проснулся и закричал от испуга, но Илюшин все тряс его и ругал последними словами.

- А это ты зря, командир полка!

Командир полка Илюшин оставил часового и, тяжело дыша, начал приводить себя в порядок. "Пропал, совсем пропал!"

Часовой наконец понял, в чем дело, вышел из будки, узнал своего начальника и Кирова и невольно потянулся к ружью.

Киров отстранил его руку.

- Этого ружья тебе больше не видать. Пил?

- Немножко спал, - придя в себя и оценив положение, ответил часовой.

- Я спрашиваю: пил вино?

- Спал, товарищ начальник.

- А ну, дыхни! - подошел к нему Илюшин. - Нет, не пахнет вином.

- Почему спишь на посту? - Киров передал ружье Илюшину.

Часовой не сводил с ружья глаз.

- Устал немножко, товарищ начальник. Три смены стою.

- Почему три смены?

- Народу мало у нашего начальника караула.

- Что могло случиться у начальника караула, товарищ командир полка?

"Пропал, совсем пропал". Илюшина прошиб холодный пот. Никогда Киров так его не называл. И в Астрахани, и здесь он всегда звал его просто Илюшей.

- Я думаю, товарищ Киров... Я вспоминаю, что Звягинцев - командир третьей роты - просил разрешения отпустить народ на учение, но я ему не разрешил. Другого ничего как будто бы не могло случиться, товарищ Киров.

Нет, Илюшин не смел выговорить "Мироныч". Он стоял перед Кировым подтянутый, полный тревоги, как командир караульного полка, а не как Илюша.

Потом - кинулся в будку и дал сигнал "Тревога на посту".

Киров подошел к часовому, спросил его:

- Давно служишь в охране?

- Скоро будет три месяца.

- А до этого где служил?

- Немножко работал, немножко вино делал, вином торговал.

- Вином торговал? Ну что же, поезжай домой. Торгуй вином. Это прибыльней, да и спокойней. А тут, того и гляди, можно в трибунал угодить. За сон на посту, например... Ну, иди. Иди, иди! С этой минуты ты свободен. Не вздумай больше идти куда-нибудь в охрану. А сюда мы уж подберем настоящих бойцов. Если нужно будет, они пять смен простоят и глаз не сомкнут. Иди, иди! Не бойся!

Тот недоверчиво посмотрел на Кирова и на командира полка и, зайдя в будку, сунул под мышку узелок с едой, поклонился и ушел, ловко обходя нефтяные лужи.

Киров не сводил с него глаз.

- Ишь ты, вольнонаемный!

По полю, придерживая одной рукой кобуру, другой - фуражку, мчался начальник караула.

Киров потрепал Илюшина по плечу.

- А ты собери бойцов. Приеду на полчаса и поговорю. Ну, будь здоров! Давай-ка вместе очистим твои авгиевы конюшни.

Илюшин от счастья готов был умереть. И он сказал (он снова обрел право называть Кирова Миронычем):

- Спасибо, Мироныч. Буду ждать тебя.

- Ну-ну, приеду.

Илюшин снял буденовку, вытер лоб. Он стоял на посту, смотрел на уходящего по тропке Кирова. Уже давно начальник караула и стрелки стояли перед ним, вытянувшись в струнку, а он с необыкновенной любовью все смотрел Кирову вслед.

2

Было уже светло, но солнце еще не показывалось.

Киров любил рассвет. У него была особая страсть - наблюдать за рассветом, встречать восход солнца. Где бы он ни находился в это время на промысле, на охоте, в лесу, на берегу моря или по дороге домой на пустынных улицах города, - он обязательно останавливался и наблюдал за восходом солнца...

Вот на востоке появилось бледное пятнышко. Пятнышко быстро росло, и серая пелена вокруг него все светлела и светлела. Точно рукой неведомого художника, рисующего рассвет и ищущего нужные ему тона на полотне, к этому светлому фону вдруг стали прибавляться желтые, синие, зеленые и фиолетовые краски, потом все эти краски вдруг стали окрашиваться оранжевым тоном, и весь восток запылал огнем.

Из воды выглянул краешек солнца. Краешек этот был холоден и спокоен по сравнению с той огненной бурей, которая уже простиралась с полнеба вокруг. Солнце будто обозревало воду и землю, раздумывало, стоит ли и сегодня всходить и согревать эти бесконечные просторы. И, словно убедившись, что природа прекрасна, что своим появлением оно пробудит людей к жизни и оживут эти дремотные просторы, - стало подниматься над горизонтом.

Киров посмотрел на часы: восход продолжался три минуты двадцать семь секунд. Солнечная дорога шла через весь Каспий и обрывалась на берегу новой бухтинской земли. Он подошел к самому берегу, где громоздились каменные глыбы для плотины, сел на камень, закурил.

- Нет, вольнонаемные никак не годятся для несения охраны промыслов. Никак! - сказал он вслух и прошелся по берегу. - Вольнонаемные, вольно-наемные, наемные-вольные, - он словно слагал стихи, - и охрана государственного добра... Нелепица!

Он все ходил по берегу, курил, смотрел на горловину Ковша, с двух сторон сжимаемого каменным заграждением, ходил по лесам возводимых на дамбе трех буровых вышек, возвращался, долгим взглядом окидывал появившиеся дымки на горизонте. Что он предложит взамен вольнонаемных?

"Мобилизация коммунистов в охрану? Чистка полка и добор? Передача охраны самим рабочим?"

Он бросил плащ на землю и стал раздеваться.

Позади раздался возглас Тиграна; он бежал по топкой части бухты.

Киров помахал ему рукой и окунулся в воду. Ему было хорошо. Он любил море, солнце и эту тишину, им первым нарушаемую.

- Давай, Тигран! Вода теплая. Может, в этом году больше не придется искупаться.

Тигран добежал до берега, черпнул воду рукой: вода была холодная.

- Не дело делаете, Сергей Мироныч. Разве так рано купаются? Уж сегодня попадет вам, вот скажу Марии Львовне.

- А ты не философствуй и не грози, сам большой! Раздевайся лучше! - И Киров исчез под водой.

Он долго плыл, обозревая дно морское, пугая сонных рыб... Когда же выплыл на поверхность - удивился исчезновению шофера. Но вот Тигран тоже показался из воды недалеко от него.

Киров рассмеялся, поняв, в чем дело.

- А говорил - вода холодная!

Они поплыли друг другу навстречу.

У Тиграна зуб на зуб не попадал - и от холода, и от испуга.

- Все-таки заставили искупаться. Что вы так долго пропадали?.. Полчаса пропадали!

Сергей Миронович поднял над головой заржавленный гаечный ключ.

- Вот этот ключ искал.

- На такой глубине? Ну, Сергей Мироныч, это совсем не дело.

- Дело не дело, а ключ нашел.

- Да чей это ключ?

- Откуда я знаю! Кто-нибудь да уронил. Может, с землесоса. Может, Фома Матвеич.

- Все шутите! В такой воде простудиться можно.

Они поплыли к берегу.

- А ключ этот, наверное, никому не понадобится. Он совсем проржавел. - Киров закинул ключ.

Уже одеваясь, Сергей Миронович спросил:

- Скажи, Тигран: вот если мы со всех промыслов уберем сторожей с их халупами, а взамен поставим военную охрану, красноармейцев, - будет здорово или нет?

- Красноармейцев на страже нефти? - Тигран задумался. - Будет здорово, Сергей Мироныч. Тогда ни один черт не подойдет к промыслам.

- Настоящего красноармейца, с настоящей сторожевой будкой!

Киров расчесывал волосы и смотрел на солнце. Солнце накалилось, и смотреть на него уже было больно.

- Вот и спать больше не хочется. А то так хотелось спать! - сказал Тигран, зевая.

Они пошли к автомашине, затерянной среди буровых вышек. В Шиховой деревне перекликались петухи. Где-то недалеко гудел буксир. Когда они вступили на "старую площадь", то из-за поворота показался бухтинский фаэтон.

Это Павел Николаевич Богомолов ехал на работу. За два часа до начала работы! Рядом с ним сидел мальчик Коля.

- Салам алейкум, йолдаш Киров! - Кучер придержал лошадей.

- Салам, салам! - Киров помахал ему рукой.

- Сергей Миронович? Вы уже здесь? - Богомолов приподнялся с сиденья.

- Доброе утро, Павел Николаевич! - Киров подошел к нему, поздоровался. - Когда, Павел Николаевич, кончаете плотину? Как вам помогает землесос?

Богомолов слез с фаэтона. Киров взял его под руку, и они направились в сторону Ковша.